На это ему сказать было нечего. Желание смеяться пропало. Педро задумчиво смотрел на девочку.
- Если полиция нас поймает, нам ничего не будет. А если схватят тебя?
- Тоже ничего.
- Тебя отправят в сиротский приют. Ты не представляешь, что это такое.
- Ну и что? Теперь я буду везде с вами.
Педро пожал плечами, как бы говоря, что он за последствия не отвечает. Он предупредил, и пусть она поступает, как хочет - ему все равно.
Но Дора знала, что это не так, и попыталась его успокоить:
- Вот увидишь, я стану такой же, как любой из вас.
- Ты когда-нибудь видела, чтобы женщины делали то же, что и мужчины? Ты не выдержишь и одного удара...
- Но я могу другое.
Педро Пуля в конце концов согласился. В глубине души ему нравилась ее решимость, хоть он и опасался последствий.
Теперь Дора стала вместе со всеми участвовать в "делах" капитанов песка. Она уже не считала город своим врагом, она полюбила его и не хуже любого капитана знала все улицы, склоны и переулки. Она научилась на полном ходу вскакивать на подножку трамвая или на буфер автомобиля. Стала такой же ловкой и проворной, как самые ловкие мальчишки. Ходила она всегда вместе с Педро Пулей, Жоаном Длинным и Профессором. Жоан Длинный не отходил от Доры ни на шаг, был ее тенью и буквально таял от счастья, когда она по-дружески называла его "братец". Негр не уставал восхищаться Дорой и считал ее такой же храброй, как Педро Пуля. И он говорил Профессору с удивлением:
- Смелая, как мужчина.
Но Профессор предпочел бы совсем другое. Он мечтал, чтобы она взглянула на него с нежностью. Но не с материнской нежностью, как на самых младших и печальных, таких как Сухостой и Фитиль. И не по-братски, как она смотрела на Жоана Длинного, Хромого, Кота и на него самого. Он мечтал об одном из тех взглядов, полных любви, которые она дарила Педро Пуле, когда он убегал от полиции, а вслед ему летели крики хозяина какой-нибудь лавки:
- Вор! Держи вора! Меня обокрали!
Но так она смотрела только на Педро Пулю. А он этого даже не замечал. Профессор слушал восторги Длинного, но не улыбался.
В тот вечер Педро Пуля вернулся в склад с фонарем под глазом и разбитой кровоточащей губой. Так закончилось его столкновение с Эзекиэлом, главарем конкурирующей банды беспризорных мальчишек, промышляющих нищенством и воровством, значительно меньшей, чем капитаны песка и хуже организованной. Эзекиэл шел навстречу Пуле, а с ним еще трое, в том числе парень, которого капитаны изгнали, когда застукала на воровстве у товарищей. Педро только что проводил Дору и Зе Худышку до подножия Ладейры ду Табуан, оттуда совсем близко до их склада. Жоан Длинный был занят и не мог пойти с Дорой. Педро Пуля подумал было, что нельзя отправлять ее одну через пески, но потом решил, что никакой опасности нет: днем никто не станет к ней приставать. К тому же ему нужно было получить кое-какие деньжата у Гонзалеса, хозяина 14 ломбарда. Он был им должен за золотые украшения, которые они стащили у одного богатого араба.
По дороге Педро Пуля думал о Доре. О спадающих на плечи золотистых волосах, о ее глазах. Красивая... Прямо как невеста! Невеста... Нельзя даже думать об этом... Он не хотел, чтобы кто-нибудь держал в голове грязные мысли в отношении Доры. Если он скажет Доре, что она для него как невеста, любой другой посчитает себя вправе сказать ей тоже самое. И тогда не будет больше ни закона, ни порядка среди капитанов. Педро Пуле нельзя забывать, что он - вожак. Педро был настолько погружен в свои мысли, что чуть не налетел на Эзекиэла. Вся четверка остановилась, преградив ему путь. Эзекиэл, высокий мулат, держал в зубах окурок. Педро тоже остановился, ождая, что будет дальше.
Эзекиэл сплюнул:
- Не видишь, куда прешь? Ослеп, что ли?
- Чего тебе?
Парень, который раньше был у капитанов, спросил:
- Как там твои подлюги?
- Ты еще не забыл, как тебе там набили морду? Следы, наверное, еще остались.
Парень заскрежетал зубами и кинулся было на Педро Пулю, но Эзекиэл остановил его и обратился к Педро:
- На днях я загляну к вам в гости.
- Зачем это? - спросил Педро подозрительно.
- Говорят, у вас там завелась маленькая шлюшка - для всех...
- Прикуси язык, сукин сын!
От удара Эзекиэл покатился по земле. Но трое других навалились на Педро и сбили с ног. Эзекиэл пнул Педро в лицо. Тот, кто раньше был у капитанов, крикнул:
- Держи крепче, - и изо всей силы ударил его в зубы.
Эзекиэл еще дважды с размаху пнул его в лицо:
- Будешь знать, сволочь, кто здесь хозяин.
- Вчетвером... - начал Педро, но мощный удар заткнул ему рот.
К ним приближался полицейский, и нападавшие бросились наутек. Педро Пуля поднялся, подобрал кепку, погрозил кулаком вслед убежавшему Эзекиэлу.
Полицейский сказал:
- Проваливай, парень. Мотай отсюда, пока я не забрал тебя в кутузку. Педро сплюнул чистой кровью и, вытерев злые слезы, побрел в склад, позабыв про Гонзалеса и деньги. Медленно спускаясь с холма, он бормотал про себя: "Сволочи...четверо на одного... Тут они смелые..." и
обдумывал план мести.
В складе он нашел только Дору с братишкой. Зе Худышка спал. Последние лучи заходящего солнца создавали в помещении атмосферу какой-то удивительной чистоты.
Дора сразу же подошла к нему:
- Ну как, получил деньги? - но увидела заплывший глаз, разбитые губы,
- Что случилось, брат?
- Эзекиэл и еще трое. Смелые очень - четверо на одного.
- Это они тебя так?
- Их было четверо. К тому же они застали меня врасплох. Я-то, дурак, думал, что Эзекиэл будет драться один на один. А они вчетвером...
Дора усадила его, сходила к Фитилю в угол, принесла воды. Куском ткани промыла раны, Педро строил планы мщения. Дора поддержала его:
- В следующий раз мы им покажем.
Педро засмеялся:
- Ты тоже пойдешь?