- Тогда это истинное призвание, - пробормотал мужчина.
Он стал снова рассматривать рисунок, не выпуская изо рта сигарету. Мальчишки смотрели на мундштук, как зачарованные. Наконец, мужчина спросил Профессора:
- Почему на портрете я сижу с книгой в руках.
Профессор почесал в затылке, не зная, что ответить. Педро Пуля хотел что-то сказать, но не нашелся, совершенно сбитый с толку таким вопросом. Наконец, Профессор объяснил:
- Я думал, что так вам больше подходит, - он снова почесал в затылке. - Не знаю даже...
- Да, это истинное призвание, - прошептал мужчина совсем тихо с таким видом, словно сделал какое-то открытие.
Педро Пуля ждал, когда же мужчина заплатит за работу, тем более, что полицейский уже с подозрением на них поглядывал. Профессор не мог оторвать глаз от мундштука, длинного, богато украшенного - просто чудо! Но хозяин мундштука продолжал расспросы:
- Где ты живешь?
Педро Пуля не дал Профессору ответить:
- Мы живем в Соломенном Городке...
Мужчина достал из кармана визитную карточку:
- Ты умеешь читать?
- Да, сеньор.
- Вот мой адрес. Я хочу, чтобы ты меня нашел. Может быть, я смогу что-то для тебя сделать.
Профессор взял визитку. Заметив, что к ним направляется полицейский, Педро Пуля поспешил проститься:
- До свидания, доктор.
Тот уже вытащил портмоне, но перехватил взгляд Профессора, прикованный к его мундштуку. Тогда он выбросил сигарету и протянул мундштук мальчику:
- Держи. Это тебе за портрет. Приходи ко мне...
Но мальчишки бросились бежать, потому что полицейский был совсем рядом. Мужчина даже не сразу понял, что это к нему обращается полицейский:
- У вас ничего не украли, сеньор!
- Нет. А почему вы спрашиваете?
- Потому что возле вас крутились эти мошенники.
- Это дети... к тому же у одного удивительные способности к рисованию.
- Это воры, - возразил полицейский, - капитаны песка.
- Капитаны песка? - Мужчина пытался вспомнить. - Кажется, я что-то про них читал... Это не беспризорные дети?
- Воры, вот кто они. Будьте осторожны, сеньор, если они оказались рядом. Посмотрите, не пропало ли чего...
Мужчина отрицательно мотнул головой и поискал глазами мальчишек. Но их уже и след простыл. Мужчина поблагодарил полицейского, еще раз заверив его, что у него ничего не пропало, и стал спускаться по улице, бормоча:
- Вот так и гибнут великие таланты. Каким художником он мог бы стать! Полицейский долго смотрел ему вслед. А потом заметил, обращаясь неизвестно к кому:
Правду говорят, что все поэты немного того.
Профессор достал из кармана мундштук. Теперь они сидели во дворе небоскреба, на первом этаже которого находился шикарный ресторан. Педро Пуля знал тамошнего повара и мог достать кое-какую еду. На улице в этот час не было ни души. После обеда Педро угостил Профессора папироской, и тот решил испробовать подаренный мундштук. Он поискал, чем бы его почистить:
- Этот тип тощий, как спичка. Вдруг больной...
Не найдя ничего лучше, он свернул визитную карточку в трубочку и засунул ее в мундштук. А потом бросил на землю. Педро спрсил:
- Зачем ты ее выбросил?
- На что она мне? - и Профессор рассмеялся. Педро Пуля тоже. На какое-то время их хохот заполнил тихий дворик. Они смеялись без всякой причины, просто ради удовольствия. Педро Пуля вдруг посерьезнел:
- Похоже, этот человек может помочь тебе стать художником...- он поднял карточку и прочел напечатанное на ней имя. - Ты бы лучше сохранил ее. Как знать ...
Профессор опустил голову:
- Брось прикидываться дураком, Пуля. Ты же прекрасно знаешь, что из нас может выйти только вор... Только вор! Кому мы нужны? Всем же плевать на нас. Всем! Всем! - его голос сорвался на крик, полный ненависти и боли.
Педро Пуля только кивнул и разжал пальцы. Визитная карточка упала в сточную канаву. Больше они не смеялись. Их уже не радовала прелесть этого напоенного солнцем утра, словно нарисованного кистью студента Академии изящных искусств.
После скудного обеда на фабрики возвращались рабочие. Это все, что мальчишки видели в то утро, - все, что могли увидеть. БЕЛАЯ ОСПА.
Омулу наслала на город черную оспу. Но там, в Верхнем городе, богачи сделали прививки, а Омулу была богиней диких африканских лесов и ничего ни о какой вакцине не слышала. И оспа спустилась в город бедняков и стала валить людей с ног, покрывая их страшными язвами. Тогда появились санитары из департамента здравоохранения. Они засовывали больных в мешок и увозили их в инфекционные бараки далеко за город. Женщины плакали, потому что знали: эти люди уже не вернуться.
Омулу наслала черную оспу на Верхний город, город богачей. Она ничего не знала о вакцине. Омулу была необразованной африканской богиней. Что она могла знать о прививках и прочих чудесах науки? Но поскольку она уже выпустила оспу (и это была ужасная черная оспа), Омулу пришлось позволить ей спуститься в город бедняков. Раз оспа выпущена, она должна исполнить свое предназначение. Но Омулу жалела своих бедных сыновей, поэтому она отняла силу у черной оспы, превратив ее в глупую белую оспу, опасную не более, чем корь. Несмотря на это люди из департамента здравоохранения засовывали заболевших в мешки и увозили в инфекционные бараки. Родственникам не разрешали навещать больных и никогда не сообщали об их смерти. Никто там за ними не ухаживал, лишь изредка заходил врач. Считалось, что попавшие в барак обречены. А если кому и удавалось вернуться, то на него смотрели, как на воскресшего из мертвых. Газеты писали об эпидемии оспы и обязательной вакцинации. А на кандомблэ день и ночь гремели барабаны в честь Омулы, чтобы смягчить ее гнев. Отец святого Паим с Алто ду Абакаши, любимый жрец Омулы, вышил для нее блестками белое шелковое покрывало. Но Омулу отказалась принять его. Она боролась против вакцины.
В бедных домах плакали женщины. Из страха перед оспой, из страха перед инфекционным бараком.
У капитанов песка первым заболел Алмиро. Однажды ночью, когда негритенок Бузотер пробрался к нему, чтобы заняться любовью (той любовью, которую Педро Пуля категорически запретил), Алмиро сказал ему:
- У меня все тело чешется.
Он показал негритенку руки, покрытые волдырями:
- Я весь словно в огне горю.
Бузотер был храбрым негритенком, это знали все капитаны. Но перед оспой, болезнью Омулу, он испытывал настоящий ужас, безумный страх, который достался ему в наследство от многих поколений его африканских предков. Не заботясь о том, что откроются его тайные отношения с Алмиро, Бузотер заметался между спящими крича на весь склад:
- У Алмиро оспа!.. Ребята, у Алмиро оспа!
Мальчишки один за другим поднимались и в испуге отодвигались подальше от Алмиро. Тот зарыдал. Педро Пуля еще не вернулся. В складе не было ни Профессора, ни Кота, ни Жоана Длинного. Поэтому Хромой чувствовал себя хозяином положения. Хромой в последнее время становился все нелюдимее, почти ни с кем не разговаривал. Он издевался надо всем на свете, из-за любого пустяка лез в драку и считался только с Педро Пулей. Фитиль молился за него чаще, чем за кого бы то ни было, но порой ему казалось, что в Хромого вселился дьявол. Падре Жозе Педро был очень терпелив с ним, но Хромой отдалился и от священника. Он не желал никого знать, и любой разговор, в который он вмешивался, заканчивался дракой. Когда Хромой проходил по складу, все расступались. Его боялись как оспы. В это время у Хромого появилась собака, и он был занят только ею. Вначале, когда этот огромный изголодавшийся пес появился в складе, Хромой издевался над ним, как только мог. Но в конце концов приласкал пса и взял себе. Теперь он только им и жил. Поэтому он решил увести собаку, всюду следовавшую за ним, подальше от Алмиро. Потом вернулся к мальчишкам. Они стояли полукругом на приличном расстоянии от Алмиро и показывали на волдыри, высыпавшие у него на груди. Хромой начал с того, что припугнул Бузотера: