- Как знать, может, так даже лучше? Мне кажется, у тебя получается ярче, сильнее.
- Что ты понимаешь? И что я понимаю? Мы ведь никогда ничему не учились. Я хочу рисовать лица людей, город. Но я не умею. Есть куча вещей, о которых я и не подозреваю.
Профессор сделал паузу, посмотрел на внимательно слушающего Педро Пулю:
- Ты не бывал в Академии изящных искусств? Ох, и красотища там, парень. Я разок пробрался туда, в одну залу. Никто меня не заметил. Все там были в длинных рубахах и рисовали обнаженную женщину. Если б я когда-нибудь смог...
Педро Пуля задумался. Он внимательно смотрел на Профессора, что-то прикидывая в уме. Потом очень серьезно спросил:
- Ты знаешь цену?
- Какую цену?
- Ну, сколько нужно платить за учебу. Преподавателю.
- А чего это вдруг?
- Мы бы сложились, заплатили за тебя.
Профессор засмеялся:
- Ты даже не представляешь... Там такие сложности... Это невозможно, брось глупости.
- Жоан де Адам говорит, что когда-нибудь все смогут учиться...
Они пошли дальше. Но теперь прелесть утра не радовала Профессора. Казалось, все это было бесконечно далеко от него. Тогда Педро легонько ткнул его в бок кулаком:
- Придет день, и ты выставишь кучу картин в лучшем зале на улице Чили, браток. И без всякой школы. Ни один из этих ученых болванов не нарисует так, как ты. У тебя же талант.
Профессор засмеялся. Педро тоже:
- И ты нарисуешь мой портрет, правда? А внизу напишешь: капитан Педро Пуля, настоящий мужчина.
Он встал в боксерскую стойку, сжав кулаки. Профессор снова засмеялся, за ним Пуля. Они хохотали, пока не увидели толпу зевак, окруживших гитариста. Он пел известную в Баии песенку:
"Она сказала мне "прощай",
И сердце превратилось в камень..."
Мальчишки подошли поближе. И скоро стали подпевать музыканту. И вместе с ними пели все, кто там был: лодочники, бродяги, грузчики и даже какая-то проститутка. Но гитарист, поглощенный своей музыкой, никого не видел. И если бы музыкант не поднялся и не пошел прочь, играя и напевая на ходу, мальчишки так и стояли бы рядом, позабыв, что шли в Верхний город. Но музыкант ушел и унес радость своей музыки. Толпа разошлась. Пробежал продавец газет, выкрикивая заголовки утренних изданий. Профессор и Педро Пуля пошли дальше. С Театральной площади они поднялись на улицу Чили. Вытащив из кармана мелок, Профессор присел на тротуар, Педро Пуля - рядом. Издали заметив парочку, Профессор начал быстро рисовать. Когда парочка приблизилась, Профессор уже заканчивал лица. Девушка улыбалась. Сразу видно, что это жених и невеста. Молодые
люди были так поглощены разговором, что не заметили рисунка. Пришлось Педро Пуле привлечь их внимание:
- Не наступите девушке на лицо, сеньор.
Молодой человек недовольно взглянул на Педро и уже хотел сказать какую-нибудь грубость, но девушка посмотрела под ноги и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, которой подарили куклу:
- Ой, как красиво!
Теперь молодой человек тоже заметил рисунок и улыбнулся. Потом обратился к Педро Пуле:
- Это ты нарисовал, парень?
- Это мой друг, художник Профессор.
Профессор тем временем наносил последние штрихи на щегольские усики молодого человека. Потом перешел к фигуре девушки. Тогда она стала специально ему позировать. Девушка опиралась на руку возлюбленного, Оба весело смеялись. Когда рисунок был закончен, молодой человек вытащил из кошелька монету в два мильрейса, которую Пуля поймал на лету. Влюбленные пошли своей дорогой, а рисунок остался посреди тротуара. Какие-то девушки, выйдя из магазина, издали увидели его, и одна сказала:
- Пойдем скорее, похоже, это афиша нового фильма с участием Бэрримора. Говорят, фильм - прелесть. А Бэрримор - это сила!
Педро Пуля и Профессор от души расхохотались. И обнявшись, пошли дальше, свободные, как птицы. Следующую остановку они сделали совсем рядом с губернаторским дворцом. Профессор с мелом в руке поджидал, когда с трамвая сойдет какой-нибудь подходящий тип... Пуля, насвистывая, стоял рядом. Скоро они заработали на хороший обед и даже на подарок для Клары, возлюбленной Божьего Любимчика, у которой был день рождения.
Одна старушка дала десять тостанов1 за свой портрет. Она была очень уродливая. Такой и изобразил ее Профессор. Педро Пуля заметил:
- Если бы ты нарисовал ее красивее и моложе, она бы дала больше.
Профессор засмеялся. Так прошло утро: Профессор рисовал портреты прохожих, Педро собирал медные и серебряные монетки, которые им бросали. Почти в полдень на улице появился мужчина, куривший сигарету в красивом, наверняка дорогом мундштуке. Педро Пуля поспешил предупредить Профессора:
- Нарисуй вон того. Похоже, у этого фраера денег куры не клюют.
Профессор принялся рисовать худую фигуру прохожего: длинный мундштук, волосы крупными кольцами спадают из-под шляпы на лоб. Мужчина нес в руке книгу, и Профессору ужасно захотелось изобразить его читающим. Мужчина чуть было не прошел мимо, но Педро Пуля окликнул его:
- Посмотрите на свой портрет, сеньор.
- Что, сынок? - мужчина вытащил мундштук изо рта. Педро Пуля показал на рисунок, над которым трудился Профессор. Человек на портрете сидел (хотя под ним не было ни стула, ни другого сиденья, он словно плыл в невесомости), курил свою сигару и читал книгу. Кудри разлетались из-под шляпы.
Мужчина внимательно изучал рисунок, рассматривая его под разными углами, не проронив при этом ни слова. Когда Профессор закончил работу, он спросил:
1 тостан = 1000 рейсов
- Где ты учился рисовать, мой дорогой?
- Нигде...
- Нигде? Как это?
- Да вот так, сеньор...
- Как же ты рисуешь?
- Когда хочется, беру мел и рисую.
Сначала мужчина не поверил, но потом припомнил нечто подобное и, чтобы удостовериться, переспросил:
- Ты хочешь сказать, что никогда не учился живописи?
- Нет, сеньор, никогда.