- Я мигом, - кивнул я Катоме, взлетая с табуретки. - Проведаю бабушку и вернусь!
Сбросив крючок, резко распахнул дверцу и ворвался в смежную комнатку. Чудом увернулся от очередной подухи (просвистела возле уха). Злые Метанкины глаза полыхнули из темного угла (она сидела на каких-то шкурах и коврах, сваленных в кучу прямо на полу).
- Тихо-тихо, любимая, - зашептал я, спешно прикрывая за собой дверь. Отчего такая нынче грустная?
- Я не грустная, гад. Я злая. Ты! Врун и подлец! Что там бредишь про мою девичью честь?! Как ты вообще смеешь...
- Звезда моя, это розыгрыш, хи-хи-хо! - заворковал я, игриво подскакивая. - Мы же хотим сделать папе Катоме сюрпризик, правда?! Ах ты мой пупсик...
- Укушу!
- Ой, хи-хи. Куся-куся. Славику будет бо-бо. Крошка моя, давай не нервничай. Я не вру, но фантазирую. С минуты на минуту намерен объявить папе Катоме о нашей свадьбе...
- Скотина ты, - сморщилась Метанка. - Я все слышала! Ты его грузишь, будто я в пещере сижу, в провинции Сычуань. Хочешь обмануть бедного дядечку! Опять башли вымогаешь!
- Тише-тише! - я вздрогнул. - Потерпи последнюю минутку. Просто я хочу обделать твоему папе жутко приятную неожиданность. Вот смотри: сейчас ему кажется, что вся жизнь - полное дерьмо, и вдруг - хоп! Открывается дверь, и выходит дочка, живая-невредимая! Не грязная, измученная пленница, а прекрасная, счастливая невеста! Уверяю, это будет милая шутка. Старик обрадуется и сразу нас... это самое... благословит. На счастливый брак. Соединит наши руки и все такое. Точно-точно.
Метанка недоверчиво шмыгнула. Пока она глотала слезы и думала, что бы такое язвительное ответить, ваш покорный слуга подпрыгнул, чмокнул соленую мягкую щечку, фальшиво хихикнул и грациозно выпорхнул обратно за дверь.
"Ну до чего ж я ловок и мудер, - думалось мне в полете. - Одного боюсь: не пришлось бы взаправду жениться".
Щелк! Крючок снова запал в петельку. Катома встретил меня абсолютно недоумевающим взглядом:
- Жениться?! На ком? Неужто на бабушке?!
Я замер. Гм. Дурная привычка напевать про себя!
- На какой еще бабушке? На... моей? С гнилыми зубами, которая на служанок кидается?! Нет, что вы, право. Разве я могу сделать предложение собственной троюродной бабушке?
- Но ты сказал: "Придется жениться"!
- Н-да, я сказал. Сказал. Только имел в виду не бабушку, а...
- Кого? - Катома мигом напрягся, забегали желваки. - Кто еще там сидит, за дверцей?
- Нет-нет! Никого, кроме бабушки и... служанки. - Я закатил глаза и почесал нос, судорожно соображая. Выхода не было: - М-да-да, точно. Пришлось сделать предложение. В смысле ей. Ей-ей. Небабушке.
- Служанке???
- Гм! Ага.
- Но ведь ее... загрызла бабушка!
- Однако... не насмерть же! Просто немного погрызла. Поигралась типа. Но теперь служанка в ярости, она кричит, что подаст в суд. Требует компенсации морального ущерба. Я обязан спасти бабушку от позорной скамьи подсудимых.
- Поэтому ты... женишься на служанке? - сухо сощурился боярин. Кажется, только священные законы уважения к чужому жилищу мешали ему немедленно ворваться в таинственную смежную комнатку.
- Да, женюсь на служанке, а вай бы нет? Она... весьма ничего, затараторил я. - Знаете, у нее такие упругие... гм... щеки. И ноги такие... работящие. Золотые ноги у нее, вот. К тому же очень удобно. Жена служанка, служанка - жена. Двойная экономия для всей семьи. Она будет вытирать пыль. А я буду ее всячески, всячески эксплуатировать, ха-ха.
Кажется, он (язык) снова сболтнул лишнее. За стенкой будто бензопилу включили - яростно и звонко:
- Би-и-с-с-сер-р-р!!! Убью-у-у-у гада-а!!! Нет, только не опять! Тысячи иголок вонзились в жухнущие ухи, пронизывая последние мозги насквозь:
- МЕНЯ-А!!!! ЭКСПЛУАТИРОВА-А-АТЬ?!! СКОТИ-И-ИНА!!!
На этот раз Метанка не визжала, а практически ревела: вздулись занавески, оглушенные мухи умирали прямо в полете и сыпались на пол, лавка подо мной мелко задрожала и поползла к дальней стене. Ой, как ломит зубы! Даже железные гриди попятились. Когда вопль затих, Катома вытер навернувшиеся на глаза слезы и вопросительно сощурился.
- Пардон, - сладко улыбнулся я. - Она у меня с характером.
- Угу, - кивнул посадник. И добавил несколько ошарашенно: - Одержимая, видать. И почто терпишь такую-то визгляву? Надобно приструнить бабу! - Он хлопнул по столу жесткой ладонью. - А вот я ей скажу, чтобы место свое знала, угу! Я - посадник, мое слово - закон!
- Стоп-стоп! - заторопился я. - Не стоит беспокоиться. Сейчас главная задача - вашу доченьку найти. А мои семейные дела - сущая мелочь...
- Дочку ты и так обещался возвернуть к рассвету, - спокойно сказал посадник, и стало малость не по себе от металлической прохлады в этом голосе. - А что баба твоя дурит - то никак не мелочь. Не потерплю визга!
- Вы правы, папаша, вразумите ее как следует! Только... не теперь, ладно? Кстати, хотите чарочку меда?
- Отчего бы не теперь? - Катома отмахнулся от чарки и сделал решительный шаг к двери... Мамочка моя. Сейчас он войдет и увидит. Похищенная дочка в моем чулане. В мокром пеньюаре. И зачем я родился на свет?
- Нет! - пискнул я, хватаясь за расшитый боярский рукав. - Умоляю! Моя невеста занята! У нее важное дело, к тому же она... больна. И неодета. Вот.
Ой, тошно мне. Четвертуют, обезглавят, сошлют. Посадник уже взялся за крючок на двери... Обернулся через плечо и глянул почти насмешливо:
- Угу... Что за дело такое, что больной да неодетой делается?
- Суперважное дело! Актуальное дело! - забулькал я, тщетно пытаясь оттянуть боярина от роковой дверцы. - И неотложное притом.
- Ха! Неужто рожает?!
Вот молодец папаша - сам подсказал!
- Вестимо, рожает, - брякнул я. - А как же.
- УЖЕ?!!
Тьфу, подумалось мне. Пусть я погибну красиво:
- Да, а что вы так удивляетесь, она очень часто рожает, она у меня такая бой-баба, просто огонь. Весьма часто рожает, практически постоянно. И очень быстро, такая порода, такой организм. Очень здоровый организм, плодородный, с позволения сказать, точно-точно. Только поженились, сразу хоп - уже рожает. Ничего удивительного.
- Это, должно быть, волшебство... - Катома отодвинулся от двери с видом человека, окончательно сбитого с толку. - А отчего же... кричать перестала?
Действительно, Метанка как на зло затихла.
- А она у меня... мужественная, она не кричит. Никогда не кричит, зубы стиснет и все. Такой организм. Железная воля, пластиковые нервы. У нее нет эмоций, нет сердца...
- Ы-ы-кхы-кхы-ы... - вмиг донеслось из-за стенки. На этот раз ведьма не стала визжать, а негромко заплакала. Видимо, для разнообразия.