- Чендос! - гневно вскричал король, изумленный сверх всякой меры. - Да ты с ума сошел! Джон Чендос мне предан душой и телом. Служит на благо Англии, не щадя сил. А разве не он со своим отрядом отразил нападение на твои земли?
- Есть люди, которые искусно маскируют свои истинные намерения, - ответил граф. - Кстати, в отряде Чендоса был Рыцарь-Дракон. Однако это не означает, что он предан тебе душой и телом.
- Вы словно сговорились с Агатой, - пробурчал король. - Не жалуете одних и тех же людей. Понятно, чем не угодил Агате Рыцарь-Дракон, а вот с чего она взъелась на Чендоса, в толк не взять. По мне, и тот, и другой заслуживают доверия.
Джим ухмыльнулся. Эдвард III придерживался любимой политики королей "разделяй и властвуй", не без основания полагая, что, чем большее число подданных он столкнет лбами, тем меньше недоброжелателей останется на его долю.
- А разве леди Фалон не заслуживает доверия? - вкрадчиво сказал Камберленд. - Ей ни к чему возводить напраслину на твоих подданных. Она служит тебе верой и правдой. И не только при дворе. Все Рождество она провела у графа Сомерсетского с единственной целью отвратить принца от непомерных возлияний и непристойных выходок. Леди Агата относится к принцу по-матерински, и, хотя тот закоснел в пороках, она не оставляет попыток наставить его на путь благонравия.
- Ты прав, Роберт, - довольно сказал король, пригубив из бокала. - Агата не только заботится обо мне, но и печется о моем сыне. Правда, в матери она ему не годится Она только на несколько лет старше Эдварда. Однако не забывай, Роберт, Агата всего лишь слабая женщина, далеко не видит и поэтому может ошибаться в людях.
- У женщин развито внутреннее чутье, - возразил Камберленд. - Леди Фалон под силу распознать твоих недругов инстинктивно.
- Мне нужны доказательства, а не предположения, основанные на интуиции, ответил король. - Я верю Чендосу. Да и граф Оксфордский не тот человек...
Конца фразы Джим не расслышал. Над самым его ухом раздался взволнованный голос гоблина, усевшегося ему на плечо:
- Милорд, я нашел целых два потайных хода! Пойдем скорее!
- Иду! - ответил Джим и направился к двери, провожаемый голосами единоутробных братьев.
- Последняя бутылка испанского вина? - негодовал король. - Не хочу и слышать об этом. Может быть, и на его ввоз увеличили пошлину?
- Я не знаю. Ваше величество, - ответил Камберленд. - Надо навести справки...
В спальне графа, в стене рядом с камином, зиял невысокий, узкий, темный проем. У проема, как часовой на посту, с гордым видом стоял Эдгар. Гоб спрыгнул с плеча Джима и исчез в проходе.
- Молодец, Гоб! - воскликнул Джим. - Ты очень быстро отыскал потайной ход.
- Это не я, - отозвался гоблин. - Это все дым!
- Хвала тебе и твоему дыму! - ответил Джим, после чего, пригнув голову, вошел в проход.
- Направо, милорд! - раздался голос гоблина. - Осторожно! Здесь лестница.
Джим повернул направо. Вниз шли ступеньки узенькой крутой лестницы, терявшейся в тусклом свете свечей.
- Всего три ступеньки вниз, милорд, и налево, - снова раздался голос гоблина. - Здесь площадка.
Джим спустился на три ступени, повернул налево и оказался в кромешной тьме.
- Одну секунду, милорд! - прощебетал гоблин.
Что-то лязгнуло, звякнуло, открылась какая-то дверь, и взору Джима предстала ярко освещенная комната.
Джим осмотрелся: широкое окно с настоящими стеклами, кровать под шелковым балдахином, мягкий ковер... Спальня короля!
Джим задумался. Скорее всего, апартаменты графа соединяются не только с покоями короля, но и с комнатами Агаты Фалон - и, может быть, даже обычной дверью. Из разговора короля с графом нетрудно было понять: Камберленд и Агата действуют заодно.
Размышления Джима прервал гоблин:
- Если ты хочешь увидеть еще кое-что, то спустись вниз по лестнице.
- Лестница ведет во двор замка? - спросил Джим.
- Милорд сам увидит, - явно волнуясь, ответил гоблин.
- Ты уже был внизу?
- Да, милорд. Спустись и ты вниз, пожалуйста, - умоляющим голосом проговорил Гоб.
Джиму не составило бы труда развязать Гобу язык, но, сообразив, что гоблин предвкушает непомерное удовольствие поразить необыкновенным открытием своего лорда, он вздохнул и, пожав плечами, спросил:
- А как закрыть дверь?
- Это легко, милорд. Стоит лишь потянуть вот за эту цепь.
На полу в пятне света, пробивавшегося из комнаты, Джим увидел конец цепи.
- А лестница освещена до самого низа? - поинтересовался он, закрыв дверь.
- Да, милорд. По обеим сторонам лестницы горят свечи.
Гореть-то свечи горели, да только тускло. Больше двух-трех ближайших ступенек было не разглядеть. Джим чертыхнулся. Того и гляди, упадешь, а то и шею сломаешь. Джим остановился, вытянул вперед указательный палец, прищурился и представил себе, что из кончика пальца исходит луч света. Джим открыл глаза. Стало светлее. Палец освещал путь, как фонарик. Ба! По лестнице недавно кто-то прошел: на пыльных ступеньках виднелись чьи-то следы.
Лестница привела к узкому коридору с земляным полом. Впереди высилась дверь.
- Милорд, подожди меня здесь, - прощебетал гоблин. - Сначала я посмотрю сам, что делается за дверью.
Джим поднял глаза. Гоб сидел на невесть откуда взявшейся струйке дыма.
- Я сейчас вернусь, - сказал Гоб.
Струйка дыма потянулась к щели между дверью и косяком, проскользнула в щель и исчезла из вида вместе с гоблином.
Джим пожал плечами. Поди разбери: то ли гоблин сжался до размеров щели, то ли щель расширилась, чтобы пропустить Гоба. А что за дверью? Какой сюрприз приготовил Гоб? Предаться домыслам Джим не успел. Гоблин вернулся.
- Можно заходить, - с таинственным видом прощебетал Гоб. - Только дверь скрипит. Может, ты, милорд, пройдешь внутрь с помощью магии?
Джим вплотную подошел к двери, прикрыл глаза и представил себе, что дверь стоит за его спиной, оставив на месте раму. В нос ударило зловоние. Джим открыл глаза: он очутился в подземной тюрьме.
Глава 28
Подземная тюрьма представляла из себя обширный подвал, утопавший в мутно-красноватом свете нескольких факелов, укрепленных в железных скобах по его стенам. От двери через все помещение шла дорожка, а по обеим ее сторонам тянулись расположенные в ряд упрятанные в землю камеры, некоторые выложенные камнями, а иные - с земляными стенами и утрамбованным полом. Справа, в глубине ниши, виднелась дыба.
Рядом на длинной скамейке были разложены другие пыточные орудия. Но не дыба и не орудия пытки приковали внимание опешившего на мгновение Джима. Он вперил взгляд в женщину, склонившуюся в противоположном конце подвала над дальней камерой. Это была Агата Фалон! Она разговаривала с каким-то преступником. О чем - слышно не было.