И я снова начинаю плакать. Мне жалко Дмитрия. Он, конечно, дурак. Но он одинокий, и ему плохо. Он ни с кем не разговаривает, и о нем никто не знает. А как его любить, если его никто не знает? И я его ненавижу, потому что он все делает не так. Я убил бы его! Почему он все делает не так?! Почему?!!
- Митя, не плачь, - говорит Данила. - Все наладится. Вот увидишь. Только надо верить, что все будет так.
- Хорошо.
- Митя, мы придем к тебе завтра. А сейчас спи. Тебе нужны силы. Ты очень устал.
Они уходят и я остаюсь один, с Дмитрием.
*******
Обещанный психолог пришел во второй половине дня. Он разговаривал с Зоей Петровной и Ивановной за дверьми моего изолятора, в коридоре.
- Это же не первая госпитализация? - осведомился психолог.
- Дмитрий уже три раза у нас лежал, - ответила Зоя Петровна. Содержание бреда всегда разное. Только некоторые детали повторяются. Меня он всегда включает в свой бред. И со мной не разговаривает. Только с персоналом. И то не со всеми. Не знаю, будет с вами или нет? Но мне бы, конечно, хотелось...
- Вы только не подумайте, Митя - он добрый, - засуетилась Ивановна, открывая дверь.
- А почему я должен думать иначе? - рассмеялся мужчина.
- Потому что он хочет мир разрушить, - объяснила она.
- Ну, Екатерина Ивановна, это, знаете ли, сейчас повальное явление! мужчина шутил. - Ладно, хорошо! Оставляйте нас.
Он вошел, кивнул мне. Дверь за ним закрылась.
- Тебя как лучше называть - Митей или Дмитрием?
- Меня?! - странный вопрос. - Митей, конечно.
- А Дмитрия - Дмитрием... - психолог внимательно посмотрел на меня и загадочно улыбнулся.
- Толку-то? - буркнул я. - Он все равно ни с кем не разговаривает.
- А чего? Не хочет?
- Он ничего не хочет. Ему все хорошо. Как есть - так и хорошо. Дурак.
Психолог подошел к окну и долго смотрел куда-то в небо. Лицо у него доброе и спокойное, словно он все знает.
- Богоискатель, - сказал он наконец.
- Чего? - не понял я. - Кто?
- Ты, Митя, ты, - спокойно ответил мужчина.
- Я? Почему?
- Хочется все разрушить, - сказал он и задумался. - Если все разрушить, ничего не останется или что-то будет? Есть надежда, что что-то останется. Ведь так? Наносное уйдет, вечное да пребудет вовеки. Верно? И это что-то Бог. Ты увидишь Его и скажешь: "Вот он я, Господи!"
Странные слова. Но, наверное, так и есть. Я вспомнил, что три дня назад говорил мне Ваня: "Самоубийца, думаешь, о чем мечтает? Понять, что он еще жив. Только перед самой смертью и почувствует. А в жизни не может, так ему плохо". Уничтожить мир, чтобы увидеть Бога...
- Глупо, да? - спросил я.
- Нет, - улыбнулся он. - Даже логично. Просто странно...
Мужчина отошел от окна и сел ко мне на кровать.
- Мить, я думаю, тебе нужно с кем-нибудь поговорить. Предлагаю себя, потому что другой кандидатуры у меня нет. Представь, что я все знаю. Просто вообрази себе это. И задай мне свои самые важные вопросы. Я думаю, тогда тебе самому будет легче во всем разобраться. Как тебе мой план?
- Все знаете?.. - усмехнулся я. Он улыбнулся мне в ответ:
- Представим.
Я подумал: а почему нет? У меня много вопросов. Я столько всего передумал за последние дни. Еще недавно мне казалось, что все ясно. Что я знаю все - про мир, про других людей, про самого себя, про свою жизнь. Но теперь все перепуталось, смешалось, превратилось в кашу. У меня нет ответов. Я хочу их получить.
Конечно, все неслучайно. Все мои встречи неслучайны. Но как разобраться, где знаки - то, что действительно имеет значение, а где одна иллюзия и все надуманно? Вот, например, я встретил Стаса. И мне показалось, что у него есть ключ к зданию мира. Теперь у меня в руках его дверная ручка. Пустышка. Бред. Он меня надул. Я сам себя надул.
Но вот ко мне приходят Анхель и Данила. Я их не знаю. Они говорят мне, что я Избранный. Должен ли я этому верить? Может быть, они меня обманывают? Данила подозревает, что я вовсе даже не хотел разрушить мир. Что у меня на самом деле другое желание. И я склонен ему верить, мне тоже так кажется. Но не обманываюсь ли я?
Или Диоген... Он ходит со своим платком: "Ищу человека! Ищу человека!" Нужно ли мне думать над этой фразой? А над вопросом, которым он остановил меня этой ночью: "От кого ты бежишь?" Причем, не "от чего", не "куда", не "откуда", а именно - "от кого". Я должен над этим думать или нет? Диоген ведь тоже сумасшедший...
*******
Хорошо, представим, - .сказал я. - У меня есть диагноз - шизофрения. Правильно?
- Есть, - согласился мой собеседник и едва качнул головой.
- Шизофрения - это раздвоение личности. Но разве "здоровые" люди не раздвоены?
- Хороший вопрос, - улыбнулся он. - Попробую ответить. Люди раздвоены. Это правда. В каком-то смысле мы все шизофреники. Ты представь - вот сидит человек на диване и разговаривает сам с собой: "Надо встать, приготовить ужин". И тут же сам себе отвечает: "Нет, не к спеху это, можно и попозже. Я пока не голоден". С кем он только что разговаривал? Очевидно, что он раздвоен.
- Ну и что в этом плохого? ДАО. Черное и белое? Ведь все на этом стоит...
- Борьба противоположностей... - протянул мой собеседник и задумался. ДАО... Суть Дао не в том, что две силы борются друг с другом. Тут сложнее все. Суть Дао в том, что в черном есть толика белого, а в белом - толика черного. Белое может стать черным, а черное - белым. И в этом правда.
Бороться с самим собой - дело бессмысленное. Такая борьба - только иллюзия внутреннего роста. Если ты борешься с самим со бой, значит, ты где-то себе врешь. Что-то себе самому о себе самом не договариваешь. Как можно с самим собой бороться, если ты знаешь о себе правду и живешь в соответствии с ней?
- А если это ужасная правда? - я прерываю его.
- Ну что значит ужасная правда? Правда - она правда. От нее не уйдешь. Если ты, например, кого-то любишь - то любишь. Если не любишь - то не любишь. Если себя обманывать и жить с тем, кого не любишь, - будет мука. Вот что ужасно. А так, что в человеке может быть ужасного? Все, что в нем есть, - это факт. Нужно только правильно с ним обойтись...
- Правильно обойтись?
- Да. Испугаться можно. Бывает - куда деваться? Но нельзя потворствовать своему страху, слушаться его. В какой-то момент человек проявляет слабость или малодушие - кто без греха? Но нужно искать и находить в себе силу.