- Вопросы есть? - Я невзначай положил ладонь на рукоять. Вопросов не стало - ребята немедля помирились.
- Надоба кожи-то кольчужной прикупить, - высказался Гнедан, разглядывая одну из железных рубах. - О! Эта тебе, Мстиславка ! - радостно добавил он, обнаружив на ней ощутимую прореху в области груди.
- Разумеется, мне! - просиял я.
- Вестимо, тебе! Ты сам и раздобыл ея, твоего меча работа! - Гнедан продел в разрыв загорелую руку и растопырил пальцы. - Съяли мы ея, родимую, с побитого ушкуйника - помнишь, на смоляной-та ладье? Ну, да ведь ты теперь ничего не помнишь... А сам того ушкуйника по самы рамена на лезво-то насадил. Втроем истягивали меч из трупа...
Я невольно сглотнул, но тут же скромно улыбнулся. Надеюсь, сегодня не придется никого насаживать "на лезво"... Хватит геройств - пора остепениться. Мне уже не семнадцать лет!
Парни завершили процесс экипировки и уже смутно напоминали советских хоккеистов... Я тоже, зажмурившись, просунул лысый череп в ворот грубой неандертальской рубахи, заляпанной грязью - очевидно, из соображений камуфляжа. Честно говоря, ткань была такой заскорузлой, что смеясь выдержала бы попадание девятимиллиметровой стрелы - тут и кольчуга не нужна.
- Эгей, Славко, перенадевай сорочку! - вдруг иронично выкрикнул Гнедан, который уже успел выбрать себе новый меч и теперь сосредоточенно тискал обеими руками рукоятку. - Перенадевай-ко, браче, - сперва потреба кольчугу, а оповерх нея уже сорочку... Смех един - все ты, видать, позабыл!
- Ты так не шути, коллега! - обиделся я. - Думаешь, я в детстве книжек не читал? Картинки не изучал, да? Всю жизнь народные защитники отечества доспехи на рубахи надевали - такая у нас национальная мода, понял? Как сейчас помню: в чешуе как жар горя, тридцать три богатыря...
- Так то ж богатыри, - улыбнулся Гнедан. - А мы с тобой попроще будьмо - воры... Намо не к лицу доспех-от выставлять, дабы жаром горел! Цепляй, говорю, рубаху поверху - твое дело скромное, разбойливое!
Братва, и верно, приоделась именно так: из-под драных рубах светилось местами рыжее металлическое плетение. Монстры рока, да и только. Подавив в себе останки цивилизованного человека, я с замиранием желудка пролез в холодную стальную рубаху. К счастью, железная футболка быстро нагрелась натянув сверху камуфляжную сорочку, я ощутил себя довольно сносно. Фигура приблизилась, наконец, к идеалу мужественности - зафиксировав на поясе меч, я удовлетворенно оценил сегодняшний свой прикид... и внезапно вздрогнул. Пальцы босых ног, растопыренные веером, нахально напоминали о голопузом прошлом - я нахмурился.
- Э... братки! А подбросьте-ка некую обувь! Сорок второй размер, и посолиднее. Что у нас, рейнджеров, сегодня в моде - сапоги или ботинки?
Подчиненные разом развернули ко мне воинственные лица. Целую секунду они напряженно молчали, медленно выпяливая глаза - наконец, раскаты варварского хохота потрясли окрестность. Эти славянские свиньи стояли передо мной, колебля выпяченные кольчужные животы, и просто захлебывались. Рожи у обоих приобрели вишневый оттенок, и я решил, что пора класть руку на рукоять меча.
Стало заметно тише - парни однозначно смолкли. Я выжидательно склонил голову набок и пошевелил пальцами правой ноги. Гнедан покосился на меч, потом на мою ногу, подумал и сказал:
- Однако... немаем сапог-то. Эко слово - "сапоги"! А деньга насущна ли у тебя, сапог спрашивать? Добрая обутка дороже коня стоит! С гривну, а то две!
Я напряженно шмыгнул носом и улыбнулся.
- Шутка, - сказал я. - Ха-ха! (И правда весело: сапоги захотел! Юмор шутить решил!)
- Га-га! - вежливо хохотнул Гнедан и серьезно сказал: - Сапоги сымешь с Рогволода, коли справим синочь дело.
Эффект моей шутки насчет сапог несколько смазала очередная выходка слепого эльфа. Он вдруг напрягся, стиснул мое предплечье стальными пальцами и дернулся к распахнутому окну.
- Чу! Крыла трещат! - заорал он, яростно вращая глазами. - Эво голубь! Вестимо Горлаш, по шуму знаком!
Я даже прислушиваться не стал. Поверив Лито на слово, нахлобучил на голову желтый помятый шлем и придал лицу выражение тупой решимости. Гнедан был уже возле окна - ухватившись за косяк, рывком высунулся наружу, вглядываясь...
- И вот, усталый и гордый, в трепете серых крыл, в голубых молниях электронных волн, попискивая как беспроволочный телеграф и распространяя вокруг колючий аромат свежих новостей - под крышу сарая ворвался Горлаш! Он был молод и незаменим. Мы ловили его втроем, но скоростной птах радостно увиливал от тяжелых кольчужных рукавиц, продолжая победно попискивать и тащить за собой на нитке скрученный в трубочку клочок бересты - маленький и долгожданный.
"ПРИБЫВ НА МЕСТО, ВИЖУ БОЙ" - вот и все, что было написано на этом лоскутке. Четыре слова - Гнедан зачитал их трубным голосом, и я почувствовал, что моему сердцу тесно в объятьях дырявой кольчуги. Мощно взмахнув руками. Лито с нечеловеческим скрежетом выдернул из стены свой страшный топор - и ногами вперед прыгнул в отверстие люка - только воздух простонал и затрещала лестница. Я рванулся за ним - но Гнедан, охватив руками стог сена кубометра в три, уже потащил всю эту ломко-травянистую гору к окну и - низвергнул разом. Я понял идею! - сдавив в объятьях огромный лохматый ворох, вылетел из окна по пояс и, согнувшись, метнул свою охапку вниз. "Ну, сигай!" - заорал Гнедан, и, совершенно не подумав, я сиганул вослед туче крутящихся травинок и навстречу облаку пыли, встающему от земли, - свист, удар ветра и скрежет! Вынырнув из стога и раздавливая зубами все, что набилось в рот, я поспешно отпрыгнул в сторону, освобождая Гнедану место для приземления. Лошади оказались уже оседланными, и мне оставалось только очутиться на рыжей спине хрипящего Харли... Страшно ругаясь. Лито нащупал наконец ускользавшее стремя - и вслед за его мышастой кобылой мой рыжий монстр привычно перемахнул через остатки изгороди.
Глава четвертая.
Из мрази в князи
Evadere ad auras - hiс opus, hoc la
bor est!
Vergilius [63
Я всю жизнь считал, что командиры скачут впереди. Оказывается, это не так: подчиненные обогнали меня, предоставив редкую возможность следить за грязными крупами своих лошадей, мелькавших впереди на лесной дороге. Темнота наваливалась всерьез - еще минута, и придется включать подфарники. Я дергался на спине расходившегося Харли и думал о том, как мы сейчас смотримся. Наверное, незабываемо: три копытных монстра в жесткой боевой упряжи, а в седлах - какие-то бомжи в заплесневелых рубахах. Лито, сотрясавшийся на звероподобной кобыле чуть впереди, повергал в ужас одним своим видом - тяжкий дощатый щит, закрепленный на корме лошади, а также первобытный топор, притянутый сзади к седлу, намекали, что их владелец парень неслабый и просто так, без повода, никого не обидит. Гнедан, скакавший в голове процессии, и вовсе не проглядывал сквозь деревья - зато динозавровый грохот копыт его лошади распугал, наверное, все живое в радиусе трех километров.
Как уже было замечено, я нахожу некую прелесть в скачках. Харли дергал головой очень забавно - очевидно, уздечка ему мешала, как, впрочем, и непривычно тяжелое седло. Терпи, браток, - обломаем опорьевского аристократика, я тебе корыто белоярого пшена поставлю пополам с коньяком... До устья Сольцы было заметно дальше, чем до погоревшей резиденции князя Всеволода - я уже устал считать ветки, норовившие ласково хлестнуть меня по ошалелым глазам; сосенки сменялись елочками, а гонка все не кончалась.
Икнув от неожиданности, я рванул уздечку, задирая меринову голову на себя, - Лито тормознул кобылу в трех метрах впереди - выбросив вверх толстую железную руку в обрывках рубахи, обернул ко мне зеленое от эмоций лицо:
- Чую шумление обоку! Тамо, подесней поляны: оружный перестук и воински зовы.
Я с трудом различил его слова - мой Харли, обиженный резким торможением, привстал на задние лапы и прохрипел нецензурное. Бросив веревку, я горячо обнял его за мускулистую шею - и остался-таки в седле. Чья-то рука ухватила Харли за обслюнявленную железную скобку, закушенную в пасти, - Гнедан, уже пеш, другой ладонью прихлопнул меринов храп и рычащим шепотом посоветовал не шуметь.
- В четвертьпоприща отсель - река. Тамо и лодка наша укрыта, услышал я его радостный шепот. - Коли бьются еще, мыслю: не поздно мы прибыли. Успеется дело!
- Ну, замполит, веди людей к реке. - Тяжело дыша, я наложил руководящую ладонь на жесткое Гнеданово плечо. Мимо провизжал осколок, но никто не пригнулся. В моем взгляде блеснула спокойная уверенность, так хорошо знакомая рядовым бойцам батальона. - Каждому выдай по сто грамм.
Всех беспартийных - срочно в партию. Закрепись на берегу и держись до первой звезды. Давай - одна нога вперед, другая назад!
Гнедан понимающе кивнул поцарапанным шлемом и бросился с дороги в кустарник. Я поспешил за ним, предоставив Лито шанс самостоятельно привязать лошадей. Бежать было сложнее, чем скакать - кольчуга нежно обнимала бедра, мешая ритмично двигать ногами, а каска стала настойчиво съезжать на глаза. Невольным движением руки я разорвал тесемку за ухом и позволил шлему свалиться - ветер драматично засвистел в волосах, и жить стало легче.
Внезапно босые подошвы зачавкали по мокрому, и трава податливо заходила под ногами - а прямо по курсу проявилась в сумерках затуманенная низина. Это была река. Выцарапав из-под поваленного дерева узкую прогнившую лодчонку, Гнедан гордо протянул мне весла.
- Вопрос не ко мне, - мягко сказал я, отводя руку с веслами. Сегодня по графику работает Лито.
Эльф немедля возник из зарослей и, послушно приняв весла, сиганул в лодку. Плавсредство играючи накренилось, но решило пока не разваливаться, а подождать, пока мы выберемся на середину реки. Напрасно надеялось: Лито повел лодку вдоль самого берега - под связками мокрых корней, свешивавшихся с берега в воду.
- И - р-раз! И - два-с! - сказал я, наслаждаясь поступательным движением и, одновременно, как бы помогая Лито грести. - И - левой! И правой! И - три! И - четыре!
- Потьше, Славко, не шуми, - обернулся Гнедан, сидевший на носу и напряженно наблюдавший местность. Он, натурально, нервничал - я заметил, как дрожат его пальцы, осязавшие рукоять меча.
- И - пять... И - шесть... И - семь... - шепотом считал я, подмигивая слепому. Тот не заметил, но улыбнулся. Он тоже сбросил с головы железный капюшон и теперь поминутно оставлял весла, чтобы отвести волосы от лица. Я вдруг удивился, как это слепец разбирает дорогу - но вспомнил, что профессиональный эльф, да еще разбойник, должен знать свою реку наизусть.
И тут я заметил дым. Тоненький черный столбик поднимался слева по борту на фоне темно-фиолетового неба. Не скрою: приятно было увидеть его раньше глазастого Гнедана.
- О! - сказал я и поежился. - Если, скажем, дым вертикально стоит, это к морозам. Скоро, скоро Новый год.
Гнедан, ясный пень, тут же засек эту деталь - и крепче охватил пальцами несчастную рукоять.
- Ага! - звонко зашептал он. - И верно, дымина стоит! Напротив лошей коряги бьются. Ты, Литка, сворачивай туда по старице, и выйдем сплыву на кусты! Оттель и подивимся на дело... Ох зело ж дымит - взогневали, видать, лодью!
Плавсредство нырнуло в гниловатую протоку, и мне пришлось буквально лечь на дно, чтобы не задевать головой многочисленные бревна, перевесившиеся к воде... Вокруг темнело не по дням, а по часам - близилась роскошная украинская ночь.
- Исто гарью тянет, - пробормотал Лито, переводя дух и опуская весла. - Смоляное древо гонится: ладья занялась, а то и две.
- Эх, хорошо горит! - позавидовал я, различив сквозь дым и туман острые очертания ладьи, наполненной до краев желтым пламенем, игравшим сквозь неплотно сшитые доски. В зареве виднелись черные точки в воде чьи-то головы и спины.