Толпа довольно загудела. Немудрящая княжеская шутка имела успех. Приятно, когда начальство гуторит.
- Разрыв-стрела на железо летит! Для безбронного ратника она безопасна! продолжал я. - Бояться вам нечего, мужики! У поганых все стрелы непростые, а разрывчатые! Ступайте в драку без кольчужек! А иначе - гибель.
Все равно ропщут. Необходимость брони - это стереотип средневекового мышления. Попросту не могут представить себе битву без доспеха и железного оружия. Ну как им ОБЪЯСНИШЬ, что скрамасакс - все равно что... скажем, гранатомет! А в эпоху гранатометов уже никто не станет воевать в металлической броне! Нет смысла.
- Как же мы рубиться будем, княже? - недовольно протянул ушибленный ратник. - Без топориков-то?
Опять эти ненавистные топорики...
- И не надо, мужики, не рубитесь! - выкрикивал я, прохаживаясь вдоль строя обезоруженных громил. - Задачу даю другую! Садись на резва коня! Бери плеточку, да копьецо, да... мрежи-сети рыболовецкие! Вон те, что у берега развешаны. Скачи до ворогов поганых - и давай вокруг них ужом увиваться!
Лапотное воинство возбужденно загудело.
- У поганых кони тяжкобронны, неповоротливы! - кричал я. - А вы-то налегке! В руки не даваться! На копье не прыгать! Пущай неприятели стрелы мечут, пока тулы не опустошат! Стрелочки от вас отскакивают, а ваше дело резвитеся-забавляйтеся! Хотите - копья в них кидайте, а хотите - сеточки набрасывайте...
Я вдруг осекся... В голову пришла звучная мысль: кажется, я только что создал казачью сотню. Первую в российской истории...
- Скакать-то весело будет, княже, - прогнусавил недоверчивый голос из шеренги ратников. - А ежели зажмут? Куды деваться без доспеха?
- Прижать вас могут только к воде, - строго заметил я. - Коли случится такое - не страшно. Коня кидайте, а сами в воду. Плавать, я чай, все научены! И - прямиком на дальний берег: отдыхать до утра. Небось погань-то в железодощатой броне не поплывет в погоню, ха-ха!
- Ха-ха! Хо-хо-хо! - радостно подхватила бородатая шеренга. Кажется, им особенно понравилась идея про отдых на дальнем берегу.
Ничего, лапотнички мои милые. Ваша задача - смешать ряды унгуннов и заставить тварей истратить попусту боекомплект разрывчатых стрел. Когда вражьи колчаны облегчатся, мы пустим за вами следом вторую волну всадников. И будьте уверены: эти джентльмены будут как нельзя качественно защищены доспехами. А в руках у них будут очень длинные копья, очень тяжелые мечи...
Кажется, я даже доволен собой. Всего за десять минут успел придумать кое-что забавное: в конце десятого века взял и упразднил броню для легкой кавалерии. Голая тактика против разрыв-стрел; хитрость против магии... Посмотрим, кто победит.
- Все готово, - доложил десятник Неро через некоторое время. - Смертники уже в седлах и просятся в бой.
- Отлично, - сказал я, не отрывая жадного взгляда от амбразуры. Посылайте их в атаку. Только... не надо называть их смертниками. Есть научный термин: казаки. Постарайтесь запомнить, десятник.
Может быть, даже хорошо, что темно. И что я не могу видеть ужасы, творящиеся там, на южном конце полуострова, - только визги, да грохот, да злобное рычание монстров... А зачем нервничать зря? Теперь уж ничего не исправишь - вся надежда на ловкость казачков. Кстати, не все так плохо. Изредка сквозь лязг доносится рыкающий боевой клич стожаричей, а то вдруг полоснет по воздуху залихватский русский свист! Значит - еще живы, еще бьются...
- Поразительные новости, высокий князь! - задыхаясь, доложил десятник Неро. - Дозорный с башни клянется, будто видел унгунна с разрыв-стрелой в боку! И еще! Еще одну вражескую лошадь без седока, с волшебной стрелой, торчащей в нагрудной броне! Неужели враги стреляют друг в друга? Это... это какие-то чудеса...
- Отнюдь не чудеса, десятник Неро, а простая военная хитрость! торжествующе заметил я. Ура! Мой коварный план, кажется, действует. Унгунны стреляют по вертким казакам - и попадают друг в друга! Казаки проносятся между вражьими каре и попадают под перекрестный огонь - но волшебные стрелы не причиняют им вреда! Волшебные стрелы летят дальше, притягиваясь к тяжким доспехам унгуннов из соседнего бунчука...
Теперь даже мой близорукий взгляд мог различить вдали, в гремящей и стонущей темноте эти значимые детали: огромные бронированные туши унгуннов, обвешанные рваными рыболовными сетями, истыканные разрыв-стрелами. Все! Казаки выполнили боевую задачу: поганые бунчуки рассыпались, войско Кумбал-хана больше не держит строй. Все чаще я вижу не жуткие маскированные морды коней и чудовищ, а - спины, крупы и стальные затылки. Враг смешался; злокачественная суета царит в стане Кумбала. А это значит...
- Пора пускать катафрактов и гридей, - спокойно сказал я Дормиодонту Неро. Тот взмахнул обнаженным мечом, хрипловато рявкнул долгожданный приказ - и началась вторая (надеюсь, последняя) фаза битвы: зазвенели славянские рожки, взревели греческие трубы - последний раз просияли в полусвете факелов белые стяжки заолешан, алые крещатые хоругви катафрактов. А потом ненужные факелы полетели на землю, и стальные дюжины, загодя выстроенные позади крепости, мягко обогнули развалины... Грохоча копытами по камням, пошли вперед, медленно разгоняясь для страшной атаки в копья.
Красиво и грамотно парни ушли в ревущие кровавые потьмы. Слева (то есть напротив бунчука гигантских дивов) я сосредоточил основные силы - 20 катафрактов и 20 жиробрежцев. В центре, супротив гвардейцев-угадаев, выставил 30 молодых великанов Гнетича. На правом фланге разместил пышнобородых глыбозерских ветеранов (20 человек) - им предстоит сразиться с песиголовцами.
Даже после хулиганского рейда казаков численный перевес остается за унгуннами. Однако теперь у врага, надеюсь, не осталось разрыв-стрел! Отныне все решает ближний бой...
Нет ничего беспомощнее, чем полководец, который послал свою армию в атаку и теперь ждет, чем закончится этот кровавый бред. От меня уже ничего не зависит. Я уже ничего не понимаю. Какие-то тени лютующими химерами мелькают вдали, в отсветах тлеющих пожарищ, и только щелкающие сполохи бело-голубых искр - то здесь! то там! - колючей молнией освещают клочок бранного поля, мгновенно выхватывая из мрака чей-то шипастый локоть, перекошенную небритую рожу... Вмиг видно, как - ура! -оседает бронированная лошадь! Колко мигнули острия копий, блеснули желтые глазки-и снова все погасло. А я смотрю и думаю: значит, еще не конец. Еще бьются.
Вот такая война.
Два с половиной часа князь Лисей просидел на гребне стены, вглядываясь в жуткую светомузыку частых искр на дальнем конце полуострова. Скоро рассвет... если нас не раздавят до утра - это победа. Взойдет солнце, и оживут солнечные прицелы алыберских катапульт... "Хорошо бьются, - вздохнул царь Леванид, тяжело поднимаясь на мой наблюдательный пост по шаткой лесенке с чуть обугленными перекладинами. - Ты почему, дорогой, опять не пьешь этого старого вина? Последний бурдюк остался!"
Я радостно схватил кожаный мешок, припал горькими губами к горлышку.
- Пей, дорогой, а лучше ложись спать, - улыбнулся в темноте голос его величества. - Как старый полководец тебе советую: вздремни. Если поганые придут - я тебя разбужу. Обещаю!
"Не спи, покудова не скатишься со стула... Ждем друга, нужен глаз да глаз", - прозвенело в голове. Опять грибоедовщина! Я в ужасе замотал головой и вдруг...
- Смотрите! - Я вздрогнул и выбросил вперед руку. - Что там?
- Не разберу... - пробормотал царь, напряженно вглядываясь туда, где хрипело и лязгало. - Лошади... всадники... какая-то кавалерия движется сюда! Видимо, битва закончилась!
И верно, прежний яростный шум приутих - теперь сквозь отдаленные стоны раненых слышен только слаженный грохот копыт. Неужели возвращаются мои дружинники - все в крови, с трофеями и пленниками?! Я вскочил на ноги - сорвал с головы шлем и во весь рост выпрямился на белокаменном крепостном забрале. Сейчас они приблизятся... я хочу первым увидеть лица моих победителей!
Я ошибся. Я никогда не увижу лица моих победителей - из темноты выдвигались унгунны. Их осталось почти мало - всего пятьдесят израненных, изможденных тварей на спотыкающихся жеребцах. Но - они выжили в этом аду. Я вздохнул: на нас двигался последний и, видимо, гвардейский бунчук витязей-угадаев. Исколотые стрелами собственных неловких соратников, сплошь обвешанные ржавыми обрывками рыболовных сетей, они горделиво держали злые головы в изрубленных черно-золотых шлемах. Мало у кого сохранились щиты - зато каждый поднимал в руке изогнутый клинок - темный от крови и выщербленный. Ах, ну конечно. В отличие от прочих военных каст Вельей Челюсти угадай прекрасно владеют сорочинской саблей...
Это судьба, джентльмены. Поганые победили: их оказалось слишком много. Даже мои хитроумные уловки не в силах остановить атакующий сварожий Восток: последняя когорта чудовищ приближалась медленно - но все-таки быстрее, чем поднимается солнце. Мы не успеем пустить в дело солнечные катапульты алыберов. Минут через десять недобитый бунчук Кумбал-хана окружит развалины крепости, где осталось всего двадцать два защитника: резервный десяток катафрактов, семеро арбалетчиков, десятник Дормиодонт Неро, воевода Гнетич, алыберский царь Саул и ваш покорный слуга. Нас раздавят быстро, читатель не успеет соскучиться.
- Слава Богу, - сухо расхохотался царь Леванид. - Настало время собственноручно поработать клинками.
Я смолчал. Его величеству не обязательно знать, что князь Лисей Вещий толком не обучен владеть средневековым мечом. Едва ли пригодятся отрывочные уроки фехтования на рапирах, преподанные мне папиным приятелем, веселым шотландцем Беннетом в интернате Нортоу-Эббихилл...
- На озере... там что-то белеет, - пробормотал зоркий алыберский властитель, вглядываясь в южный край вялосветлеющего неба.
- Туман, - безразлично вздохнул я. Мои близорукие глаза отказывались различать вдали что-либо - кроме черной, мутно мерцающей подвижной полосы, подползавшей поперек полуострова (уцелевшим унгуннам незачем тесниться в каре, теперь они могут атаковать широким фронтом, как обычно).
- Это не туман. - Царь Леванид покачал головой, - Это паруса. И немало парусов. Десять... Двенадцать... даже больше.
Я отвернулся. Бедный старик, видимо, сходит с ума от предчувствия скорой и ужасной кончины. Перед смертью узрел полчища белокрылых ангелов на горизонте? Или фрегаты марсианских эльфов? Может быть, заблудившийся флот Стеньки Разина?
- Тринадцать, четырнадцать... - продолжал считать венценосный старик. Без малого двадцать небольших кораблей... Они приближаются.
- Вы думаете, этот неведомый флот спешит к нам на помощь? - хмыкнул я.
- Разве мы ждем помощи? - обернулся царь Леванид.
- Нет, - честно ответил я. - Помощи ждать не от кого.
- В таком случае это подкрепление от Чурилы. Свежие бунчуки на подмогу Кумбал-хану, - сказал алыбер.
Я пожал плечами. Боюсь, Кумбал-хан не нуждается в подкреплении. Впрочем... его израненный бунчук, кажется, снизил скорость... Точно: черные витязи остановились. Они разворачиваются! Господи, они... они уходят назад!
В нашем лагере восторженно зашумели. Вражеская цепь смешалась и поползла вспять. Ах, боже мой! Теперь я тоже вижу паруса! Все озеро в крошечных темных корабликах! Два десятка белых полотнищ у южного берега: неведомый флот держит курс на дальний конец полуострова, он заходит в тыл унгуннам!
- Что там? Что вы видите? - Я нетерпеливо схватил Леванида за бронзовый локоть.
- Какие-то люди прыгают с лодий на берег! - восхищенно прошептал алыберский царь. - Они вооружены! Они скачут прямо в воду и выбегают на песок, размахивая копьями... Нет, это не свежие силы от Чурилы! Это славяне! Я вижу широкие белые пояса, я вижу топоры!