- Доброго вам утра, отец Энге.
- И вам, квестор Ренфорд. Какое у вас сегодня мужественное лицо! А глаз выглядит очень пристойно! Я опасался, что вам придется спрятать его под повязкой.
- Зря опасались, - ответил Лайам и дернул старика за плечо, чтобы его не задело копыто еще раз взбрыкнувшей лошадки.
- Ах, какая отвага! Вы знаете эту кобылку, квестор? Очень необычная животинка и чрезвычайно умна! Она отказывается от чести везти багаж квестора Проуна. Разве это не свидетельствует о большой проницательности, дарованной ей небесами? Лошадка прозревает природу вещей.
- Не сомневаюсь, что прозревает. Однако нет ли у вас в запасе лишней баночки мази? Той самой, какой вы пользовали меня?
- Так вы ее все-таки оценили? Понимаю, вам нравится аромат. Небось хотите использовать мою мазь вместо духов?
Лайам усмехнулся и прикоснулся к щеке.
- Да, а еще и для этой вот штуки.
Старик окинул Лайама критическим взглядом.
- Замечательнейший синяк, можно сказать, бесподобный. Вы с ним походите на завсегдатая кабаков. Увы, моя мазь больше ничем вам не поможет. Остальное сделает время.- Лошадка фыркнула и дернулась, сбросив на землю сундук с кружевами. - Ох и умная животинка! Ах, квестор Ренфорд, как вам повезло! Вы с этой лошадью - идеальная пара! Она, как и вы, не создана для житейской рутины. Скажите, у вас нет возможности выучить ее ходить под седлом, чтобы освободить от унизительной ноши? Нет? Тогда навещайте ее по ночам, выпускайте на волю. Такой отважной скотинке просто необходимо привольно пастись.
- Боюсь, они все-таки сломили ее дух, - сказал Лайам, завидев, что последний тючок из багажа толстого квестора приторочен. Остальные вьючные лошади уже были готовы, и вдова Саффиан вышла с Тарпеей и Проуном из казарм. Женщины обменялись несколькими словами, затем председательница ареопага села в седло и, нахмурившись, огляделась по сторонам.
- Вас, кажется, ищут,- сказал Энге. Лайам торопливо попрощался со стариком, попросив его передать нижайший поклон Казотте, и побежал к своему чалому.
- Доброе утро, госпожа председательница, - сказал он, устраиваясь в седле. - Доброе утро, квестор Проун.
Глаза у вдовы сделались, как чайные блюдца, но она справилась с собой замечательно быстро и ничем больше не показала, что во внешнем виде ее чиновника что-то не так.
- И вам доброго утра, квестор Ренфорд.
Проун не произнес ни слова. Вдова вскинула руку и пришпорила лошадь. Ареопаг двинулся в путь. Отец Энге дернул себя за бороду и, поклонившись всем разом, прокричал, что кобылку следует освободить, а ее груз - разметать по чистому полю.
Трое уоринсфордских стражников убыли восвояси еще вчера, и теперь караван возглавляла стража, отряженная Тарпеей. Поскольку Кроссрод-Фэ своего знамени не имел, серое знамя герцога в одиночестве развевалось над лентой дороги, успевшей подсохнуть после дождей. Госпожа Саффиан и Проун молчали, Лайам помалкивал тоже. Ему надоело выступать в роли просителя, он ожидал, когда вдова сама соизволит обратиться к нему. День был прекрасен, солнышко пригревало, свежий ветерок доносил до путников запах хвойных чащоб.
Через час, впрочем, молчание стало гнетущим, и Лайам подумал - не сам ли он в том виноват? Председательница по-прежнему хмурилась, упорно не собираясь его замечать. Может, вдова злится на то, что он рассмеялся во время вчерашнего заседания? Лайам задумался, но потом отмел эту мысль.
"Нелепо третировать человека из-за такой ерунды!" Он прокашлялся.
- Госпожа Саффиан, удалось ли вам просмотреть отчет по дипенмурскому делу? Помните, у нас с вами был о том разговор?
Она несколько мгновений холодно на него смотрела, затем снова перевела взгляд на холку коня.
- И что же?
- Там кое-что меня озадачивает.
- Я еще не прочла этот отчет, но квестор Проун снимал с него копию. Квестор, вы не заметили в тексте каких-либо странностей?
- Нет, госпожа председательница, - пренебрежительно отмахнулся толстяк. - Мне показалось, что все там предельно ясно.
"Ну, если это предельно ясно, то ты совершенный болван",- подумал Лайам, но постарался взять себя в руки.
- Что ж, у меня, как видно, мало опыта в подобных вещах. И все же, квестор, вас разве не удивило, что ключи от пещеры оказались у столь далеких друг от друга людей?
- Кое-какие сложности, конечно, имеются, - ответил Проун, явно подчеркивая, что эти сложности кому-то не по зубам.
- Значит, все не так уж и ясно? - Лайам не удержался и добавил в свой тон каплю сарказма, но Проун проигнорировал попытку его зацепить. Он просто пожал плечами и обратился к вдове.
- Сложности политического характера.
- Я знаю,- ответила та, словно и впрямь знала что-то такое, чего Лайаму вовек не постичь. - Я знаю об этих сложностях, квестор Проун. Дело весьма щекотливое, задевающее интересы его высочества, и потому, квестор Ренфорд, мне кажется, что вы рановато нацелились на него. Я решила дознание по Дипенмуру поручить квестору Проуну. У него больше опыта в судейских делах, да и с герцогом ему доводилось общаться. - Заявление было столь неожиданным, что лишило Лайама дара речи, он вскинул брови и заморгал. - А мы с вами займемся рядовыми делами,- как ни в чем не бывало продолжала вдова. - Вам ведь надо на чем-то накапливать опыт, не так ли?
Лайам тряхнул головой, стараясь прийти в себя.
- Но я все же не понимаю...
- Герцогский двор - не арена для потасовок! - вмешался Проун, выглядывая из-за плеча госпожи Саффиан. - Не хватает еще, чтобы вы затеяли драку в самом Дипенмуре. Вам следует научиться себя вести!
- Драку? На что вы намекаете, квестор? Я ни с кем никакой драки не затевал.
Вдова усмехнулась - снисходительно и немного устало. - Ваше лицо, сударь, вас выдает.
Проун язвительно усмехнулся.
- Это видела масса народу. Вы дрались на гулянке, возле костра!
- Я не дрался, - ответил, поморщившись, Лайам. - Дрались двое пьяниц, а я их пытался разнять.
- А что, на это нет специальных людей? - ехидно спросил толстяк. Квестор - не стражник, чтобы разнимать дебоширов. Он выше по рангу, хотя вам вряд ли понятно, о чем я сейчас говорю!
Лайам решил оставить без внимания оскорбительный тон толстяка, опасаясь сказать что-нибудь лишнее. Он в немногих словах стал объяснять, как было дело, но обращался при этом только к вдове. Та выслушала его внешне спокойно, однако по ее лицу было видно, что корм идет не в коня. Когда рассказ завершился, женщина, покачав головой, заявила:
- Квестор Проун прав. Вам следовало всего лишь приказать стражникам остановить драку, и ничего бы не произошло. Нет, квестор Ренфорд, вы, в своем роде, замечательный дознаватель, однако ведете себя опрометчиво и постоянно пытаетесь бежать впереди лошадей. Чего-чего, но трезвости и здравомыслия вам явно недостает. Вы прежде действуете, а думаете потом - и постоянно встреваете в сторонние свары. - Она помолчала, словно предоставляя ему возможность что-то сказать, но он не нашелся с ответом. Вдова, выждав какое-то время, заговорила опять: - Вы еще молоды, а потому не считаете нужным блюсти ни собственное достоинство, ни достоинство ареопага. Я не сомневаюсь, что со временем вы изживете свои недостатки, но сейчас в Дипенмуре мне не нужна горячая голова, мне нужен человек рассудительный и деликатный.
"Рассудительный и деликатный". Лайам вздохнул.
- Как прикажете, госпожа председательница, - процедил он сквозь крепко сжатые зубы. - Если квестор Проун проявит любезность и выдаст мне вечером необходимые документы, я буду ему очень признателен. А свою копию изымаемого у меня дела я могу вернуть вам сейчас.
- Незачем,- торопливо ответил Проун.- Раз уж вы говорите, что там что-то напутано, оставьте ее себе. Я сниму еще одну копию с оригинала.
- Отлично,- улыбнулся Лайам. Улыбнулся по-волчьи, шевельнув лишь уголками губ. "Только на этот раз постарайся писать поопрятнее, жаба!" Он был уверен, что всю эту кашу заварил именно Проун. Это он что-то наплел председательнице ареопага. А та пошла у него на поводу. "Горе все-таки помутило ее разум. Не стоило ей становиться во главе выездного суда!" - Если вы не против, я немного проедусь.
Не дожидаясь ответа, он пустил Даймонда рысью, затем перевел в галоп и стрелой понесся вперед, обгоняя стражу и удаляясь от каравана.
Обида жгла его долго, кошмарно долго. И может быть, потому, что Лайам находил в этом чувстве какое-то извращенное удовольствие. То отъезжая от медленно ползущего поезда, то вновь к нему возвращаясь, он измышлял разные способы мщения и составлял разгромные речи. Нет, вовсе не понижение в должности являлось причиной клокотавшей в нем ярости, а то, что они посмели щелкнуть его по носу. Придравшись к каким-то мелким проступкам и намеренно не замечая заслуг. Разве он тут упирается ради карьеры? Нет, у него есть достойное во всех смыслах занятие, но он на время решился оставить его. Он отправился с ареопагом, как доброволец, чтобы помочь бедной женщине, потерявшей супруга, справиться с делом, которое и не каждому-то из мужчин по плечу. И вот вместо слов благодарности он выслушивает какие-то поучения и краснеет, словно мальчишка, когда его принимаются школить!
Дважды Лайам крутился возле обоза, высматривая лошадку, которая так понравилась Энге, и всерьез собираясь последовать прощальному совету безумца. Всего-то и дел, что походя подрезать ремни! Слуги дремлют, никто ничего не заметит. Ох, как взовьется лишившийся тряпок индюк! К полудню его злость приутихла, и он понемногу начал входить в колею. "Ты причитаешь, словно герой дурной мелодрамы. Ренфорд Много-о-себе-понимающий уязвлен!"