- Убежал. А в лесу медведь жил. Грязный такой, старый и курил сигары. И звали этого медведя Егором. Вот прибегает к нему барсук и говорит...
- Пусти-ка, - деловито сказала Лиза, - я к тебе на коленки сяду. Только не урони. Ты еще не умеешь на коленках держать.
Мама ушла в магазин и вернулась не скоро.
- Заждались меня? - спросила она, снимая шляпу.
- А разве ты долго была? - удивился дядя Костя. - А у нас как-то незаметно время прошло. Интересная тема попалась.
Потом он сел писать речь. Дядя Костя не умел говорить. А завтра его должны были чествовать, и он должен был отвечать.
- Я говорить затрудняюсь, - со вздохом сказал он маме.
- Лисы тоже говорить затрудняются, - поддержала его Лиза.
- И барсуки, - подтвердил дядя Костя.
- Не мешай папе писать, - строго сказала мама.
- Я не мешаю. Мне бы только хотелось знать.
- Что тебе хотелось бы знать?
- Насчет волков. У волков болят зубы?
- Болят, - сказал дядя Костя, откладывая бумагу. - Здорово болят. Им старые волчихи выдергивают. Сучьями. Интересно?
- Очень. Пусти-ка меня опять на колени. Мне отсюда неудобно слушать.
- У папы работа, Лиза, - покачала головой мама.
- Успею, - остановил ее дядя Костя. - А хочешь, я тебе расскажу, как белка купила курицу?
К одиннадцати часам Лиза уснула на коленях у дяди Кости. Он сам ее отнес на кроватку и сам неумелыми пальцами осторожно подтыкал розовое одеяло.
Утром дядя Костя уехал на какой-то прием. Мама радостно волновалась и совала ему носовые платки в карманы.
А Лиза сказала вскользь:
- Ты мне подарков не покупай, не задерживайся в магазинах, а приезжай скорее. Есть о чем поговорить.
Дяди Кости не было целый день. Мама все время подходила к телефону, опять благодарила за какие-то поздравления и рано уложила Лизу спать.
Дядя Костя приехал очень поздно. Он вошел в комнату на цыпочках.
- Ну, рассказывай, рассказывай, что было, - встретила его мама.
- Уже спит? - разочарованно спросил он, кивнув на ширму, за которой лежала Лиза.
- Спит. Ну, рассказывай...
- Сейчас. А она давно уснула?
- Давно, давно. Хочешь чаю?
И вдруг из-за ширмы раздался толстый сонный голос.
- Папа! А папа...
Дядя Костя от неожиданности уронил папироску.
- Мне кажется, - тихо и сконфуженно сказал он, - она меня назвала папой...
- Тебя, тебя. Иди уж, поцелуй ее, если не терпится...
Мама долго сидела за столом и читала вечернюю газету. На первой странице был портрет дяди Кости, большой, плохо отпечатанный и такой волнующий.
А из-за ширмы до нее доносился громкий восторженный шепот:
- Ну, а медведь что?
- А медведь ничего - схватил его за хвост и в берлогу.
- А заяц что сказал?
- Засмеялся.
- Как?
- Мелким смехом. Как все зайцы смеются.
Чай остыл. На часах стрелка перешагнула за двенадцать. Мама осторожно подошла к ширме, постучала пальцем и строго сказала:
- Спи, Лиза.
В эту ночь Лиза видела во сне, как к ней пришел волк, очень нестрашный, и попросил ватрушку. А неподалеку от нее спал высокий, плотный человек крепким радостным сном. Завтра о нем снова будет говорить вся страна. И, кроме того, у него нашлось еще то - о чем он так бережно и затаенно мечтал. У него есть дочь.
1936
РАССКАЗ ДЛЯ КЛУБА
Она была белокура и восторженна, эта маленькая англичаночка. Ей так все нравилось у нас. Она приехала вместе с рабочей делегацией из промокшего от сырости и посеревшего от черной пыли каменноугольного района Южной Англии. Вместе со своей делегацией она ежедневно жадно обегала заводы, музеи, типографии и беспрестанно теребила переводчиков.
Особенно страдал от нее маленький лысенький переводчик Дедис, от которого она требовала все сразу - и названия машин, и фамилии художников, и русские пословицы, и детские песни.
- Я не поющий, - тихо и вежливо оправдывался маленький Дедис. - А песен у нас много. Честное слово. Услышите!