145039.fb2 Древнерусская игра - Двенадцатая дочь - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 12

Древнерусская игра - Двенадцатая дочь - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 12

Р-раз! Я дернул за тонкий локоть и развернул ее резко, рывком - по лицу хлестнуло мокрыми волосами... Бледное личико оскалилось прямо перед носом:

- Все! Больше не играю!

Глаза цвета хаки - горькие, льдистые:

- Дура я, дура была... Думала, ты по-честному веришь, что сердце есть! Даже казалось: взаправду стучит что-то... там, пониже шеи.. А тут - сам сказал, и все! И больше ничего! И так спокойно говоришь, так ужасно спокойно!

Откуда столько крутости, мамочки мои? Неужели это - моя глупая, грудастая Метаночка...

- Все, Бисеров, молчи. Отойди от двери. Отойди, я сказала!

- Ты... красивая, когда дерешься.

- Бесполезно, Славик. Комплименты не действуют. Я бессердечная ведьма - и я ухожу.

М-да. Она могла уйти, пожалуй. Такая самостоятельная и гордая фря. Но я успел ухватить ее пальцами за ухо. Возможно, причинил боль - во всяком случае, она немедленно запищала противным таким голоском. Но, знаете... очень захотелось вдруг последний раз окунуться носом в это облако золотистых паутинок, злобно дрожавших над покрасневшим ушком. Дери меня. Как сейчас помню, приблизил свою небритую пошлую харю - и коснулся губами теплой кожи у виска:

- Я люблю тебя, дурочка. Правда люблю.

* * *

Мораль: _Моя ушибленная карликовая совесть теперь будет грызть меня вечно. Метанка осталась до утра. Посадник Катома уехал, подписав драгоценное письмо на имя боярина Гнетича, коему предписывалось немедленно поступить в подчинение к вышградскому князю Лисею Вещему. До рассвета оставалось три часа. Три часа, чтобы уговорить Метанку вернуться домой._

Техника владения кривдой

(Дневник Данилы-самозванца)

С момента завершения битвы при Медовой, с того самого момента, как дикая речная пехота растерзала в кровавые клочья последних унгуннских рыцарей - с того мига, когда лезвия вороненых крыл боевой птицы подсекли ноги безумному ханскому аргамаку и уродливое тельце страшного горбуна полетело в побуревшую траву - с той минуты, как порядком изрубленный воевода Гнетич, сражающийся отныне под стягами Вещего Лисея, впервые отер кровавый пот с довольного лица, - с того светлого мгновения, когда добрый царь Леванид впервые посмотрел на расцветшее солнце, вновь оживляющее оптические прицелы алыберских катапульт - с того времени прошло три часа. Утро нового грозного дня еще не разогрелось в непривычно розовых солнечных лучах, и туман еще дышал, вздыхая и медля, над трупами.

Рядом со стынущими телами истерзанных коней, гигантских боевых обезьян, раздавленных рыжих песиголовцев и безногих мутантов-угадаев молчаливые сонные и злые победители валились на землю на расстеленные трофейные плащи и засыпали, кряхтя и ворочаясь, устало подгребая под себя то, что каждый успел насобирать под ногами, на бранном пепелище: драгоценные сорочинские кинжалы, шипастые кольца восточных принцев, трофейные уши песиголовцев - остроконечные лоскуты, покрытые слипшейся шерстью.

Кому не спится - искры недавней битвы еще долго жгут глаза, - вяло собирают хворост и запаливают костры. Зачем? Понятно ведь, что пищи не дождаться (разве конина или каменное вино угадаев... то самое, от которого белеет трава, если плеснуть оземь)... Впрочем, нынче будет другое пламя: костры нужны не живым, а мертвым.

В этот недобрый в общем-то час.

Через широкое лежбище отдыхающей сарыни.

По дымящим развалинам Глыбозера.

Большими тревожными шагами шел впереди свиты железный и тонкий (по колено в тумане, а выше - весь черно-золотой на солнце) князь Лисей по прозвищу Вещий.

Следом, отставая на выхват меча, легко перескакивая трупы, - десятник Неро. Чуть позади, громыхая удлиненными овальными щитами в алых звездах, лозах и ангелах, - два уцелевших катафракта, живые реликты Вышградского войска.

Впереди, у наименее пострадавшей от осады Кладезной твердыни Глыбозерского кремлинца, их поджидали славяне. И не кто-нибудь ждал их, посиживая на белом камушке, потирая кольчужные грязные ладони, поплевывая в траву из-под железной вуали. Сам наследник Зверко властовский, будущий властелин Залесья, холодный фюрер речной сарыни. А рядом и нервный маньяк Черепашка расхаживает по осколкам рухнувшей стены, прыгает и мотает бритым черепом, щелкает кнутом, переживая. Полуголый, коричневый от солнца атаман Стыря тоже поблизости - повернулся спиной, подставляя нежаркому солнышку тугую спину в розовых хлестанных шрамах Терпеливо ждут Лисея Дело предстоит нелегкое и опасное до безумия: допрашивать старого полуживого карлика.

Тихий, тощий, весь в железе, поводя колючими угловатыми плечами. Вещий князь Лисей Вышградский подходит в слепящих доспехах, прикрываемый с боков холодным блеском финифтяных звезд и ангелов Худое лицо стянуто кольчужными бармами. И кажется это лицо фарфоровым, хрупким - по контрасту с грубым железом, колющим кожу на лбу, на висках, под подбородком. Щеки в металлических искорках отрастающей щетины, а тонкие губы красны от алыберского вина. Навсегда Алеша Старцев запомнит этот вкус победы.

- Все ли готово к допросу? - еще на подходе из-за княжьего плеча выкрикивает десятник Неро. Звонко так выкрикивает, задиристо. Гордый базиликанин. Никак не избавится от высокомерного отношения к союзникам-варварам.

Гм Наследник Зверко поднимает желтый взгляд. Неумный вопрос. Главный эксперт по пыткам еще не прибыл.

Впрочем - вот и он.

Из-за угла проваленной стены выдвинулась темная медленная фигурка. Плавно так движется вооруженный семаргл, будто на воздушной подушке. Есть в нем что-то от легкого космического истребителя, поморщился наследник. Вот он, совершенный агрегат для экзекуции точечных ударов судьбы: темный запыленный костюм, пустой рукав треплется на ветру. Мигает на солнце серьга, мотается желтый хвост по плечам - часто вертит головой, косясь по сторонам, загадочный почтальон Пустельга. Зачем он пытается улыбаться? Чтобы все видели его ровные клыки под прохладной улыбкой? Был почтальон, стал - комиссар божественных сил. Еще вчера его и снедать не посадили бы за один стол с наследником. А ныне - даже мошка опасается присесть на черное залатанное плечо. Никакой не Пустельга он, но - Великий Огненный Вук Полызмай, старший семаргл Берубой, цепной пес божка Траяна Держателя. Говоря короче - палач.

- Все ли сделано, как я просил?

"Голос - гладкий гололед", - отметил наследник Зверко.

- Вы стали говорить довольно дерзко, любезный Берубой, - перебил другой голос, быстрый и ясный, хорошо знакомый. Это князь Лисей насмешливо поднял острую бровь. - Будьте почтительны. Не забывайтесь. Как простого смерда, я не удостаиваю вас ответом. Но - как эмиссару моего друга Степана Тешилова могу сообщить: приняты все меры безопасности. Десятник, доложите.

- Колдун связан, прикован цепью, - четко произнес Неро, демонстративно обращаясь более к своему князю, нежели к Берубою. - Верхнюю дверь охраняет катафракт Сергиос Псуми. В нижнюю камеру приставлен охранник из крепкоголовых славян - следить, чтобы пленник не наложил на себя руки.

- Вы не сказали главного. - Берубой склонил светлую голову. - Я велел затянуть ему рот куском холста, выбеленного в змеином млеке.

- Разумеется, мы сделали это, - пружинисто поклонился Неро.

- Надеюсь... - улыбнулся Берубой. - В противном случае оба охранника уже мертвы.

Хлесткий порыв тишины. Хлопнуло вышградское знамя - и крикнула птица, шарахнувшись в полете от бликующих доспехов. Десятник Неро, очевидно, поежился, покосился на семаргла. Наследник Зверко лениво поднял бронированное тело с белого камушка:

- Эй, князья-государи... Поспешать надо. Кто будет проводить дознание?

Берубой ответил мгновенно:

- Только я. Остальные ждут за дверью.

- О! Не вздумайте мне приказывать, любезный господин экзекутор, усмехнулся князь Лисей, раздумчиво теребя на груди золотые гроздья тяжкой цепи. - Допрос живого чародея - весьма интересная процедура. Я, пожалуй, поприсутствую. Более того: мой десятник Доримедонт Неро будет вести записи.

- Никак нельзя! - Берубой едва не всплеснул руками. - Столь ужасного ведуна можно допрашивать только один на один! Таково строгое слово Траяна Держателя...

- С вашего позволения, - вежливо поклонился Лисей, - здесь повелеваю я.

- Послушай, высокий князь! Побереги себя! Для допроса придется развязать колдуну рот. Его слова - быстрые стрелы, начиненные ядом! Он... стравит, рассорит нас всех!

Странные слова оцарапали слух. Зверко нахмурился, десятник Неро вздрогнул, нервно ступил с ноги на ногу: тьфу, опять эта славянская магия... Князь Лисей убрал с узкого небритого лица насмешливую улыбку. Склонил золоченый шлем набок:

- В каком смысле?

- Любимая уловка Плескуна: две-три сотни слов - и мы как безумные вцепимся друг другу в горло!

- Ха-ха-ха, - негромко сказал наследник Зверко. А про себя подумал: видали мы таких гипнотизеров. С топорами в черепах. Вон, покойный Скараш тоже пытался гипнотизировать... А потом упал внезапно, и мозги носом пошли.

- Умоляю: не ходите со мной на допытку, - не унимается Берубой. Волнуется и щурит глаза. - Это смертельно опасно.

- Вы говорите смешные вещи, любезный! - с досадой отмахнулся князь Лисей. Стяжок на его шлеме раздраженно затрепетал. - Довольно дискуссий. Необходимо завершить наш маленький допрос до полудня.

И, резковато поворотившись, первым двинулся к воротам Кладезной башни. Там, в единственной каменной камере черного подвала, прикованный к железному кольцу в стене, вот уже несколько часов содержался пленный жрец Плескун - личный эмиссар Сварога, отвечавший перед страшным своим боссом за успех диверсионных операций в залесских княжествах.