и, даже находясь в тюрьме, может покарать Хромого.
Педро Пуля почесал подбородок, попросил папироску:
- Дайте мне подумать. Этим делом надо серьезно заняться. Мы же обещали Анинье. Значит, надо держать слово.
Они вошли в склад. Сквозь дырявую крышу лил дождь, и мальчишки сгрудились там, где кровля была целее. Профессор пытался зажечь свечу, но ветер, словно смеясь над ним, тут же гасил ее. Наконец Профессор отказался от этой затеи, отложил книгу и стал наблюдать, как ребята в углу играют в "семь с полтиной". Кот сдавал карты, Сачок ему помогал. Ударяясь об пол, звенели монеты, но ни какой шум не отвлекал Фитиля от молитв перед ликом Богородицы и Святого Антония.
В такие ненастные ночи капианам не удавлось уснуть. Время от времени вспышки молний освещали барак, и тогда были видны худые и грязные лица капитанов песка. Многие были еще так малы, что боялись драконов и сказочных чудовищ. И они жались к старшим, которые страдали только от холода и бесприютности. А негры слышали в раскатах грома глас Шангу. Для всех эти грозовые ночи были ужасны. Даже для Кота у которого была женщина, на чьей груди он прятал свою молодую голову. Потому что в такие ночи мужчины, у которых нет ничего, кроме холостяцкой постели, хотят в объятьях женщины забыть свой страх. Они платят за то, чтобы провести эту ночь с Далвой, и платят хорошо. Поэтому Кот остается в бараке и сдает свои крапленые карты, а Сачок помогает ему жульничать.
Испуганные, мальчишки жались друг к другу, но в глубине души каждый чувствовал себя бесконечно одиноким и понимал, что им недостает не столь теплой постели и крыши над головой, сколько ласковых слов матери или сестры, которые прогнали бы страх прочь. Они сбились в кучу и дрожали от холода, едва прикрытые лохмотьями. Некоторым верхней одеждой служили пиджаки, украденные или подобранные на свалках. И только у Профессора было настоящее пальто, такое большое, что волочилось по земле. Однажды (дело было летом) какой-то господин в громоздком пальто остановился выпить лимонаду в кабачке Нижнего города. Видно было, что он приезжий. Перевалило за полдень, и солнце палило невыносимо. Но человек, одетый в новое пальто, похоже, не замечал жары. Профессору он показался ужасно забавным: огромное пальто жило как бы своей собственной жизнью, словно этот человек был не его владельцем, а только состоял при нем. К тому же Профессор сразу понял, что этот тип при деньгах, и начал рисовать мелом на тротуаре его портрет. Профессор даже засмеялся от удовольствия, представляя, сколько получит за работу - никак не меньше двух мильрейсов. Господин повернулся и посмотрел на рисунок. Портрет был почти закончен. Профессор улыбался, потому что рисунок очень ему нравился: пальто получилось у него главным действующим лицом, а маленький человечек был только дополнением к нему. Но господину это совсем не понравилось. Он прямо рассвирепел, физиономия налилась кровью, будто его вот-вот хватит удар. Поднявшись со стула, он дважды, изо всех сил, пнул Профессора по почкам. Мальчик со стоном повалился на тротуар. Однако владельцу пальто этого показалось мало: он еще раз ударил Профессора ногой в лицо и бросил, уходя:
Вот тебе, оборванец. Будешь знать, как издеваться над порядочными людьми.
Потом стер рисунок ногой и ушел, звеня зажатыми в кулаке монетами. Тут на улицу вышла официантка и помогла Профессору подняться. Она с сочувствием смотрела на мальчика, потиравшего больное место. А разглядев рисунок, сказала:
Вот скотина! Ведь портрет-то похож... Дурак!
Она сунула руку в карман, где хранила чаевые, достала монетку в один мильрейс и хотела дать ее Профессору. Но он только махнул рукой, зная, что она сама еле сводит концы с концами. Профессор посмотрел на стертый рисунок и пошел своей дорогой, все еще держась за почки. Он брел, как в тумане, в горле стоял комок. Он хотел порадовать человека и заработать монетку. А получил пинки и брань. За что? Он не мог понять этого. За что их так не любят в городе? Ведь они просто обиженные судьбой бездомные дети, без отца, без матери... Почему эти хорошо одетые господа так их ненавидят? Несправедливость ранила больше, чем пинки, чем грубые слова. Профессор нес эту боль в своем сердце.
Однако случилось так, что спустя какое-то время, возвращаясь в склад по пустынному песчаному пляжу, Профессор снова встретил того типа в пальто. Похоже, он направлялся к одному из кораблей, стоявших на якоре в порту. Солнце палило нещадно: даже этому сеньору стало жарко, он снял свое пальто и теперь нес его на руке. Зной прогнал с пляжа всех загорающих, а этот, в пальто, чтобы срезать путь, решил идти в порт через пески. Профессор достал из кармана нож (которым почти не пользовался) и бесшумно следовал за своим обидчиком. Потом обогнал и встал перед ним, лицом к лицу. Профессор глянул на своего врага, и все чувства, теснившиеся в душе, слились в одно - жажду мести. Мужчина с ужасом смотрел на мальчишку, словно выросшего из-под земли, с раскрытым ножом в руках. Он процедил сквозь зубы:
- Уйди, парень.
Профессор сделал шаг вперед, хозяин пальто побелел.
- Что тебе? Чего надо? - повторил он, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть хоть кого-нибудь. Но пляж был пуст. Только далеко в порту мелькали чьи-то силуэты. Тогда тот, в пальто, бросился бежать. Но Профессор догнал его и ударил ножом в плечо. Мужчина выронил пальто и повернул в сторону порта, за ним тянулся кровавый след. Профессор подобрал брошенное пальто и побрел в противоположную сторону. Он не знал, что предпринять. Скоро хозяин пальто вернется с полицейскими и не успокоиться, пока не найдет его и не упечет в тюрьму. Хорошо, если корабль этого типа скоро уйдет, тогда поиски прекратятся. А если нет? Тут Профессор вспомнил официантку. Он направился прямо к кабачку, из палисадника подал ей знак. Девушка вышла, и, увидев пальто, сразу все поняла. Профессор предупредил:
- Я его ранил ножом.
Девушка рассмеялась:
- Отомстил, значит, да?
Она взяла у него пальто и отнесла в кабачок. Профессор прятался до тех пор, пока корабль не покинул гавань. Но из своего укрытия он видел облаву, которую полицейские устроили на пляже и на прилегающих улицах. Так Профессор добыл это пальто, с которым не захотел расстаться ни за какие деньги. Но вместе с пальто он приобрел кое-что еще: умение ненавидеть. И много лет спустя, когда его фрески потрясли всю страну (это были сцены из жизни беспризорных детей, нищих стариков, рабочих и докеров, разрывающих цепи), заметили, что толстые буржуа на них всегда появлялись в огромных пальто, в которых было больше индивидуальности, чем в их владельцах.
Войдя в склад, Педро Пуля, Хромой и Жоан Длинный сразу направились к игрокам. Когда они подошли, игра на мгновение прекратилась. Кот окинул взглядом всех троих:
- Сыграем разок в семь с полтиной?
- Что я, дурак что ли? - вопросом ответил Хромой.
Жоан Длинный остался с игроками, а Педро Пуля отозвал Профессора, чтобы обмозговать, как выкрасть статуэтку Огуна из полиции. Они довольно долго обсуждали этот вопрос, и уже в одиннадцать вечера, перед тем, как уйти, Педро Пуля обратился ко всем капитанам песка:
- Ребята, мне предстоит трудное дело. Если не вернусь до утра, знайте, что я в полиции и скоро окажусь в колонии. Придется посидеть, пока не сбегу, или пока вы меня оттуда не вытащите...
И вышел. Жоан Длинный проводил его до ворот. Профессор снова подсел к Коту. Малыши были напуганы словами своего вожака. Они очень верили Педро Пуле и не могли представить, как будут жить без него.
Фитиль вышел из своего угла, прервав молитву в середине:
- Что случилось?
- Педро пошел на трудное дело. Если до утра не вернется, значит, попал за решетку.
- Мы его вытащим оттуда, - очень спокойно сказал Фитиль, словно и не он только что стоял на коленях перед иконой Божьей Матери, моля о спасении своей маленькой воровской души. Сказал, и вернулся к своим святым - молиться за Педро Пулю.
Игра возобновилась. По-прежнему лил дождь, и сверкали молнии. Небо было затянуто тучами. Капли дождя падали на дрожащих от холода мальчишек. Но теперь игра шла как-то автоматически, без азарта. Даже Кот забывал подтасовывать карты. Всем было явно не по себе. Наконец Профессор не выдержал:
- Пойду посмотрю, как там дела.
Жоан Длинный и Кот пошли вместе с ним.
На этот раз у входа в барак лег Фитиль с кинжалом под головой. А рядом с ним, как всегда суровый, сидел Сухостой и вглядывался в ночь, думая о том, в какой стороне необъятной каатинги находится сейчас банда Лампиана. Может быть, в эту штормовую ночь борются они с полицией, как Педро Пуля. Сухостою приходит в голову, что Педро Пуля, когда вырастет, станет таким же храбрым, как Лампиан. Лампиан - хозяин сертана, бескрайней каатинги. А Педро Пуля станет хозяином города, его улиц и переулков, побережья и гавани. И Сухостой, хотя и родом из сертана, всегда будет своим и в каатинге, и в городе. Потому что Лампиан - его крестный, а Педро Пуля - друг. И он издал боевой петушиный крик - знак
того, что он счастлив.
Поднимаясь по Ладейра да Монтанья, Педро Пуля еще раз проиграл в уме намеченный план. Они разработали его вместе с Профессором, и, похоже, из всех дел, в которых он когда-нибудь принимал участие, это было самое опасное. Но для дон'Аниньи стоило рисковать: когда кто-нибудь из банды болел, она готовила снадобья из трав, лечила больного и часто спасала от смерти. А когда на ее террейро появлялся капитан песка, она обращалась с ним, как с оганом, угощала лучшей едой и напитками. План был очень рискованный, в любой момент мог произойти сбой, и тогда Педро Пуля проведет несколько дней в тюрьме и в конце концов окажется в исправительной колонии, где жизнь хуже собачьей. Есть только один шанс из тысячи, что дело кончится успешно, и Педро все поставил на эту карту. Педро Пуля вышел на Театральную площадь. Дождь лил как из ведра, полицейские кутались в плащи. Педро Пуля не спеша поднялся по Сан Бенто. Свернул в сторону Сан Педро, пересек площадь Милосердия, прошел по Розарио и оказался на улице Мерсес, напротив Главного полицейского управления. Педро какое-то время наблюдал за окнами, за тем, как входят и выходят полицейские и сексоты. Мимо с грохотом и свистом пролетали трамваи, заливая светом и без того хорошо освященную улицу. Полицейский, знакомый дон'Аниньи, сказал, что Огун находится в камере предварительного заключения. Он заброшен на шкаф вместе с другими вещами, захваченными во время обысков в воровских притонах. В этой камере держат всех, кого арестовали в течение ночи. Утром их допросит либо полицейский инспектор, либо дежурный комиссар и решит, кого посадить в тюрьму, а кого - отправить восвояси. Здесь, в углу камеры, стоял шкаф, до верху забитый не представляющими никакой ценности предметами, захваченными во время обысков. Потом вещи стали складывать на шкаф или рядом с ним. План Педро Пули состоял в том, чтобы провести ночь или часть ночи в камере предварительного заключения, а уходя (если удастся выбраться), захватить статуэтку Огуна. У Педро было огромное преимущество: он не был известен в полиции. Конечно, некоторые стражи порядка знали его как уличного мальчишку, но никто и представить себе не мог, что это - опасный преступник, тот самый главарь банды песчаных капитанов, арестовать которого страстно мечтали все полицейские и даже сексоты. В полиции знали только, что у него на лице шрам (Педро коснулся пальцами щеки), но считали, что главарь беспризорников старше, выше ростом и к тому же мулат. Если в полиции докопаются, что он - вожак
капитанов песка, то, пожалуй, отправят не в исправительную колонию для малолетних преступников, а прямо в каторжную тюрьму. Из колонии еще можно убежать, а из тюрьмы трудно. Но, в конце концов...- и Педро Пуля направился к Кампо Гранди. Но теперь в нем нельзя было узнать вольного уличного мальчишку: он шел в развалку, как сын моряка, надвинув на лоб кепку, подняв воротник слишком большого для него пиджака (должно быть, раньше он принадлежал очень крупному человеку).
Полицейский прятался от дождя под деревом. У Педро был вид испуганного грозой ребенка. И когда он обратился к полицейскому, голос его дрожал:
- Господин полицейский...
Полицейский едва глянул:
- Чего тебе, парень?
- Я не здешний, я из Мар Гранди. Приплыл сегодня с отцом...
- Ну и что? - прервал его полицейский.
- Мне некуда пойти. Позвольте мне переночевать в полиции.
- Ишь, чего захотел, это тебе не гостиница, мошенник. Давай, давай, проваливай...- полицейский махнул рукой.
Когда Педро снова попытался заговорить, полицейский пригрозил ему дубинкой:
- Спи в саду, на скамейке. Пошел отсюда.
Педро отошел с таким видом, будто сейчас расплачется. Полицейский смотрел ему в след. Педро встал у трамвайной остановки и стал ждать. Из первого вагона не вышел никто, из второго выпрыгнула парочка. Педро бросился к женщине, ее спутник, увидев, что мальчишка хочет вырвать у нее сумочку, схватил Педро за руку. Все было проделано так неумело, что, случись кому-нибудь из капитанов песка проходить сейчас мимо, он ни за что не узнал бы своего вожака. Полицейский, на глазах которого произошла эта сцена, был тут как тут.
- Так вот какой ты нездешний! Воришка.
Он схватил Педро и потащил за собой. Тот покорно шел за полицейским и как-то испуганно улыбался:
- Я сделал это нарочно, чтоб вы меня схватили.