Комната в городском трактире. [Ниже строкой было: Явление I.]
Ихарев входит в сопровождении трактирного слуги и своего собственного.
Трактирный слуга. Пожалуйте-с, пожалуйте! Вот-с покойник! Уж самый-с покойный и шуму вовсе нет.
Ихарев. Да чай конного войска много, скакунов?
Трактирный слуга. То есть-с изволите говорить насчет блох? Уж будьте покойны. Если блоха или клоп укусит, уж эта наша ответственность, уж с тем стоим
Ихарев (своему слуге). Ступай, Прохор, [Прохоров] вноси чемодан! (Трактирному значительно). Ну, послушай, кто живет?
Трактирный слуга. Да живут теперь много, все нумера почти заняты.
Ихарев. Ну кто ж именно?
Трактирный слуга. Швохнев Петр Петрович, Кругель полковник, Степан Иванович Утешительный.
Ихарев. Играют?
Трактирный слуга. Да вот уж шесть ночей сряду играют.
Ихарев. Пара целковиков (дает ему).
Трактирный слуга. [Зачеркнута ремарка: (кланяясь)] Покорнейше-с благодарю.
Ихарев. После еще будет.
Тр<актирный> <слуга>. Покорнейше благодарю.
Ихарев. Между собой играют?
Трактирный слуга. Нет, недавно обыграли поручика Артуновского. У князя Шенькина выиграли тридцать шесть тысяч.
Ихарев. Вот тебе еще красная бумажка. А если послужишь честно, еще получишь. Признайся, карты ты покупал?
Трактирный слуга. Нет-с, они сами брали вместе.
Ихарев. Да у кого?
Трактирный слуга. Да у здешнего купца Вахрамейкина.
Ихарев. Врешь, врешь, плут.
Трактирный слуга. Ей богу.
Ихарев. Хорошо. [Далее было: приготовь воды умыться да приходи ужо] Мы с тобой ужо поговорим. [Мне с тобой нужно поговорить. ] (Прохор вносит шкатулку). Ставь ее здесь. Теперь ступайте оба приготовить мне умыться и побриться! (Слуги уходят. Отпирает шкатулку, всю наполненную карточными колодами). Каков вид! Каждая золотая! Право глаза чуть не ослепли во время подбиранья. [Вместо «Каков ~ подбиранья» начато исправление: Вот именно! Каждая дюжина золотая! Добыта трудом, путом, за то ведь пришлась <?> всякая. Легко сказать, до сих пор [глаза болят] всё рябит проклятый крап] Да [ведь] зато ведь это тот же капитал. Детям можно оставить в наследство! Вот она заповедная колодишка! (вынимает одну из них). Перл, мать родная. [а. Это уж точно мать родная б. Перл просто мать родная] За то ей имя: [За то ж ей и почет: имя ей] Аделаида Ивановна. Душенька, послужи мне так, как твоя сестрица. Выиграй мне ни больше, ни меньше как 80 тысяч. Именно. Доставь мне еще восемьдесят в прибавку к моим — я и доволен. Да за то вот тебе слово: поставлю тебе приехавши [приехавши в деревню] мраморный памятник. [Вместо «Душенька ~ памятник»: [Да вот как выслужит она] А как сослужит свое, так я ей приехавши в деревню памятник! Да, памятник из мрамора в Москве закажу. ]
(Услыша шум, поспешно закрывает шкатулку)
Трактирный слуга и Прохор с лоханкой, рукомойником и полотенцем.
Ихарев. Ну что, эти господа дома?
Трактирный слуга. Да-с. Они-с теперь в общей зале. [Далее было: Ихарев. Внизу? Трактирный слуга. Нет, вот сейчас направо нужно будет взять. ]
Ихарев. Пойду взглянуть на них. [Вместо «на них» начато исправление: что за]
Трактирный слуга и Прохор (одни).
Трактирный слуга. Что, издалека едете?
Прохор. А из Рязани.
Трактирный слуга. А сами тамошней губернии?
Прохор. Нет, сами из Смоленской.
Трактирный слуга. Так-с. Так поместье-то выходит в Смоленской губернии?
Прохор. Нет, не в одной Смоленской. Там 80 душ да в Калужской.
Трактирный слуга. Понимаю, в двух то есть губерниях.
Прохор. Да, в двух губерниях. У нас одной дворни человек 50. Игнатий буфетчик, Герасим лакей, Павлушка, который с барином ездит, Иван тоже опять лакей. Потом повар Григорий, повар Семен, жена повара, поварченок, [поварчен<ки>] Варух садовник, Дементий кучер — вот как у нас!
Кругель и IIIвохнев (осторожно входя).
Кругель. Только право я боюсь, чтобы он не застал <нас>. [Кругель. Право чтобы как-нибудь он не застал нас. ]
Швохнев. Ничего. Андрей Иванович [Утешительный] его продержит (Обращаясь [Подходя] к трактирному слуге). Ступай вниз, тебя зовут. [Вместо «Ступай ~ зовут»: Тебя там зовут. ] (Подходя поспешно к Прохору). Откуда барин?
Прохор. Да теперь из Рязани.
Швохнев. Помещик?
Прохор. Помещик.
Швохнев. Играет?
Прохор. Играет.
Швохнев. Вот тебе красуля (дает ему бумажку). Рассказывай всё!
Прохор. Да вы не скажете барину?
Оба. Ни ни, не бойся.
Швохнев. Ну, что он теперь в выиграше? а?
Прохор. Да вы подполковника Чеботарева не знаете?
Швохнев. Нет, а что?
Прохор. Недели три тому назад мы обыграли его на восемьдесят тысяч.
Швохнев (взглянувши на Кругеля значительно). Что ты скажешь, должно быть шуллер? [Вместо «Что ~ шуллер?» начато: А?]
Кругель (покачнувши головою). Надобно узнать. [Вместо «Надобно узнать»: а. Да. б. Узнаем. ]
Швохнев. Послушай, когда барин остается один, что делает?
Прохор. Да как что делает? Известно, что делает. Он уж барин, так держит себя хорошо, ничего не делает.
Швохнев. Врешь, чай карт из рук не выпускает?
Прохор. Не могу знать: я с барином всего две недели. [Этого не могу знать, я с барином только месяц. ] С ним прежде всё Павлушка ездил. У нас есть и Герасим тоже слуга, Иван, также Кирюк лакей, Дементий кучер. Намедни еще одного взяли из деревни. [Вместо «Дементий ~ из деревни»: Игнатий буфетчик]
Кругель (Швохневу). Что, Петр Петрович? А может быть и того, а? [Вместо «Что Петр Петрович ~ того, а?»: а. Ну Андрей Иванович, приезжий-то кажется того б. Начато: Почему нет, может быть и нашего]
Швохнев. Думаешь, шуллер? [Начато исправление: а. Почему ж не попробовать б. Почему ж нет] нет. А впрочем всё-таки попробуем. (Оба поспешно убегают).
Прохор (один).
Проворные господа! А за бумажку спасибо! Будет Матрене на чепец да и пострельчонкам тоже по прянику. Эх, люблю походную жисть! Уж всегда что-нибудь приобретешь. Барин пошлет купить что, всё уж с рубля гривенник положишь себе в карман. Как подумаешь, право, какое житье господам! [Как подумаешь, завидное право житье господ. ] Куды хочешь [захочешь] катай! В Смоленске наскучило, поехал в Рязань; не захотел в Рязань — в Казань! — В Казань не захотел, валяй под самый Ярослав. Вот только до сих пор не знаю, который из городов будет партикулярней: Казань или Рязань?
Ихарев и Прохор.
Ихарев. За это дело нужно сурьезно взяться. [Далее было: Что ж, пусть у них у всех положим 50 тысяч — всё недурно, очень недурно] Чорт возьми! Хорошо, если бы их обчистить! [Вместо «Хорошо ~ обчистить»: Как бы мне хотелось их обчистить] Положим, хоть у них и пятьдесят тысяч у всех, всё недурно прибавить к 80 тысячам… очень недурно. Не знаю, как те два, которые ушли, а последний, который оставался со мною, кажется на вид плохенькой. (Берет щетку, мыло, садится перед зеркалом и начинает бриться). Просто рука дрожит, никак не могу бриться. [«Просто ~ бриться» в автографе отсутствует. Однако над строкой между двумя ремарками есть следы стершегося карандаша. Фраза напечатана в изд. Тихонравова, том II, стр. 721.] (Входит трактирный слуга). [Вместо «Ихарев ~ трактирный слуга)» а. Ихарев. Давай скорей умываться и бриться. (Берет щетку, мыло и [начинает], садится перед зеркалом и начинает бриться. Входит трактирный слуга) б. Ну нет эти господа-то как видно не слишком простоваты. За это дело нужно сурьезно взяться. (Берет щетку ~ слуга). На полях начато: Бог их знает, на вид кажется так себе. Однако ж нельзя сказать, чтобы были совсем просты. Ну что я буду делать с 80 тысяч, которые у меня. Ведь <за> 80 тысяч <1 нрзб.> не купишь. Внизу страницы начато: Ну что с того, что у меня 80 тысяч. С 80-тью тысяч]
Трактирный слуга. Не прикажете ли чего покушать?
Ихарев. Как же, как же. Принеси покамест закуску — всего, что у вас есть: [Вместо «Принеси ~ у вас есть»: Принеси всего что у вас есть. ] икры, семги, на четыре человека. Понимаешь? Бутылку вина. Да накорми вот его! (указывая на Прохора).
Трактирный слуга (Прохору). Пожалуйте в кухню, там для вас приготовлено. (Прохор уходит).
Ихарев (продолжая бриться). Ну, слушай! Что, много они тебе дали?
Трактирный слуга. Кто-с?
Ихарев. Ну, да уж не изворачивайся, говори!
Трактирный слуга. Да-с, за прислугу пожаловали.
Ихарев. Сколько? пятьдесят рублей?
Трактирный слуга. Да-с, пятьдесят рублей дали.
Ихарев. А от меня не пятьдесят, а вон, видишь, [Вместо «а вон, видишь»: Вот видишь] на столе лежит сторублевая бумажка, возьми ее. Что боишься? не укусит! От тебя потребуется больше ничего, как только честности, понимаешь? Ты возьми там себе карты у купца, какого знаешь, а вот тебе в придачу от меня дюжина (дает ему запечатанную дюжину карт). Понимаешь?
Трактирный слуга. Да уж как не понять? Извольте положиться. Это уж наше дело.
Ихарев. Да карты спрячь хорошенько, чтоб как-нибудь тебя не ощупали или не увидели. (Про себя). С ними нужно ухо востро. Ну, да уж я их поддену! (Кладет щетку, мыло и вытирается полотенцем).
Входят Швохнев, Кругель, Утешительный.
Ихарев (с поклоном). Прошу простить. Комната, как видите, не красна углами: четыре стула всего.
Кругель. Только и нужно.
Швохнев. Комната ничего, люди составляют красоту.
Утешительный. Именно люди. Я бы не мог [Вместо «Именно ~ не мог»: а. Начато: Помнишь б. Признаюсь, я бы не мог] быть без общества. Помнишь, почтеннейший, [Далее было: [Швохневу] Кругелю] как я приехал сюда? Вообразите: приезжаю на ярмонку. Один одинешенек. [Совершенно одинешенек] Ну, никого решительно знакомого: хозяйка старуха, на лестнице какая-то поломойка, [на лестнице девчонка] урод естественнейший; вижу увивается около нее [Вместо «около нее»: какая-то] армейщина, видно [как видно] на тощаках, в городе всё народ торговый, [Вместо «всё народ торговый»: а. купцы б. одни купцы в. народ торговый] словом скука смертная! Как вдруг привел случай познакомиться с ним. Ну, уж как я был рад! Эх, люблю откровенность и братское общество. Всё, [Начато: Весь] что ни есть на середе, так бы вот и хотел высказать. [Вместо «Эх люблю ~ высказать»: У меня такой характер, не могу не быть откровенным. ]
Швохнев. Нет, это уж слишком, излишество вредно во всем. [Вместо «излишество вредно во всем»: Это, это… это уж чересчур] Ты должен обманываться очень часто.
Утешительный. И, признаюсь, обманывался, обманывался часто. И всегда буду обманываться. Это я всегда говорю. Да что ж делать? На то свет, на то свет. Для чего живем на свете? Для того, [Вместо «И всегда ~ Для того»: Да что ж делать, на то уж свет. Живем для того] чтобы толкаться с людьми.
Кругель. Нет, этого я не понимаю. Быть откровенну со всяким, еще не узнавши его вовсе, [Еще не узнавши вовсе человека] это я не понимаю. Дружба, это так, это другое, это священнейший дар. [Вместо «Быть откровенну ~ дар»: Дружба так это дело другое, то точно дар бога. ]
Утешительный. Так, но человек принадлежит к обществу.
Кругель. [Швохнев. ] Принадлежит… но не весь.
Утешительный. Нет, весь.
Кругель. Нет, не весь.
Утешительный. Нет, весь.
Кругель. Нет, не весь.
Швохнев (Утешительному). Не спорь, брат, ты не прав.
Утешительный (горячась). Нет, а я тебе докажу, что это первая обязанность, это долг, это, это, это первейший, — так сказать [первейший момент] … это, это, это…
Швохнев. Ну, зарапортовался! [Далее начато: обращ<аясь>] Горяч необыкновенно! Еще первые два слова можно понять, которые говорит, а уж что дальше — ничего не поймешь.
Утешительный (горячась). Не могу, не могу! Если дело коснется [дойдет] обязанностей или долга, я уже не помню, что говорю. Не могу, не могу, чувствую сам; а желчь так вот и кипит, так и кипит. [Вместо «Не могу ~ и кипит»: а. Скажу одно слово, а уж желчь под сердце так вся и прихлынет, так и кипит и кипит, б. Я всегда [объявляю] вперед говор<ю>: господа, это не я, это желчь, желчь — обо всем я могу говорить дельно и без пристрастия <?>, но если дело коснется благородства, увлекаюсь в. Начато: Я ~ господа. Это не я, это желчь наговор<ила> г. Начато: Я ~ господа. Обо всем и о благородстве]
Ихарев (в сторону). Ну, нет, приятель! Знаем мы людей, которые увлекаются и [которые горячатся] горячатся при слове — обязанность. У тебя, может быть, и кипит желчь, да только не в этом случае. (Вслух). А что, господа, покамест спор о священных обязанностях, не засесть ли нам в банчик?
Утешительный. [Утешительный. Да что человек без желчи?] Извольте: если не в большую игру, почему нет? [Вместо «почему нет?»: я согласен. ]
Швохнев. От невинных удовольствий я никогда не прочь.
Ихарев. А что, ведь в здешнем трактире, чай, есть карты? [Ихарев. Эй, карты! Ведь в здешнем трактире чай они водятся?]
Швохнев. О, только прикажите.
Ихарев. Карты! (Слуга хлопочет около карточного стола). А между тем прошу, господа! (указывая рукой на закуску и подходя к ней). Балык, кажется, не того, а икра еще так и сяк.
Швохнев (посыпая кусок в рот). Нет, и балык того. [Балык хорош. ]
Кругель (также). И сыр хорош. Икра тоже недурна.
Швохнев. [Начато исправление: Утешительный И сыр хо<рош>] Недурна. Помнишь, [Вписано и зачеркнуто: почтенней<ший>] какой отличный сыр ели мы дня четыре тому назад у князя Шенькина? [ели мы у князя Шенькина?]
Кругель. Нет, никогда в жизни я не позабуду сыр, <который> я ел у Александра Александровича Алекс<андрова?>. Ну, да что и говорить? Я сыр за что люблю? За <то>, что если случится сверх одного обеда [Далее начато: через ч<ас>] навалить через час другой, стоит отправить [а. стоит только хорошо б. стоит отправить] в желудок ломтик <?>, но <?> отличного [кусок отличного] сыру — и в желудке все благополучно. [Вместо «и в желудке всё благополучно»: и всё ничего] Он там распоряжается, как добрый квартермистр. [Вместо «Нет никогда ~ квартермистр»: а. Сыры, почтеннейший, когда хороши? Хороши они тогда, когда сверх одного обеда навернешь другой — вот когда хорош сыр. Он всё равно <что> добрый квартермистр: б. Начато: Ну, брат, просто не говори. Как вспомню я один сыр, который едал в <1 нрзб.>] «Добро пожаловать, господа, [Далее было: говорит он] есть еще место», говорит.
Ихарев. Добро пожаловать, господа, карты на столе.
Утешительный. А, вот оно, старина, старина! Слышь, Швохнев, карты, а? Сколько лет [Вместо «Слышь ~ лет»: Как вспомн<ишь>, сколько лет не играл! Что мы, брат, в самом деле ни разу до сих пор не затеяли банчишки? Ихарев. Так как-то] …
Ихарев (в сторону). Не вам бы говорить, не мне бы слушать.
<Швохнев>. Передержка уж это дело таланта. Кому бог не дал таланта, тому уж никогда не постичь. Я знаю, [видел. ] точно это необыкновенный феномен, четырнадцатилетний мальчик, сын помещика Петра Максимовича Болтухо. — Когда мне сказали об нем, я признаюсь прямо из любопытства поехал с родней. [с родней вписано. ] Поехали все вместе… «Как знаете», говорю, «может быть это [Говорю: прошу простить, может быть, это. ] непр<авда?>, невозможно принять <?>, но я слышал, что [мы слышали, что] бог наградил <вас> <сыном> необыкновенным». «Да, господа, точно»… И знаете мне понравилось, что без всяких этих светских отнекиваний, [подделыв<аний>] просто, откровенно. «Точно способности у мальчика необыкновенные. Эй Миша!» «Что?» — «Покажи», говорит, «гостям…» И тот тут же этак свободно без всяких конфузий направо и налево… И точно это было непостижимо. Я смотрел в оба глаза, ничего не мог приметить. Четырнадцатилетний мальчик.
——
Утешительный. Достаточно [Конечно достаточно] ключ крапа, конечно. Ведь это опять другая наука. Игроку <с> этим некогда возиться <?>. Как суконная фабрика — она принимает шерсть уж готовую, а потом начинает <?> прясть. У нас в Костроме есть один почтенный человек, который одним этим занимается. Ежегодно он получает из Москвы несколько сотен колод, от кого, это покрыто тайною. Вся обязанность <его> <со>стоит в том, [Сверху страницы, отдельно: <обязанность> его состоит в том] чтобы разобрать крап и послать только ключ, [Далее начато: остальное] вот глядите мол [вот смотрите] у такой-то двойки такой-то рисунок. Ну, а для игрока сами знаете довольно знать одну карту. И за это одно получает он пять тысяч в год.
— Конечно, [Перед этим начато: а. А я признаюсь откровенно б. Я всегда к любым] сопряжено с меньшим трудом [Далее было: чем менять карты, стоит всякую. Вместо «сопряжено с меньшим трудом» начато исправление: сопряжено просто] просто поставить, иметь свои колоды.
<Ихарев>. Да ведь вот что неудобно: нужно [нужно вписано. ] подкупать людей. А <это> [Было начато. Это] не всегда и верно, народ этот продаст. [Далее было: и смот<реть?>]
<Утешительный>. Да зачем? Мы никогда почти этого не делаем. Нужно иметь только достаточно находчивости <?>. Помнишь в Нижнем? Остановились втроем в трактире, часов двенадцать там кутили и уехали, не заплативши. Хозяин бросился в комнаты, ничего нет. Видит остался один ящик и в нем полтораста дюжин карт. Натурально он карты тотчас к купцам, продал за бесценок, по всему городу разошлись. А понял суть, когда в две недели весь город проигрался. Это был обильнейший год, какой я только знаю. А другой случай тоже стоит упомянуть. Трындин, богатейший человек, помаленьку держал. Игра отличная. Мы приехали вдвоем. Дом великолепный, богатейшая [отличней<шая>] деревня, усадьба, везде каналы по-аглицки. [Вместо «помаленьку ~ по-аглицки» начато исправление: и честности необыкновенной, все понимаете пути к поползновению <отрезаны?>. Люди его воспитаны. Дом просто дворец, и один подъезд <1 нрзб.>. Ну можете себе представить русской <барин>. К людям опасно: нельзя и думать. На полях: Ну, как тут сделать?] Мы дали вперед знать приятелям, что будем, [Далее начато: а сами] чтобы они распорядились об картах. Только в один <день> летит тройка мимо самого двора, сидят молодцы, всё это пьяно, [Далее начато: песню] пыль такая. Дворня стоит за воротами, видит выпало что-то, с бегу вывалилось. Кричат им: «остановитесь, дорогие». Куда! Ничего не слушают, умчались. Развязали чемодан: белье, платье, несколько денег и дюжин пятьдесят карт, ну и только. Лакеи не захотели отказаться от своих доходов, карты пошли на барские столы, и в два дни сорван был весь банк.
——
<Утешительный>. Помилуйте. Ведь это правило. Игра требует своих правил. [Далее начато: в ней свои] Тут лицеприятья нет совершенно никакого. Я вам прямо скажу. Будь вы человек, которому я обязан всем, честнейший человек, а я вас также обыграю. Отец пусть сядет со мною в карты, я обыграю отца: не садись в карты. Здесь все равны.
<Ихарев>. Но вот говорят нечистота в игре; ведь это <не то> чтобы плутовство какое, это выработанная копейка, выработанна<я>. Я знал многих честнейших людей, [человек] а передергивали. Отдавши нищему копейку, я никогда не отказываюсь соединиться втроем против одного, если бы только дело [если бы дело только] было верное.
——
<Ихарев>. Я никак не нахожу, чтоб это дело предосудительное. Помилуйте, это тот же труд. [Далее начато: я бы хотел [что <бы>] знать чтобы что другое могло] Я не знаю ни одного из тех, которые уже приобрели сведения <?>, изучая <?> рисунка крапа, [чтобы хотя] <один> сохранил долго свои глаза: все почти слепнут. — Что вы тут ни говорите, это труд, а труд должен быть вознагражден.
——
<Ихарев>. Знаете ли вы так называемую сводную колоду, односоставленную из шести [из девяти] колод, в которой всякая карта мне известна? Нет? Вот я вам покажу. Полтора месяца слишком стоила мне работа. (Вынимает). Вот она. Но уж зато какое сокровище! Зато ей дано имя.
<Утешительный>. Как имя?
<Ихарев>. Да, Аделаида Ивановна.
<Утешительный>. Хе! Слышишь, Швохнев? Ведь это совершенно новая идея, например <?>, назвать Аделаида Иван<овна>. Я нахожу даже очень остроумно.
<Швохнев>. Прекрасно: Аделаида Ивановна. Очень хорошо. [Далее начато: Кругель. Ве<дь>.]
<Утешительный>. Аделаида Ивановна. Немка даже. Слышь, Кругель, это жена тебе.
<Кругель>. Что я за немец? Дед был немец, [а. Как в тексте б. Начато: отец <был немец>] да и тот не знал по-немецки.
Утешительный (рассматривая). Это сокровище. Совершенно [Начато: Никакого <признака>] никаких признаков. [Далее начато: чтобы кинувши] Неужели всякая карта решительно вам известна?
<Ихарев>. Извольте: я стану в пяти шагах и оттуда вам скажу [скажу, как<ую>] всякую карту. Десятью тысячами рискую сию же минуту [Начато исправление: если одна] и ставлю на первую карту.
<Утешительный>. Ну, это какая?
<Ихарев>. Шестерка.
<Утешительный>. Так точно. Эта?
<Ихарев>. Валет.
<Утешительный>. Точно так. Эта?
<Ихарев>. Тройка.
Утеш<ительный>. Непостижимо!
Кругель (пожимая плечами). Непостижимо!
Швохнев (также). Непостижимо, невероятно!
<Утешительный>. Позвольте еще [еще строго. ] рассмотреть. (Рассматривая колоду). Удивительная вещь. [Далее начато: Но только позвольте] Стоит, чтобы назвать ее по имени. Но позвольте заметить: к сожалению, ее ведь можно употребить только один раз, да и притом [Да и то] с игроком не слишком практикованным, [«и притом ~ практикованным» вписано. ] да и то еще нужно знать, каким образом, разве подменить во время самой игры?
<Ихарев>. Да, [Точно] во время самой игры. Я всегда подменю во всякое время. [На полях начато исправление: <Утешительный>. Но только позвольте, когда употребить ее? Ведь это так сказать одна колода. Она может быть пущена в самое дело [только] в случае только большого азарта. <Ихарев> А вот в том-то и дело. Она не иначе может быть употреблена, как во время самой азартной игры. Тут всё можно сделать, как только человек в жару или потерялся. ]
<Утешительный>. В таком случае это конечно сокровище.
<Швохнев>. Ведь вот всё, кажется, есть. Есть и усердие, и в силах нет, кажется, недостатка, [нет недостатка] недостает только…
<Ихарев>. Крепости, на которую идти.
<Утешительный>. Да, неприятеля-то нет.
Швохнев. Есть один, да…
Кругель. Про кого ты говоришь?
Швохнев. Да Глов Иван Александрович.
Кругель. Ну вот [вот ведь] нашел. Да это<го> не подведешь в дурачки играть. [Вместо «Швохнев. Есть один ~ играть» начато исправление: а. Швохнев. Ну да можно бы, только нет. <Кругель>. Кто кто, кто? <Утешительный>. Я знаю про кого он говорит. Вздор, вздор. Он не станет, осто<рожен> б. Швохнев. Есть один, да. Утешительн<ый>. Ну да ты думаешь кто. Небось Михаил Александров<ич> Глов. Кругель. Ну да, нашел. Да это<го> не подведешь в дурачки играть]
Ихарев. Кто [Д<а> кто] он однако ж? [однако ж этот]
Утешительный. Вздор, пустяки [пустяки вписано. ] он выдумал. Здесь живет Глов Иван Александрович, богатый, конечно, помещик. Но что же об нем говорить, когда он не играет вовсе. Я уж с месяц ухаживал около него, и в дружбу, и в доверенность даже <вошел>. [Вместо «уж ~ <вошел>» : Мы уж около него возились…]
Ихарев. Ну, да послушайте, нельзя ли как-нибудь увидеться? Может, почему знать?
<Утешительный>. Да я вам говорю вперед, что напрасен труд.
<Швохнев>. Ну, да что ж, попробовать еще раз.
<Ихарев>. Именно пригласите его сюда. Ну не успеем, по крайней мере познакомимся.
<Утешительный>. Да, пожалуй, мне это ничего не значит, я приведу его.
<Ихарев>. Приведи, ради бога, приведи.
<Утешительный>. Извольте, я пойду к нему. (Уходит).
<Ихарев>. Ведь, точно, бог ведает.
Швохнев. Я сам того же мнения: никогда не нужно оставлять никакого дела. Ведь нужно помнить, что тот, с которым имеешь дело, всё незнакомый челов<ек>. Сегодня нет, завтра нет, послезавтра нет, а там, как насядешь на него [как скажешь ему] покрепче, скажет: да. Ведь иногда иной только корчит, будто он крепыш, а порой, как приглядишься к нему поближе, увидишь, что он только фальшивую тревогу задал. [Вместо «Ихарев. Ну, да послушайте ~ тревогу задал» было: Швохнев. Как ты хочешь, брат, но я того мнения, что нет человека, который бы век выстоял на своем. Нет в свете, который не уступил бы наконец постоянному напору. Сегодня не подается, завтра [прямо] атакуй. Завтра не подается, послезавтра. Ихарев. Да именно попробуем, почему же не попробовать. Ну авось, ведь знаете (Начато исправление: Пригласив его сюда так ведь вы). <Швохнев>. Да мы не коротки с ним, а вот с ним больше знаком Ихарев. [Просите] Попросите. Утешительный. Да попросить не беда, только я вам наперед говорю, господа, это совершенно потерянный труд. Ихарев. Ну да ведь чрез это ничего не потеряем. Поговорим, познакомимся. Утешительный. Пожалуй, я приведу его к вам сю<да>.]
<Ихарев>. То есть поверить не можно, [То есть вы поверить не можете] какую жажду чувствуешь [Начато исправление: <1 нрзб.> возрождения] теперь [сейчас <?>] к деятельности. Нужно вам знать, последний выигрыш [Далее начато: тот был] мой <1 нрзб.> <у> полковника Чаботарева 80 тыс. Я не имел практики в течение более месяца. Вы не можете представить себе, какую испытал я скуку. Тоска просто смертная. [Далее было: а. Клянусь если бы [кто вздумал держать] пять рублей банку, я бы готов побиться <?> б. <Швохнев>. С этим нечего шутить, я] Я понимаю теперь, каково положенье полководца, когда нет войны. Это в некотором роде лишенье жизни. [Вместо «Я понимаю ~ жизни» начато исправление: Я понимаю положенье полководца, когда нет войны. Вот это же самое, что он должен чувствовать. После «лишенье жизни» начато исправление: <Швохнев>. А например <?>, батюшка, [ежели] [если] просто фатальная, для знающего игрока <?>]
<Швохнев>. Вот с этим шутить нечего, я это знаю по себе.
<Ихарев>. Поверишь ли, что [что ежели] в пятирублевый банк готов даже.
<Швохнев>. Натуральная вещь, через это проигрывали первые игроки. [Далее было начато: неприятелей <?> нет, не знаешь <?> как начать, подступить] Ну-с, и работы нет, и нападет на того, что называют голь и перетыка, и проиграется ни за что.
<Ихарев>. А богат этот Глов [этот старый поме<щик>.] очень?
Кругель. Деньги есть. Тысяча душ крестьян.
<Ихарев>. Эх, чорт возьми! Подпоить разве его? Шампанское пьет?
<Швохнев>. В рот не берет.
<Ихарев>. Что ж с ним делать? Как подъехать к нему? Но всё однако ж я не думаю, ведь игра соблазнительная вещь. Мне кажется, если бы он только посидел прилежно за столиком возле играющих, он бы пустился [рискнул. ] потом.
<Швохнев>. Да вот мы попробуем. Мы будем с Кругелем [Далее начато: как] играть здесь в стороне. Только я думаю во всяком случае не нужно к нему <показывать> внимания. Старики народ подозрительный.
Театр представляет переднюю. С одной стороны дверь на лест<ницу> и другая в кабинет по средине. У стены деревянная лавка.
Петр, Иван и Григорий сидят на ней и спят, уткнувши головы один другому в плечо. В дверях звенит [гремит] громкий звонок. Лакеи пробуждаются.
Григорий. [Петр] Ступай, отвори дверь, звонят.
Петр. Да ты что ж сидишь? На ногах [Небось] у тебя пузыри что ли, встать не можешь?
Иван (махнув рукой). Ну уж я пойду, так и быть, и отворю (Отворяет дверь).
(Входит чужой слуга в картузе и в шинели, с узелком в руке).
Григорий. А, московская ворона, откуда?
<Чужой лакей>. Ах ты, чухонский сын. Побегал бы ты с мое. Вон (подымая уз<ел>ок) к цветочнице велела снесть, что на Петербургской стороне. Небось четвертака на извозчика не дала. Что, ваш спит?
<Григорий>. Кто? медведь? нет, не рычал из берлоги.
Петр. Правда ли, что барыня ваша дает вам чулки? (Григорий смеется).
Григорий. Ну уж ты, брат, будь теперь штопальница. Уж мы так и звать тебя будем.
Чужой лакей. Врешь, а вот же и не штопал никогда.
Петр. Да ведь у вас известно: дворовый человек до обеда повар, а после обеда, смотришь, уж он и кучер или там лакей.
<Чужой лакей>. Ну да что ж, ремесло другое не помешает, не сидеть же без дела. Ну, конечно, я и лакей и портной, и на барыню шью и на других тоже, копейки <добываю>. А ведь вы ж ничего не делаете <1 нрзб.>
<Григорий>. Нет, брат, у хорошего барина так лакея не займут другой [Далее было: какой подлой] работой. На то есть мастеровой. Вон у графа Булкина. Тридцать, брат, человек слуг одних. [Далее было: вот как] И уж всякий свое. Один, например, почистит что-нибудь и уж <1 нрзб.> уж там, брат, нельзя так: «ей, Петрушка, сходи-ка туда». «Нет», мол скажет, «это не мое дело, извольте приказать Ивану». Вот оно как. Что значит барин важный. [Сверху этой фразы приписано три неразборчивых слова. ] Вот ваша пиголица из Москвы приехала к вам, коляска-то орех раскушенный, веревками хомут связан.
Чужой лакей. Ну, ты, смехун, а ведь что ж из того, что ты лежишь весь <день>, ведь за то ж и копейки <нет>.
<Григорий>. На! Да что ж мне? А барин-то зачем. Ведь же он всё мне жалованье-то выдает [ведь всё же выдает] всё таки. Зачем мне копить? А на старости мне и пансион выдадут, вот как у нас.
<Чужой лакей>. Что, говорят, ребята [ребята ваши] бал затеяли?
<Петр>. Да, брат, а ты будешь?
<Чужой лакей>. Да ведь что ж это бал? только чай слава, что бал.
<Григорий>. Нет, брат, бал на всю руку. По целковому дают и <1 нрзб.> [иные <?> пожертвовали по пять] Княжой повар дал пять рублей и сам стол будет <готовить>. Угощенье будет не то, что орехи, тут <1 нрзб.> уж полпуда конфект и мороженое <?>.
(Слышен тоненький звонок из барского кабинета).
<Чужой лакей>. Ступай, звонит барин.
<Григорий>. Подождет. Люминацию зажгут. Музыку уж торговали, но только не сошлись, да и баса нет, а то уж было <?>
(Слышен громче звонок из кабинета).
<Чужой лакей>. Ступай, ступай, звонит!
<Григорий>. Подождет. Ну ты [Ну, брат] сколько даешь?
<Чужой лакей>. Да что ж этот бал? Всё ведь это так…
Григорий. Ну, развязывай мошну, ты штопальница. Ведь вон смотри, Петрушка, <на> него <2 нрзб.> (В это время, отворяется дверь из кабинета и рука барина, одетого в халате, схватывает Григория за ухо. Все лакеи подымаются с мест).
М.<арья> П.<етровна>. Да, я хочу, чтоб ты служил в военной.
М.<иша>. Как, матушка, да ведь я уже в титулярных советниках — как же мне вступить теперь в военную службу? Ведь в военной службе нужно снова с юнкеров. Другое дело, если б это было сначала, когда я еще не начинал служить. Но теперь, вы сами рассудите, из титулярного советника да махнуть в юнкера.
М.<арья> П.<етровна>. Ну что ж, послужишь юнкером, а потом произведут в офицеры.
М.<иша>. Ну что ж вы нашли во мне военного? И фигура моя совершенно не военная. [Далее было: ведь чтобы] Я таки, слава богу, и толстенек немножко, а как надену юнкерский мундир с коротенькими хвостиками, совестно даже будет смотреть. [и толстенек немножко: что ни говори, а ведь это будет просто бог знает что, когда меня нарядят в юнкерский мундир с коротенькими хвостиками, которые будут оканчиваться почти на спине. Совестно даже будет смотреть. Судьба же меня наградила мясами плотными. ]
М.<арья> П.<етровна>. Нет нужды. Всего только год или много два побудешь юнкером, а потом произведут сейчас в офицеры. Будешь носить мундир с длинными фалдами и совершенно закроешь свою толщину, так что ничего не будет заметно. При том это и лучше, что ты немного толст. Скорее пойдет производство и уж генералом непременно будешь. [а. скорее произведут в генералы б. скорее пойдет производство и непременно попадешь в генералы в. скорее пойдет производство и непременно будешь со временем генералом. ] М.<иша>. Так уж если так, [Так уж коли так] по штатской я скорее могу добраться. Ведь я теперь уже титулярный, за титулярным колежский ассесор, а там уж и пошло: надворный, колежский, статский советник, а там и действительный статский. Видите как скоро. Там начинай еще с юнкера, а здесь я уже капитан, потому что титулярный тот же капитан.
М.<арья> П.<етровна>. Пожалуста перестань. Это слово «титулярный» тиранит мои уши. Так и представляется утиральная салфетка. В военной службе гораздо выгоднее служить, и государь больше обращает внимания. Словом, я хочу, чтобы ты служил в гвардии. Я не могу смотреть на штафирку. Это просто я тебе сказать не могу, какое рождает во мне омерзение.
М.<иша>. С этой-то стороны натурально выгоднее в военной. Я это знаю, матушка. Да ведь для этого нужно, чтоб и ноги были славные, и на лошади бы лихо ездил, и голос чтобы был звонкий, и тоже рост и талия окладистее.
М.<арья> П.<етровна>. Приобретешь всё это, приобретешь. Я хочу, чтоб ты непременно служил. Уж на это есть очень важная причина. [На это есть еще особенная очень важная причина]
М.<иша>. Да какая же причина, матушка? [а. Извольте, матушка б. Конечно, если это ваша воля, то мне нечего в. Конечно, если это ваша воля, то я не хочу вас огорчать, я докажу вам, что я помню, чем обязан сын матери, и я готов вам повиноваться даже в этом, хоть это, признаюсь, и не очень бы мне хотелось. Но за то вы должны мне сказать, какая это причина?]
М.<арья> П.<етровна>. Ну, уж причина важная. [а. Причина очень важная, которой всей важности, может быть, даже и не поймешь ты б. Причина очень важная, которой всей важности ты, может быть, даже не поймешь. ]
М.<иша>. Всё же, матушка, скажите какая. Всё же мне хоть убедиться<?> следует. [а. Да что ж это за причина такая б. Да что ж это за причина такая, всё-таки скажите, может быть, и пойму в. Всё-таки объявите, может быть, и пойму, г. Все-таки объявите, может быть, она <1 нрзб.>]
М.<арья> П.<етровна>. Ну, где <нрзб.> быть <нрзб.> хорошо. Губомазова, эта дура, третьего дня у Рогожинских говорит и нарочно так, чтоб я слышала. А я сижу третьею: передо мною Софи Вотрушкова, княгиня Александрина, а за княгиней Александриной сейчас я. Что ж бы ты думал эта негодная осмелилась говорить? Я право так и хотела встать c места и, если б не княгиня Александрина, я бы не знаю, что я сделала. Говорит: «Я очень рада, что на придворный бал не пускают штатских чиновников, это такой», говорит «mauvais genre. Что-то», говорит, «ни сё, ни то, ничего», говорит, «нет рыцарского благородного. Я рада», говорит, «что мой Алексис не носит этого скверного фрака». [а. Нечистые такие, на руках у них табак и ничего благородного. Как я рада, что мой Алексис не носит этого скверного фрака и не знается с этою сволочью, б. Что-то, говорит, неприятное такое] И с таким жеманством и тоном всё это произнесла. Так право я не знаю, что бы сделала. А ее сын дурак набитый, только и знает, что подымать ногу. Такая противная мерзавка.
М.<иша>. Как матушка? так в этом вся причина?
М.<ария> П.<етровна>. Да, я хочу назло ей, чтоб мой сын тоже служил в гвардии и был на всех придворных балах.
М.<иша>. Помилуйте, матушка, из того, что она дура…
М.<арья> П.<етровна>. Нет, я уж решилась. Пусть-ка она себе треснет с досады. [Далее было: а я употреблю] Пускай побесится.
М.<иша>. Да как же, матушка, вы жертвуете…
М.<арья> П.<етровна>. О, я ей покажу. [Далее было: а. я ей употреблю б. я ей дам знать] Уж как она хочет, а я употреблю все старания, и мой сын будет тоже в гвардии. Уж хоть чрез это потеряет, а уж непременно будет.
М.<иша>. Да что вам, матушка, на нее глядеть?
М.<арья> П.<етровна>. Как! чтобы я позволила всякой мерзавке дуться перед собою и подымать и без того курносый нос свой. Нет, уж вот этого-то никогда не будет. Уж, как вы себе хотите, Наталья Андреевна.
М.<иша>. Да ведь разве вы этим досадите ей? [Да ведь, что ж ей прибудет от этого?]
М.<арья> П.<етровна>. Чего другого, а уж этого-то не позволю. [Ни за что, ни за что не позволю ругаться, издеваться над собою, чего другого, а уж этого-то не позволю. ]
М.<иша>. Извольте, матушка. Я вижу вас ничем нельзя урезонить. Но только право это такого рода… я не знаю… мне кажется, я сам лопну со смеху, как увижу себя в мундире. [а. Извольте, я согласен, хоть нечего делать, мне самому станет смешно, как вдруг в мундире б. Извольте, я согласен, но только, ей богу, матушка, я сам, мне кажется, умру от смеху]
М.<арья> П.<етровна>. Ничего, гораздо благороднее этого фрака. [Теперь я еще хочу поговорить с тобою об деле, тоже очень важном. Послушай, я хочу женить тебя]. [Зачеркнутые фразы не заменены новыми; первая фраза реплики вписана. ]
М.<иша>. Да ведь я еще не того…
М.<арья> П.<етровна>. Что не того?
М.<иша>. Да как вам сказать, я еще не чувствую расположения.
М.<арья> П. <етровна>. Почувствуешь расположение тотчас, как только я тебе скажу на ком, на ком. Ну вот на ком. Лучшей уж никак не выберешь: и по службе много доставит, и в чинах выиграешь, словом я хочу женить тебя на княжне Шлепохвостовой. [Вместо: <Миша>. Да как — Шлепохвостовой: М<иша> Ничего. Я… Да вы какую хотите партию? М.<арья> П.<етровна>. Прекрасную; и по службе много доставит и в чинах выиграешь, словом я хочу женить тебя на княжне Шлепохвостовой. ]
М.<иша>. Да ведь она, матушка, дура первоклассная.
М.<арья> П.<етровна>. Вовсе не первоклассная, а такая, как и все другие. [а так, как и все другие] Прекрасная девушка; вот только что памяти нет, иной раз забывается, скажет невпопад, [Прекрасная девушка; памяти только нет немного, забывается иной раз скажет невпопад] но это от рассеянности. А уж за то вовсе не сплетница и никогда ничего дурного не выдумает.
М.<иша>. Да, помилуйте, куды ей сплетничать, она насилу слово может связать, да и то такое, что только руки расставишь, как услышишь. Мне кажется, матушка, женитьба это дело сердечное. Нужно, чтобы душа.
М.<арья> П.<етровна>. Ну так! Я вот как будто предчувствовала. Всё это масонские правила. Всё это от Рылеевских стихов. Я знаю, кто тебе внушил всё это. Всё это скверный Собачкин. [Начата правка последних трех фраз: Всё это <2 нрзб.> в журналах. Опять <нрзб.> Брось я говорю тебе эти глупости. ]
Миша. Помилуйте, матушка, я <4 нрзб.> [Фраза вписана. ]
Марья Петровна. Всё это сбил тебя с толку <2 нрзб.> Я знаю, кто тебе внушил всё это. [Реплика вписана. ]
М.<иша>. Уж в этом [Уж за это] Собачкина решительно нельзя винить. Он надо мною никакой не имеет власти. Собачкин мерзавец и картежник и всё, что хотите, но тут он решительно не виноват ни телом ни душою.
М.<арья> П.<етровна>. Ах, боже мой, какой ужасный человек! Я испугалась, когда его узнала. Без правил, без добродетели; какой гнусный, [какой гнусный человек] какой гнусный человек! Если бы ты знал, что такое он разнес про меня! Я три месяца не могла никуды носа показать! Что у меня подают сальные огарки, что у меня по целым неделям не вытирают в комнатах полы щетками, [Далее было: я вся краснела] <нрзб.>, что я выехала на гулянье в карете <?>, связан<ной?> веревками. [что я выехала на гулянье и на лошадях<?>, хомут был связан] Я более недели была больна. Я не знаю, как я могла перенести это. Подлинно, одна вера в провидение подкрепила меня.
М.<иша>. Ну, вот видите сами, матушка.
М.<арья> П.<етровна>. Я сказала, чтоб он не смел мне на глаза показываться, и ты одним только можешь оправдать себя, когда без всякого упорства сделаешь предложение княжне и лучше если сегодня.
М.<иша>. Ну, матушка, а если уж <?> никаким образом нельзя этого сделать.
М.<арья> П.<етровна>. Как нельзя?
М.<иша>. Ну, решительная минута! Да если я влюблен в другую?
М.<арья> П.<етровна>. Вот еще новости, этих я совсем не ожидала. Кто была бы эта другая? [Реплика вписана. ]
М.<иша>. Ах, матушка… [Ах, матушка, клянусь…] Если бы вы знали, клянусь, вы никогда еще не видели <?>… Лицом ангел, прекрасна как нельзя вообразить себе. [Реплика вписана. ]
М.<арья> П.<етровна.> Да чьих она? кто отец ее?
М.<иша>. Александр Александрович Одосимов. [Отец прекрасный человек во всех отношениях. Некто Александр Александрович Подкопытов. ]
М.<арья> П.<етровна>. Одосимов! Фамилия неслышная. Я не слыхала про Одосимова. Да что он за человек такой — богат? [Одосимов! Фамилия неслышная. Я не слыхала про Одосимова. Так себе, такое что-то. Ведь он не князь?]
М.<иша>. Человек удивительный, можно сказать редкий человек. [а. Нет не князь, но человек редкий, прямой человек б. Нет не князь, но человек правил редких, прямой человек, который бы]
М.<арья> П.<етровна>. И богат?
М.<иша>. Вы не можете не восхититься. [И какого прекрасного сердца, и как воспитал дочь свою… <1 нрзб.> нельзя; если бы вы увидали ее, вы не можете не восхититься. ] Нет я думаю человека в мире, который бы не был ею очарован.
М.<арья> П.<етровна>. (нетерпеливо). Да чин?
М.<иша>. [Чин небольшой на нем. Но, поверьте, матушка, что если бы <?> давать чины [давать чины человеку] по заслугам, то никто более его не был <бы> достоин… А уж его дочь… Ангел такой красоты].
М.<арья> П.<етровна>. Ну, да сколько за ней приданного?
М.<иша>. В других женщинах всё-таки хоть что-нибудь есть принужденного, выисканного, а у этой решительно ничего. [Далее начато: а. Одни глаза б. Голубы<е>] Глаза одной чистой голубизны <?>.
М.<арья> П.<етровна>. Ну да приданного сколько дает он за ней, скажи мне это?
М.<иша>. Приданого? Ах, матушка, позвольте насчет этого сказать мне откровенно свои мысли. Я знаю, вы убедитесь со мною. [а. Нет, матушка, и капиталу тоже нет или если и есть, то какая-нибудь разве самая безделица. Девушка небогатая, но сердцу редкого, кротка, добродушна, как голубица. Вы узнаете ее, полюбите, как дочь. Послушайте, матушка, я совершенно другим образом думаю о женитьбе б. Нет, матушка добродушна, как голубица. [Вы] Но если бы вы знали, что за девушка, клянусь, этакой [и при дворе] во всем Петербурге, ни при дворе <?>] Меня, признаюсь, бесит, когда я вижу, как богатый женится на богатой. Мне кажется [право, как] будто он дерет последнее лохмотье с нищего. Женитьба это дело, как будто данное свыше, чтобы уравнять и примирить несправедливость судьбы. Ну, представьте себе, полюбил <?> человек, достойный человек с образованием, с умом, с душою и с сердцем человек, ему не повезло в жизни. [Ну, представьте себе, например, полюбил <?> человек, достойный человек с образованием, с умом, с душою и с сердцем человек ему не посчастливилось] Может быть, самая честность не позволила ему составить состояние. Единственный путь мог быть для него женитьба. И справедливо ли делает какая-нибудь богатая невеста, когда мимо его редких достойнее и прекрасного сердца выберет себе богача для того только, чтобы прибавить к своему богатству, с которым она и без того не знает, что делать, еще лишнее богатство. Всё равно, если бы пешеход сверх шубы да натащил еще на себя шинель, когда ему и без того жарко. Когда бедный женится на бедной, я готов не допустить, если только это делается на риск. И невеста бедная должна выходить за богатого. Богатый должен жениться на бедной. Состояния у нас, слава богу, довольно. Я, может быть, еще кое-что приобрету со временем.
М. <арья> П.<етровна>. Довольно, довольно, больше не в силах терпеть<?>. Это <1 нрзб.> знаю ведь, [Ax, боже мой, какое злое сердце у него. Как я <?> несчастна. Ах, боже, я не хотела [это значит влюбился] это знаю ведь] влюбился <в> потаскушку, дочь какого-нибудь фурьера, занимающуюся ремеслом еще, может быть, в сотую хуже.
М.<иша>. Матушка…
М.<арья> П.<етровна>. Отец пьяница, [Которой отец, без сомнения, пьяница. ] мать стряпуха, родня кварташки или служащие по питейной части. И это я должна слушать от родного <сына>. [О, боже! думала ли я слышать это от родного сына, для которого я не щадила жизни] Думала ли я, что мой сын [мой собственный сын] хочет умертвить меня. Нет, я не переживу этого…
М.<иша>. Но, матушка, позвольте…
М.<арья> П.<етровна>. Боже мой, какая теперь нравственность у молодых людей. Нет, я не переживу, клянусь, я не переживу <?>. Ах! Голова моя кружится. Ах, в боку колика, ой, ой! Колика… [Ох! Я не переживу этого. Голова моя кружится, в боку у меня страшная колика…] Машка! Машка, склянку!.. Я не знаю, проживу ли я до вечера, жестокий сын!
М.<иша> (бросаясь). [(про себя)] Маменька, вы несправедливы! Вот тебе и кутерьма: дурак <?>, не лучше ли было не говорить. [что мне делать, право? Ведь она [эдак] точно может таким образом [погубить] уморить себя. Вот уж никак не знаю [не научился], как обращаться с женщинами, и всегда был бестолков в этом. Далее было: Лакей (вход<ит>) б. Что с вами? матушка! Ах, боже мой! Она может]
М.<арья> П.<етровна>. И всё это наделал этот скверный Собачкин! Я не знаю, как до сих пор не выгонят эту чуму!
Лакей (входит). Собачкин приехал.
М.<арья> П.<етровна>. Как! Собачкин! Отказать, отказать, чтоб его и духа…
Те же и Собачкин.
Собачкин. Марья Петровна! Извините великодушно, что до сих пор у вас не был! Ей богу никак не мог. То есть вы поверить не можете, сколько дел. Знал, что будете гневаться, право знал.
М.<арья> П.<етровна>. Каков! Еще извиняется, что давно не был.
Собачкин. Как я рад, что вы, судя по лицу, так свежи и здоровы. А братца вашего здоровье? Я, признаюсь, полагал у вас застать также Ивана Петровича.
М.<арья> П.<етровна>. Для этого вы бы могли отправиться к нему, а не ко мне.
Собачкин (усмехаясь). Я вам расскажу один преинтересный анекдот.
М.<арья> П.<етровна>. Я не охотница до анекдотов.
Собач<кин>. Об Наталье Андреевне Губомазовой.
М.<арья> П.<етровна> (любопытно). Как о Губомазовой?.. [Как, про Губомазову?..] Так это верно недавно случилось?
Собачкин. На днях.
М.<арья> П.<етровна>. Что ж такое?
Собачкин. Знаете ли, что она сама сечет своих девок?
М.<арья> П.<етровна>. Нет, что вы говорите? Ах, какой страм! Можно ли это?
Собачкин. Вот вам крест! Позвольте же рассказать. Только один раз велит она виноватой девушке лечь как следует на кровать, а сама пошла в другую комнату, не помню за чем-то, кажется, за розгами. В это время девушка за чем-то выходит, а на место ее приходит Натальи [Анны] Андреевны муж, ложится и засыпает. Является Наталья Андреевна, как следует, с розгами (нюхая табак), велит одной девушке сесть ему на ноги, накрыла простыней и высекла мужа.
М.<арья> П.<етровна>. Ах, боже мой! какой страм! Как это до сих пор ничего об этом не знала? Я вам скажу, что я почти всегда была уверена, что она в состоянии это сделать.
Собачкин. Ну, натурально, помилуйте, я всегда это говорил. Свет толкует: примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием сына, учит детей по-аглицки. Какое! примерно всякой день сечет мужа, как кошку. Мне жаль, что я не могу у вас пробыть подолее [а. Зла, как чорт. Как мне жаль, что я не могу у вас пробыть подолее. Мне нужно теперь спешить (раскланивается). б. [В этом] А что касается до Анны Федоровны, то она женщина совершенно в этом роде. Ведь отец ее тоже весь век был под судом, и женился под судом и если бы не перемерли его противники и самые судьи, то он бы непременно отправился в Сибирь. ] (раскланивается).
М.<арья> П.<етровна>. Куда ж это вы, Андрей Кондратьевич? Не совестно ли вам, столько времени не бывши… Я всегда привыкла вас видеть, как домашнего друга… Останьтесь. Мне хотелось еще с вами переговорить кое о чем. Послушай, Миша, у меня в комнате дожидается каретник. Пожалуста, переговори с ним. Спроси, возьмется ли он переделать карету [Спроси, может ли сделать карету] к святой. Цвет чтобы был голубой с светлою уборкою, на манер кареты [той кареты] Губомазовой.
М.<иша> (уходя). Ну вот, человек знает, как повести дело с женщинами. [а. Этот плут знает очень хорошо, как обходиться с женщинами. б. Ну вот, человек знает, как говорить. ]
М.<арья> П.<етровна>. Я нарочно услала сына, чтобы переговорить с вами наедине. Скажите, вы верно знаете, есть какой-то Александр Александрович Одосимов, [Здесь и в следующей реплике осталось неисправленным: Подкопытов]
Собачкин. Одосимов, Одосимов, Одосимов. Знаю, что есть где-то Одосимов. А впрочем я могу [об этом] справиться.
М.<арья> П.<етровна>. Пожалуста. [Сделайте милость, вы меня очень обяжете. ]
Собачкин. Помню, помню, есть Одосимов [Подкопытов] столоначальник или начальник отделения, я знаю, есть.
М.<арья> П.<етровна>. Вообразите, вот в чем дело: [Далее было: а. сын мой влюбился до безумия б. сын мой влюбился без памяти] вы мне можете сделать великое одолжение. [величайшее одолжение]
Собачкин. Вам стоит только приказать и для вас я готов на всё: вы сами это знаете<?> [Начато: а. Я б. Вам стоит только приказать и готов для вас на всё, решительно на всё]
М.<арья> П.<етровна>. Итак вот в чем дело. Мой сын влюбился, то есть не влюбился, зашло просто в голову сумасбродство, ну, молодость, словом он бредит [Мой сын влюбился, то есть не влюбился, а знаете зашла в голову… молодой человек… ну сумасбродство, словом он бредит] только дочерью этого Одосимова. [Подкопытова]
Собачкин. Бредит… Я не слыхал от него об этом. Ну да впрочем конечно, бредит, это правда. [Я впрочем не слыхал от него об этом. Однако ж уверен. Да, это правда. Вы правы. ]
М.<арья> П.<етровна>. Теперь видите ли, Андрей Кондратьевич, вы, [вас] я знаю, вообще очень нравитесь женщинам.
Собачкин. Хе, хе! Да почему вы это думаете? А ведь точно. Вообразите, на мас<леной> три купчихи вдруг… Да что! Вот это лучше. Вообразите, что я обронил перчатку и в ту ж минуту пошла [пошла тотчас] по рукам, чуть не дрались; а третьего <дня> так еще лучше: [а. Хе, хе, хе! То есть я право сам не знаю, а нравиться-то я очень нравлюсь. Вообразите, что [в самый новый год] на масленой в меня влюбились шесть разом, с честью уверяю, и что страннее, как я обронил перчатку и пошла тотчас по рукам, чуть не дрались, а третьего <дня> так еще лучше б. Хе, хе! То есть я право ~ на масленой все купчихи первой гильдии… Да что <?>, что я говорю, все купчихи <конец фразы не поддается прочтению>] две сестры сошли с ума. Одну отправили в монастырь, а другая так и осталась в сумасшедшем доме. И каждый год по вскрытии Невы всегда находят две-три утонувшие женщины. Я уж только молчу, потому что из этого в такую историю попадешься. Меня<?> точно любят. А ведь за что <бы> [Край листа оторван. ] кажется? Лицом нельзя сказать, чтобы…
М.<арья> П.<етровна>. Ну, [Ну, лицо] полно, полно, Андрей Кондратьевич. [Далее было начато: Как будто] Все знают, что нет прият<нее> вашего лица. Собачкин. Нет. А ведь знаете, что еще в школе, когда был мальчишкой, ни одна, бывало, не пройдет, чтобы не ударить пальчиком под бороду и не сказать потом: плутишка, как хорош! М.<арья> П.<етровна> (в сторону). Экая рожа. Обезьяна совершенная, а еще воображает, что смазлив. [а думает, что хорош] Послушайте, Андрей Кондратьевич, вам это ничего не стоит с вашею наружностью. Дело вот какое. Мой сын влюблен до дурачества в эту девчонку. Он уверен твердо, что она [что это] совершенная доброта и невинность. Нельзя ли как-нибудь… То есть не найдете ли вы каких способов, чтобы знаете представить ему ее не в том виде, немножко, что называется, замарать. Хоть вы ничего, положим, не сделаете над нею и она не сойдет с ума от любви по вас, но… [и она не будет так очарована]
Собачкин. Марья Петровна, не говорите, сойдет непременно, сойдет, просто честное слово, [а. О, нет, сойдет непременно, сойдет, [вот вам] б. О, не ручайтесь, ей богу не ручайтесь, Марья Петровна, сойдет, непременно сойдет] голову дам отрубить, если не влюбится в меня по уши. Ведь я вам скажу, Марья Петровна, [Наталья Андреевна] что со мной не такие были истории. Вот еще на днях…
М.<арья> П.<етровна>. Ну, как бы то ни было, сойдет, так еще лучше, но покажите, по крайней мере, что как будто вы в связи и сделайте так, [чтобы это] дошло до моего сына. [Ну, хорошо. Я в этом уверена. Впрочем, всё равно, если она влюбится в вас или не влюбится, но вы покажите, как будто она в вас люблена, то есть как будто вы в связи с ней и эдак совершенно доказанной и [обо всём этом] сделайте так, чтоб это дошло чрез верные руки до моего сына]
Собачкин. До вашего сына? [Чрез верные руки до вашего сына?]
М.<арья> П.<етровна>. Да, до моего сына.
Собачкин. Да.
М.<арья> П.<етровна>. Что да?
Собачкин. Ничего, я так, да.
М.<арья> П.<етровна>. Разве вы находите, что это будет для вас трудно? [Что это недействительно?]
Собачкин. О нет, ничего. Но все эти влюбленные, то есть вы не поверите, у них такие несообразности и ребячества разные: [а. и ребяческие разные шутки б. и ребяческие шутки разные] то пистолеты, [Далее было: то сабли] то чорт знает что так… Конечно, я вовсе не того, чтоб этим как-нибудь… но, знаете, неприлично в хорошем обществе.
М.<арья> П.<етровна>. О, насчет этого будьте покойны: положитесь на меня, что я не допущу его до этого.
Собачкин. Впрочем, я так только заметил. Поверьте, Марья Петровна, что для вас, если б пришлось точно порисковать где-нибудь. [Поверьте, что если бы где пришлось для вас] жизнью, то с удовольствием, ей богу с удовольствием. Я вас так люблю, что, признаюсь, даже совестно говорить. Как честный человек. Ах вот… хорошо, что я теперь вспомнил кстати. [очень кстати] Я попрошу у вас, Марья Петровна, занять [снабдить] мне тысяченки две, только пожалуста ассигнациями. Мне не хочется теперь заезжать домой. Позабыл на столе книжник.
М.<арья> П.<етровна>. Две тысячи! (В сторону). Что с ним делать? Дашь — замотает, а не дашь — распустит но городу такую чепуху, что мне никуда нельзя будет носа показать. И мне нравится, что еще говорит, позабыл книжку. Книжка-то у тебя есть, я знаю — да пуста. А нечего делать, нужно дать. (Вслух). Извольте, Андрей Кондратьевич, только нельзя ли вам будет немножко обождать? Я вам скоро принесу.
Собачкин. Очень хорошо. Я посижу здесь в гостиной.
М.<арья> П.<етровна> (уходя в сторону). Без денег ничего мерзавец не может сделать.
Собачкин. Да, две тысячи мне теперь очень пригодятся. Долгов-то я отдавать не буду. Сапожник подождет и портной подождет, и Анна Ивановна подождет. Зачем ее баловать, пусть подождет. Конечно <раскричится?>, да что ж делать, деньги нельзя сорить, а с ней довольно и любви моей, а платье, врет, у ней есть. [баловать ее не за чем, криклива только проклятая, ну да довольно с нее и любви, зачем же ей деньги, а платье, врет, у ней есть. Эта фраза, как и окончательная ее редакция, вписана] А вот лучше что. Скоро будет Петергофское гулянье. Колясченка моя хоть новая, да ведь ее всякой уже знает. [Колясчонка моя уже старая, всякой знает] А я прибавлю к ней две тысячи, да выменяю ее теперь <?> на [такую] колясочку самую последнюю, каких <?>, может быть, только <?> одна или две будет на всем <гуляньи>. Дорого, да что ж делать <2 нрзб.> так искусно запущу <?> [загну <?>] на всех эфект. Да, а между прочим [Да однако ж] нужно подумать о порученьи Марьи Петровны. Благоразумнее всего, кажется, начать с любовных писем. [Вместо «Долгов-то ~ любовных писем» было: Долгов-то я теперь отдавать не буду, чорт их побери, а куплю-ка я рысака и лихие сани. Нечего таить, люблю ужасно хорошего рысака. Прокачусь таким чортом на петергофском гуляньи: «Эх, вы». Закажу новый фрак. Уж задам себе точно объядение на славу. Только [как] не знаю, как сладить с комиссией Марьи Петровны. Мне кажется, начать нужно с любовных писем. ] Написать письмо от этой девушки будто бы ко мне, да и выронить как-нибудь нечаянно при нем, или вынимая что-нибудь из кармана, позабыть на столе в его комнате. Конечно, может выйти что-нибудь плохо. Да, впрочем, что ж? Надает ведь только тузанов. Тузаны еще ничего; конечно, больно, да ведь не до такой уж степени, чтобы… да ведь я могу и удрать и если что, то в спальню [удрать прямо в спальню] Марьи Петровны и прямо под кровать к ней и пусть-ка оттуда он меня вытащит. Но, главное, как написать письма? Смерть не люблю писать, т. е. просто хоть зарежь! Чорт его знает, [Чорт его побери] так, кажется, на словах всё бы [так, кажется, всё б<ы>] славно изъяснил, [Далее было: даже с выраженьями [бы] и периодами, со всем] а примешься за перо — нет. Разве вот что: у меня есть кое-какие готовые письма, [ведь у меня кое-какие есть готовые письма] еще недавно ко мне писанные, фамилию только подскоблить, да на место ее написать другую. [Далее было: А что ведь, право, выйдет хорошо] Пошарим [Посмотрим-ка] в кармане, может быть, тут же посчастливится [Вместо «может ~ посчастливится»: у меня любовных писем недостатка не бывает] (вынима<я> из кармана), хоть бы это, например: «Я очень слава богу здорова но весьма огорчина и занемогаю от боли. Али вы душинька совсем позабыли. Иван Данилович видел вас душинька в тиатере. И то пришли бы успокоили виселостями разговора». Чорт возьми, кажется правописания <нет>, да и чересчур <?> что-то… не поверит. [Кажется правописания совсем нет] «Я для вас душинька вышила подвязку». А! и разносилась с нежностями. Нет, это не годится. Что-то уж буколического много, Шатобрианом пахнет. [Уж черес<чур> много этакого буколического] Прочитаем-ка это: «Любезной друг!» Нет, это не «любезной друг». Так что же? Может быть, другое? Ну, нежнейший, дражайший? Нет, не то. «Me..е… е… рзавец!» Хм. «Если ты коварный обольститель моей невинности не отдашь задолжанные мною на мелочную лавочку деньги, которые по неопытности сердечной для тебя, скверная рожа, то я в полицию». Ну, это гадость и неприли<чие>, фи, что за выражения, что за правила! Можно, конечно, обо всем сказать, но можно сказать благопристойно. [Ну, это чорт знает что. Это не в том роде, да и нет при том ни чувств, ни хороших выражений] А ну, посмотрим еще это. «Жестокий тиран души моей» Э! это что-то хорошо. [А, вот хорошо] Однако ж ведь видно сейчас [Ведь видно сейчас] воспитание. «Тронься сердечной моей участью!» Право недурно! Вот по началу <?> уж можно видеть, [Ведь вот сначала видн<о>] как поведет себя человек. Вот как нужно поступить! И хорошо и чувствительно, от то<го?> и благородно вместе с тем. Я так уверен, что даже не перечит<ывая> подписываю. Только не знаю, как выскоблить. А, да не подписано! Еще лучше! Само собою обделалось славно. Говорят: наружность вздор; [Далее было: а ведь вот] а ну не будь смазлив, ведь не написали б тебе этих писем, а не написали бы писем и не знал бы, как взяться за это дело. (Подходит к зеркалу). Сегодня опустился немного. А то ведь иной раз точно: прям и <?> хорош, и что-то даже <?> значительное бывает <?> Жаль только, что зубы скверные, а то бы совсем был похож на государя. Не знаю только как, запустить ли бакенбарды под галстук, или уж оставить их так, да здесь под губой как-нибудь завести империалку. [Вместо «Право недурно ~ завести империалку»: Прекрасно, я так уверен в благородстве ее чувств и слога, что даже не перечитываю и готов подписать. Это самое письмо я ему и подкину. А ведь как кстати прислужилось. Вот как выгодно быть смазливым. (Подходя к зеркалу). [Еще] [так только] сегодня опустился немного. А то ведь иной раз точно: жаль только, что зубы скверные, а то бы совсем был похож на государя. Не знаю, запустить ли бакенбарды под галстук, или оставить так, а под губой завести империалку. ]
(Начиная со слов Миши: «Ну матушка, а если<?> никаким образом», и кончая словами Марьи Петровны: «дочь какого-нибудь фурьера, занимающуюся ремеслом еще, может быть, в сотую хуже»).
М.<иша>. Ну, матушка, а если уж я… как бы вам сказать. Если уж мое сердце принадлежит другой.
М.<арья> П.<етровна>. Как другой? Это с какого резону? Кто ж эта другая? я не знаю?
М.<иша>. Heт, матушка, вы ее, я думаю, не знаете.
М.<арья> П.<етровна>. Да чьих она? кто отец ее?
М.<иша>. Отец превосходный человек, редкий отец. Некто Александр Александрович Подкопытов.
М.<арья> П.<етровна>. Подкопытов. Фамилия неслышная. Я не слыхала про Подкопытова. Кто он, князь?
М.<иша>. Нет не князь, но чудесный человек.
М.<арья> П.<етровна>. Так что ж, так генерал?
М.<иша>. Нет, не генерал.
М.<арья> П.<етровна> (нетерпеливо). Так что ж, какой чин на нем?
М.<иша>. Чин так… нельзя сказать, чтоб очень большой… вертится около моего.
М.<арья> П.<етровна>. Фи. Титулярный.
М.<иша>. Да, или титулярный, или эдак какой-нибудь небольшой тоже <?>, но утешьтесь, матушка, человек правил редких, человек, который достоин того, чтоб его сейчас сделали генералом. [Да или титулярный или что-то подобное, но человек правил редких, человек, которого можно сейчас сделать генералом и будет достойней многих]
М.<арья> П.<етровна>. Так что ж? У него разве две тысячи душ?
М.<иша>. Нет, двух тысяч у него не будет.
М.<арья> П.<етровна>. Сколько ж?
М<иша>. Сколько?.. Да душ у него, кажется, ничего почти нет.
М.<арья> П.<етровна>. Стало быть, всё капиталом?
М.<иша>. Нет, матушка, и капиталу тоже нет или если и есть, то какая-нибудь безделица — разве самая безделица. Девушка небогатая, [Девушка редка<я>] но сердца редкого, кротка, добродушна, как голубица. Вы узнаете ее, полюбите как дочь. Послушайте, матушка, я совершенно другим образом думаю о женитьбе. Меня, признаюсь, бесит, когда я вижу, как богатый женится на богатой. Мне кажется, как будто он [Кажется, право, будто, он] дерет последнее лохмотье с нищего. Женитьба это дело как будто данное свыше, чтобы уравнить и примирить несправедливость судьбы. Представьте себе, достойный человек, одаренный и качествами и умом, и вдруг ему не повезло, например, по службе, или его правдивая честность не позволила ему составить состояние. Единственный путь ему остается женитьба. И справедливо ли делает какая-нибудь богатая невеста, когда мимо его редких достоинств [И справедливо ли, если какая-нибудь богатая невеста мимо его редких достоинств] и прекрасного сердца выберет себе богача для того только, чтобы прибавить к своему богатству, с которым она и без того не знает что делать, еще лишнее богатство. [Далее было начато: а. Сверх, б. Хорош<о>] Всё равно, если бы пешеход сверх шубы да натащил еще на себя шинель, когда ему и без того жарко. Таким же самым образом и невеста бедная должна выходить за богатого. Богатый должен жениться на бедной. Состояния у нас, слава богу, довольно. Я, может быть, еще кое-что приобрету со временем. Теперь посмотрите, [Теперь послушайте] сколько я за одним делом сделаю добрых дел. [Далее было начато: Во-пе<рвых>] Прежде всего я устрою собственное счастье, потому что, сказать истину, подобной жены [такой жены] я не сыщу себе. Потом я сделаю счастливым редкого отца, которого, признаюсь, снедает, видимо, грусть, что не был в силах составить никакого состояния для своей дочери. Наконец, я сделаю дело угодно<е> богу, не давши погибнуть в нищете бедняжке. [не давши погибнуть сироте] виноватой за то, что отец ее не действительный тайный советник, а титулярный. Подумайте, матушка. Небо всегда на стороне сирот и невинности, а почтившие то и другое мы сами очутимся под покровительством неба. [мы сами приблизимся к небу]
М.<арья> П.<етровна>. Ах, боже мой, что я слышу, какая несчастнейшая я мать на свете. Какое злое сердце у моего сына. Влюбиться в какую-то потаскушку, негодную девчонку, дочь какого-нибудь фурьера, занимающуюся ремеслом еще, может быть, в сотую хуже.
— Еще смеялась.
— И не слышала даже.
— [Ах] Да вы знаете — вот что жил возле Софронова.
— И Софронова я никакого не знаю.
— Да. Так дочь его. Теперь сидит в монастыре: не перенесла. А мне, признаться, жаль девушки. Отец [сам] упрашивал, кланялся, и ведь приданое богато. Но так как-то: вспомнил волю, свободу холостой жизни… А по вскрытии Невы всякий год ведь всегда находят двух-трех утонувших женщин. Я уж только молчу. Я уж только так, как будто бы и не я, потому что, бог знает, в такую историю можешь попасться, [попадешься] что потом и не выпутаешься.
Мне душно и тяжело. Какое-то странное чувство облегло меня. [Было начато: а. Странное чувство об<легло> б. странное чувство меня обнимало <?>] Ни рукоплесканья, ни вызовы, ни смех, потрясающий толпу <1 нрзб.> и что невольно <?> <2 нрзб.> произвели во мне, не восторгнуло состояния духа моего. Нет, не их, не их, не их, — я бы желал слышать все толки и мненья всех возможных классов толпы, [Далее было: сужденья всех сословий, всех людей вследствие характера мысли каждого] чтоб всякой зритель, от райка до кресел и лож, заговорил вдруг и пересказал свои впечатления своими собственными словами, еще не услышав сужденья знатоков, законодателей мыслей каждого. [Сюда, по-видимому, относится фраза, приписанная сверху: Своими словами так, как оно почувствовано в простоте] Я бы хотел вдруг разом увидеть все свои пороки и ошибки, вдруг увидеть все слабые стороны моего произведенья. Попробую, не пошлет ли судьба мне счастия, лучше которого не выдумаешь для писателя. Прислонюсь [а. Дождусь б. Спрячусь] здесь к этой [а. под б. у эт<ой>] арке и дождусь выхода всей толпы. [Далее было: Не услышу <?> ли речей о себе] Казалось бы, свежее впечатление побудит многих заговорить от души, в первую минуту чувство невольно. Смех! О, ш..! Кто-то идет. (Прячется).
— Нет, я не останусь на водевиль. Я пришел с тем, чтобы видеть новую пиесу. Смешно, смешно. Есть много остроумного.
— Помилуйте, что за язык? Что за тон? Грязно ужасно. И я не понимаю: нет ни завязки…
— А в отношении литературного достоинства я не сужу. Это не мое дело, это не мое. Я сужу только так; говорю, что смешна, доставила мне удовольствие.
— Да и не смешна вовсе. Помилуйте! И какое ж тут удовольствие? Что ж тут смешного. Сюжет невероятный. [Далее было: Что ж тут смешного, что все дураки?] Чиновники дураки, обманывают друг друга… невероятно.
— Да я не говорю, чтобы она была смешна; а говорю только, что есть что-то…
— Да, помилуйте, что ж есть? Даже просто ничего нет.
— Да, конечно, ничего нет. Об этом что ж и говорить. [Далее было: а так прямо <?> конечно] Я и не хвалю его, прямо вздор, вздор. Странно бы и говорить, чтобы она была какое-нибудь хорошее произведение.
— Постой, брат, не убегай; поедем вместе. Ну, чорт возьми мне до сих пор смешно.
Все только разночинцы бегут к выходу.
Почтенный по наружности человек. [Далее было: Помилуйте] Живо, необыкновенно живо. Много верного, много с натуры. Но, помилуйте, зачем выводить это? К чему? для какой цели? Какая нам надобность, что в таком-то месте был плут и мошенник? Что тут утешительного?
Чиновник. Нет, это просто чорт знает что такое, этого нельзя позволять, подкоп, взрыв<?> всех властей. [Далее было: — Нет, брат, нужно выводить, пусть их видят]
Офицер с дамой. Ей вы, бороды! Что напираете! Разве не видишь, осел, дама?
Купец с дамой под руку. У самих, батюшка, дама.
— Нужно, нужно выставлять их на вид. Они бы, пожалуй, готовы царапать и плутовать и при этом сохранять благородную наружность и чтобы кроме их личин <?> ничего не выносил свет. Нет ничего противнее [Было начато: Противно мне] лицемерья, и всегда душе благородной душно должно быть, когда поражена лицемерьем.
— Помилуйте, [Но помилуйте] ведь это всё на театре — зрителем весь народ. Что скажет народ, увидевши, каковы у них начальники?
Один из толпы народа. А небось все побледнели, когда приехал наконец настоящий.
Другой. Экая теснота!
Один из приезжих. Молодец городничий! [Приписано: А народное <?> <2 нрзб.>]
Другой. Што этот городничий? [Далее было: Што батюшка] В нашем городе почище.
Один из купцов. Что он горячится, что купец? Ведь и дворяне тоже<?> пьют чай.
Голос. Да пустите вы! Экая теснота!
Голос женщины. Ах, батюшки! Меня совсем придавили! [Далее было: — все невероятности <?> <1 нрзб.>]
Дама. Но это, ваша воля, это — тяжелое чувство; признаюсь, мне неприятно.
— Наша карета должна быть с этой стороны.
— Нет, что ни говори, несообразность. Во-первых, самый сюжет невероятный. Это могло случиться разве <на> каком-нибудь Чукотском носе. До такой степени нельзя быть дураками, чтобы поверить и принять сорванца за рев<изора>.
Один. Не толкайся, не будь подлецом! Хочешь разве, чтоб и тебя вывели на сц<ену>?
Купец [Голос] (кричит, завидев приятеля). Почтеннейший Иван Михеич!
— Здравствуйте, батюшка Прохор Пантелеич!
Купец. Один, али с сожительшей?
— Один, батюшка! Ну, что, батюшка, как полюбилось тебе?
Купец. А что ж? И поделом: не будь купец подлец!
— Ах, Иван Михеич, так вы так-то, видно, стоите за своих?
— Нет, батюшка, извините: подлецов я не считаю своими. Будь у меня родной сын подлец, я ему [я ему прямо] <1 нрзб.> скажу: «Ты подлец, а не сын мне». [Далее было: Да-с, батюшка, подлеца нужно вывести на чистую воду. Автор хорошо [вывел] сделал, что подлец<а>] Хорошо, что их выводят в посмеянье на сцену. Всякий честный купец должен желать, чтобы купцов-подлецов осмеивали, [осмеяли] как следует. Автор их всех отбрил: из дворян, из чиновников… из всех отбрил. «Вот вам», говорит, «честные люди, посмейтесь-ка вдоволь над подлецами!» И, признаюсь, батюшка, я с удовольствием посмеялся. Мошенников руки я не стану держать никогда.
Один. [Вся реплика написана на поле без указания места в тексте. ] Точь-в-точь такое происшествие случилось назад тому года три [Далее было: я думаю было] в нашей дыре <?>, хуже было даже. [Далее было: а. приедешь домой, я тебе его расскажу б. В наш го<род>] Приезжаю в наш город… Постой, как выберемся, я тебе его расскажу.
Голос неизвестно чей. Искусно, гладко<?> подметил смешную сторону. Я бы хотел узнать, [а. знать б. видеть] что он, служит? [служит где-то] Молодой человек?
Голос офицера. Ну, полезай скорее. Ты, брат, совершенно бабишься<?>. Каблук сегодня там <1 нрзб.>
— Ты туда?
— Туда.
— Ну и так…
Чиновник полицейский. Нет, несообразно: Хлестаков слишком уж явно берет взятки.
Чиновник умеренных чинов (другому). [Было начато: Да — знаете ведь это] Вы говорите: смешно. Да ведь знаете ли, отчего смешно? Ведь это всё личности. Это всё он вывел своих же родных. Это всё, верно, или бабушки, или тетушки: городничий дядюшка, а те, верно, тоже какие-нибудь родственники.
Другой. Пиеса имела рукоплесканья.
— Помилуйте: насажал в кресла своих приятелей — ну, и подняли. [Далее было: — Чорт возьми, мне, видно, придется здесь ночевать, никакой нет возможности выбраться из давки. ]
— Ну, слава богу <1 нрзб.>, только теперь можно будет на него взглянуть<?>
— Помилуйте, грязная, отвратительная. Ни одно<го> лица нет настоящего. Всё карикатуры. Один слуга только и <1 нрзб.>
— Да что ж в ней нового? Помилуйте, что нового? Взяточники и прежде были, подлецы и прежде.
— Да, признаюсь, хоть бы в противоположность привел он хоть одного честного человека.
— Но что вы требуете? Мы <4 нрзб.> от этих писак. Но, помилуйте, вы принимаете это за важную вещь. Это пустячки, побасенки. Ну, пишется для того, чтобы прочитать да и сыграть<?>.
— Я было не поверил <?> даже. Уж одно то, что, говорят, автор невежа и был выгоняем из всех училищ. Что он мог сделать хорошего? Ну, вздор, побасенки [Конечно вздор, побасенки] — больше ничего.
— Всё, конечно, живо и ярко. Да к чему это?
— Нет, батюшка, нет! Это не безделка. Это вот куда направляется. Цель его поколебать основные законы правлений<?>.
— Вещь, которую ни в каком случае нельзя позволять, возмутительная вещь! Я бы, просто автора [автора послал] за это в Сибирь!
— Смешно сочинено, но ведь это насмешки над правительством, над законами. [Фраза приписана сбоку без указания места в тексте. ]
— Все уехали. И еще в несколько раз стало смутней и странней на душе моей. Что я слышал? Укоризны, странные упреки за небывалые вещи. Ни в ком сердечного участья и даже какое-то явное желанье воздвигнуть преследованье и гоненья, как против человека, опасного для общества и государства. О, мои соотечественники, что движет вашими словами — желание высказать собственное мнение, желанье общего блага, безотчетное и недоброжелательное, или невольное движение высказать первые попавшиеся слова, не размышляя, какой могут они произвести вред автору? Но какое вам дело <до> автора? Неистощимый толк противуречий! Разом обвиненья в несообразности и пошлости, в незначительности пиесы, и в пользе ее и в ужасном вреде, в незначительности и ничтожности подобных произведений и в какой-то таинственной важности [важности их] политической. Нет, <не> из глубины души, не из глубины разума и опыта почерпнули вы обвинения! [произнесли вы все обвинения. Далее было: Высоким и разумным движением было подвинуто ко мне правительство наше] Великодушное правительство глубже вас прозрело высоким разумом цель писавшего.
Вы говорите: «К чему, зачем открывать это? Зачем в таком виде представлять народу?» И как опровержение всего одно простое слово, произнесенное [а. про<изнесенное> б. которое] тут же при выходе: «Небось побледнели, когда приехал настоящий». Да, простой человек такими мудрыми словами <определил> цель его. Он слышит гнев и великодушие закона, как при одном приближении уже смутились всеобщим страхом все неверные его исполнители, как скрыл этот могучий страх очевидную истину из <их> глаз, как отнял бог разум у тех, у которых его достало на то, чтобы превратно толковать <закон>, как омраченные испугом, произвели [наделали] они тысячи глупостей, и как всё наконец побледнело и потряслось, когда предстал наконец этот грозный закон, завершивший пиесу, равно взирающий на сильных и бессильных. Нет, с верой и надеждой в высшее [высшее надо всеми] недремлющее правосудие выходит народ из театра и, освеженный, терпит и переносит несправедливость, если она случится, в твердой уверенности, что настигнет его грозный закон, недремлющий, [недремлющий над всеми] перед которым все равны — и сильные, и бессильные. Нет, не правительство здесь предано осмеянию, но те, которые не поняли [но не понявшие] правительство. Нет, не над законом здесь насмешка, но над превратными [над превратными их] толкователями законов, над отступниками его. Да, есть между вас люди, утверждающие [Далее было: Есть обвинители, говорящие] — Вы говорите; [Далее было: Где же] «Такого города нет вовсе <в> России, где бы было так много плутов». Зато и не назван этот город, и [он] вы сами говорите, что нет его. Вы сами слышите, что это город неправильных отступлений, [это сборный] что сюда собраны все уклоненья от закона и кроятся по разному… сборный город всей темной стороны. Вы говорите: «Зачем не выставлено сюда хотя одного [одного доброго серд<цем>] возвышенного, благородного человека, на котором бы отдохнула душа?» Затем, что бледен и ничтожен был бы здесь добрый человек: он должен отдать свое бессильное место сильному закону. Затем: яркостью собранных преступлений и пороков уже рисуется сама собою противуположность в голове каждого. Уже обличается полная идея справедливого <?> человека в очах каждого, и всякому становится доступно и ясно, чего требует от него высшее правительство. [Далее было: Ибо благородно высшее правительство и не может быть иначе] Затем, чтобы видели все высокое значение правительства, уже носяще<го> в своем величественном образе высокую противуположность всему грозному соединенью всего порочного. Но я не знаю порочного чувства писателя. Мне <2 нрзб.> те речи, мне бы хотелось, чтобы был подвигнут участием сердечным хотя бы один… [Две последние фразы приписаны сбоку. ]
Вы говорите, что выставлять порочное не достигает цели: осмеяние не действует на порочных; но не лицемерны [но нелицемерны слова] ли были [были те] уста, произнесшие такие речи? Как важно, [Как возвышенно] значительно значенье осмеянья. Благодарным [Велик<одушное>] сочувствием отзывается [Благородное сочувствие родит] оно в благородном и отзывается робкою боязнью в преступном сердце. Часто умевший не бояться ничего не выносит насмешки. [Далее было: Вы почти готовы находить безнравственным смех] О, еще далеко не понято высокое значенье чистого смеха, не злобного, порожденного не оскорбленною личностью смеха, [личностью человека] но светлого, излетающего из ясной душевной глубины. О, вы еще не знаете, как высоко нравственен и силен смех, проникнувший произведение!
То, что сказывается разгоряченным [распыленным] голосом, может быть, возбудило <бы> неумеренную силу негодования, то облеченное в смех уже родит спокой<ствие>, [спокойное чувство] умиряет и успокоивает человека. Ожесточенный и огорченный <?> обидой, несправедливостью человек уже бы поднял, может быть, руку на своего врага; но, увидя достойно осмеянным в театре, уже почти примиряется. [Далее было: не выносит из театра душа его] Душа его не выносит злобного чувства из театра, и светлое остается в душе, ибо смех и есть враг всему темному. Там нет ни сомнений, ни волнения, [Вместо: «и светлое ~ волнения»: и светлое остается в душе, ибо там не царствует [ни су<ета>], ни мятеж, ни мрачная буря волнений] где царствует высокий праздничный смех. Но по неясным слухам и неправо судит толпа — и готова выводить из незначительных булавочных исключений законы для всего громадного, величавого. Долго еще будут смешивать чистые отвлеченные созданья поэтов [высокое создание их] с созданьями, внушенными личными страстями [личностями] и личными целями, — с созданьями тех, которые приняли названье поэтов, [Далее было: и всё без различия будет называться побасенками] и <всё> без различия, необдуманно, бессмысленно будет еще долго называться побасенками. Есть люди, готовые назвать даже и то, что истекло из уст Гомера и Шекспира, побасенками! Побасенки! А вон протекли двадцать веков, города исчезли и снеслись с лица земли, а побасенки живут и повторяются доныне, и внемлют им мудрые цари, глубокие правители; [Далее было: вожди, [обитатели владеющие], старцы и юноши] прекрасные старцы и полные благородных сил юноши, и бедняки убогие льют над ними слезы. [а. душевные слезы б. слезы восторга] Побасенки! А вон собралась бесчисленная толпа, наполнив великолепные ложи, кресла и галлереи: [Далее было: в громадном театре] стонут балконы театров; вся сдвинулась, вся слилась она в одно чувство, вся превратилась в одного человека, и гремят рукоплесканья тому, которого уже пятьсот лет <нет> на свете. Слышит ли он в могиле, отзывается ли душа, [а. отзывается ли сочувствием его сердце б. отзывается ли сочувствием истлевшее его сердце] терпевшая горе жизни и низкую земную участь? Побасенки! а вон среди сей же собравшейся толпы [а вон в сей толпе <?>] пришел один с растерзанной душой, с измученным сердцем, пришел объятый горем жизни, согбенный суровым гнетом несчастий; [а. обремененный б. объятый горем жизни и суровым гнетом несчастий] пришел уже безнадежный, [отчаявшись] он готов был вознести руку на самого себя и прекратить свои мученья, — но вдруг божественно потряслась душа, — рыданья, смех и слезы хлынули вдруг из его очей, и гимн благодаренья уже стремится из души, и выходит он примиренный с жизнью. Побасенки!.. О, благороден и вечно велик тот, кто внимает [кто преклоняет] к таким побасенкам [Далее было: и простирает [руку защиты] великодушную руку защиты бедным странникам — на произведение подобных побасенок. После отступа в несколько строк было: И да ниспошлет [небо] [он] тебе неутомимые силы <?> произвести много [прекрасных] величественных подвигов [привлекущих к тебе сердца всех], [за которые влекут], <за которые > будут греметь благодарность вечную потомства. Но вы простите мне, мои соотечественники, упрек. Мне грустно и <1 нрзб.> грустно, и я не знаю сам, отчего грустно в душе моей. Мне тяжело ваше безучастие и тяжело было слышать голос негодованья и нерасположенья [Не в силах я снести и удаляюсь от <вас>] Душа моя <не может > нанести кому-либо огорченье. Я удалюсь, мной овладела <грусть>. Я удалюсь от вас. Первоначально этими словами кончалась пьеса. После отступа в несколько строк была написана фраза: И оттуда представится мне живым во всем громадном своем величии] и вечной благодарностью потомства осветится имя того, который простирает великодушную руку защиты бедным странникам земли, производящим такие побасенки. И ты, [И ты великодушный] простерший с высоты твоего величия голос [свежительный голос] ободренья и защиты, великий царь. [Далее было: Душа, жизнь русск<ая>] О, как полно мое сердце и как глубоко [и как сильно] оросили святые <?> слезы благодаренья! И вы, мои соотечественники… Но чувство неведомой грусти теснится невольно ко мне в душу. Мне тяжело было слышать голос безжалостного <?> нерасположения и безучастия [а. сей голос негодования и нерасположения б. сей голос нерасположения и безучастия] и тяжело душе нанесть… Я удалюсь от вас. Пусть это минутная, последняя <?> грусть. Я удалюсь: пустыня мне нужна и долго <1 нрзб.>. Далеко унесу мою скитающуюся судьбу — в другие, дальние пределы. Но не думайте, чтобы омрачило мою душу сие тяжелое воспоминание [Сверху приписана фраза, не поддающаяся прочтению. ] Нет, оно слетит всё, слетит мрачность в моем очищенном воспоминании, и вы предстанете [вы предстанете предо мной со все<ми>] одной вечно<й> светлой стороной вашего духа. Отлетит в глазах временная и мутная темнота, и предстанет предо мной в одном только блеске и гордой чистоте своей Россия.
— Я с вами совершенно согласен. Это, это, это… Ведь что ж это? Это просто… я не знаю… А ведь если такие вещи, да притом и в глазах всех, ведь это… Да после этого, признаюсь… Да он опасный человек. С ним нельзя быть в обществе. Ведь эдак он, пожалуй, эдак он… [Далее было: Для него, значит, уж никого нет] Уж значит что у него нет ни бога, ни религии… Он всё обсмеет.
— Смотри, не затеряйся, выйдем вместе! Да ну, проталкивай <?> толпу, что стал… Вот те и на: ни вперед, ни назад. Эк его запрудило народом!
Как будто из омута вырвался! [Среди проб пера на обороте листа выписано каллиграфическим почерком: Автор пиесы. Выходя я вырвался как будто из омута. Фраза повторена дважды. После «вырвался» было: когда восторженный, как юноша] Вот наконец и крики, рукоплесканья! Весь театр гремит. Вот и слава! Боже! Как бы забилось назад тому лет семь, восемь мое сердце. Как встрепенулось бы всё во мне! Но то было давно. Я был тогда восторжен, дерзкомыслен, как юноша. [Далее было: и спасительное провидение не дало мне вкусить [слав<ы>] обольстительного питья похвал] Благодарю спасительное провиденье за то, что оно не дало вкусить мне разных <?> восторгов, незаслуженных хвал. [что не дали вкусить мне тогда] Теперь — но рукоплесканья уже не властны. [Теперь, зачем же теперь не встрепенулось так оно? Далее начато: холод] Много ушло воды. Рукоплесканье света не обманет [теперь легко достается — и первый искусный актер, и ловкий фокусник…] Умудрит хоть кого холод лет. [Вместо «умудрит хоть кого холод лет»: а теперь — холод лет умудрит хоть кого] И видишь [Далее было: что мало зн<ачат?>] наконец старую истину. Теперь — но я уже охладел, и старая истина — что рукоплесканья ничего не значат. Теперь я принял холодно: не гордое пренебреженье — нет! но горькая истина, что ничего еще не значит всеобщее плесканье, [Душа моя холодно приняла эти плески — не потому, что пренебрегала — нет, но потому, что рукоплесканья — не оценка] что [Далее было: все народы] равным плеском венчаются [Далее было: а. все — и коми<к> б. все — и оратор] и актер, достигший последних глубоких знаний сердца, и фокусник [и плясун] выкидывающий
——
Сени театра в пиластрах и колоннах, с боков — лестницы в ложи и двери — в партер. Слышен гул рукоплеск<аний…> [Слышится глухо и д<олго?>]
——
[Всё покрывается равными плесками] Голова ли думает и сердце ли чувствует, [голова и сердце работает] душа ли звучит, ноги работают, или руки перевертывают стаканы — всё покрывается равными плесками, и никогда не узнаешь от другого, в какой степени выполнил свое дело, и где тебе место.
——
Помните, что в то время, когда жизнь многих — жизнь мелочная, пустая, становится школ<ой?> холода и эгоизма, когда [когда говоря] не в духе человек <?>, в то время может мне случилось чудо чудеснее всех чудес, — подобно как буря настает тогда, когда ждет обыкновенной тишины мореход на поверхности. Блаженство столько находит <2 нрзб.>
Один только всемогущ<ий> вселяет тогда в душу и заставляет хранить во глубине души сокровенно <1 нрзб.> до времени <?> неясное слово. [Далее незаконченная правка: в ком есть рассудок<?>]
Само собою разумеется, что автор пиесы идеальное лицо. В нем изображено положение [отношение] в свете комика, избравшего [напада<ющего>] предметом осмеяния одни злоупотребления. [Далее было: между сословиями]