- С тех пор как он меня подталкивал в бок, при моем окончательном уходе из дома...
- А деда?
- Увы, этот старый человек не оставил после себя даже памяти. Говорят, что его даже не было вообще, а был какой-то толстый лавочник, который отпускал бабушке даром товар.
- Тем лучше. Хотите получить задаток?
Хмурый человек жадно посмотрел на руку собеседника, опустившуюся в карман, пожал плечами и, отвернувшись в сторону, плюнул.
- Я никогда не осквернял своих предков дешевле восьми франков за неделю.
- Мы заключим контракт. Восемь франков вы будете Платить в день своему лакею. Я не плачу своим служащим меньше трехсот за неделю. Согласны?
- Может быть, у меня такой идиотский вид, что вы ждете от меня отрицательного ответа?
- Прекрасно. Меня зовут Риньоль. Генри Риньоль.
- Берлей. Англичанин.
- Улица Роже, дом семнадцать. Есть вывеска. От двенадцати до четырех.
- Мерси. Здесь четырнадцать франков... Ах, нет - пятьдесят. Сто двадцать... Послушайте, господин Риньоль... Я непременно буду у вас...
* * *
Риньоль сидел у себя в кабинете, рассеянно смотрел по сторонам и говорил Берлею, аккуратно пришедшему к двенадцати часам в наскоро купленной синей визитке:
- Ваш дедушка был лысым.
- У вас спорные биографические данные. Волосами дедушки можно было набивать диванные подушки.
- Для моей фирмы нужно, чтобы он был лысым.
- Безнадежное дело. Старик умер лет сорок тому назад и вряд ли теперь способен заниматься своей прической.
- Нам нужны показания об этом.
- Если вы думаете затеять с ним судебное дело - я бесполезен. Показания родственников в качестве свидетелей...
- Наша фирма требует от вас, чтобы ваш дедушка был лысым.
- Я знаю о нем более порочащие его факты. Я мог бы их очень толково описать в...
- Если это вас волнует, запишите их в отдельную тетрадку, пронумеруйте страницы и выбросьте тетрадку за окно. Был ли лысым ваш отец?
- Ни разу в жизни. Даже в пору самого острого безденежья.
- Наша фирма...
- Хорошо. Я могу подтвердить, что даже в начальной школе учителя таскали его за лысину на уроках. Триста франков на улице не валяются.
- Кроме того, и вы сами были лысым.
- Ваше личное желание или интересы фирмы?
- Фирма.
- Требует?
- Требует.
- Прекрасно. Я был лысым. Об этом догадывались все, несмотря на мою шевелюру.
- Прекрасно. Вы меня поняли. Под каждым вашим портретом будет ваш автограф о том, что...
- Мой дед, мой отец и я сам... Я понимаю. Это произошло от усиленного питания особой мукой вашей фирмы, большая коробка - шесть франков, десять сантимов - малая.
- Ничего подобного. Вот.
Риньоль вынул из стола баночку с каким-то зеленым веществом и показал ее Берлею.
- Усиленное питание?
- Смазывание головы на ночь.
- В четыре дня волосы со свистом и шумом начали расти и достигли максимального, пугающего близких размера?
- В одиннадцать.
- Две больших баночки и одна малая. Вторая малая повлекла усиленное обрастание волосами всего организма, и я испугался.
- Лишняя подробность. Больше ничего. Желаете подписать контракт на два года?
Берлей подписал бумагу, сложил копию в карман и, щелкнув часами, спросил:
- Ваша фирма больше ничем не занимается? Лишние триста франков в неделю мне были бы не бесполезны. Кроме того, о котором мы уже говорили, у моих предков еще были такие изъяны...
* * *
Через два месяца во всем городе не было ни одного человека, который бы не знал Берлея в лицо. Когда он приходил снимать квартиру, ему вежливо кланялась вся прислуга, а хозяйка неизменно спрашивала:
- Кажется, monsieur был лысым?
- Да, был, - сухо бросал Берлей.
- Впрочем, это у вас от дедушки, - успокаивающе бросала хозяйка, - это очень счастливый случай...