Хихикает. У Рутении голос звонче, серебристый и струйчатый - одно слово: княжеская порода. "Я пойду ловить тебе рыбку, миленький князь! Вот поймаю большую-пребольшую! А ты ее всю-всю съешь, ведь правда?" И пошла на рыбалку - с луком и стрелами. Индеец, а не княжеская дочь.
- Князь! Высокий князь!
Я дернулся - судорожно сорвал с головы тяжелый подол плаща:
- Кто?! Что такое?!
Кирюша подбежал, блестит очами-маслинами, на щеках тлеет жар недавних поцелуев:
- Высокий князь, там наследник идет! Он вернулся, я его увидел!
- Я! Я первая заметила! - кричит девчонка из кустов.
- Один? Или с волшебником? Он должен вести за собой связанного волшебника! - я спрыгнул с лафета в траву.
- Волшебника? Никакого волшебника мы не видели.
Я не стал обувать сапоги. Ступая по нагретому, звенящему солнечно-зеленому шелку (кузнечики брызгами в стороны), обогнул чудовищную машину, вышел на край небольшого холмика над озером и посмотрел вниз. Данила медленно приближался, вползая наверх по тропинке. Вяло махнул мне рукой. Я быстро отвел от глаз перепутанные волосы - что такое? Хм. Оборванный грязный ребенок бежит следом за Данилой по пыльной дорожке. Странный ребенок - острижен наголо, ручки какие-то длинные, темные, рахитичные... Видать, сердобольный Каширин подобрал в лесу болезного сиротинушку.
И тут - сиротинушка поднял лобастую голову. Солнце заставило маленького человечка некрасиво сморщиться, уши его задвигались, желтые зубы обнажились - и я узнал Плескуна. Без бороды чародей чудовищно походил на нескладного больного подростка. Я вздрогнул: Плескун не был связан. Жмурясь на солнце, нелепо размахивая страшными руками, часто поглядывая на идущего впереди Каширина, он бежал за ним, будто... послушная собачонка.
Сзади шумно ахнул Кирюша Мегалос.
- Боже мой, Даня! - Я кинулся навстречу, прихватывая рукой чивье кинжала, болтавшегося на бедре. - Ты не связал его? Почему?!
- Не нужно, - сдавленно прохрипел Данила. Не доходя трех шагов, тяжко повалился в траву, уткнулся желтым лицом в перепачканный рукав. - Он теперь... никуда не убежит.
- Что... что ты делал там, в лесу?
- Что делал? - Данька разлепил веки, глянул желтовато. - Харч метал. Ф-фу, скотство.
- Что с тобой? Ты... болен?
- Все нормально, князь Алеша. Я в порядке. - Он облизал сизые губы, стряхнул с кольчужного подола какие-то крошки, похожие на засохшие брызги рвотной массы. - Словно червей нажрался. Четыре раза блевал.
- Плескун? Он атаковал тебя?
- Не... Плескун не виноват. Просто захотелось проверить, как работает зубастое колечко. Я медленно выпрямился:
- И как? Работает?
- Как видишь, - хмыкнул Данька и кивнул в сторону горбуна.
Плескун стоял рядом, склонив огромную голову набок, и безотрывно смотрел на обожаемого господина, наследника Зверку. Грозный колдун ничего не говорил. Он слюняво улыбался, мелко вздрагивая, кивая голым черепом. Ни следа не осталось от синего властного взгляда: иллюзия развеялась, глаза снова стали мутно-серыми...
Без бороды он казался душевнобольным лилипутом.
* * *
Данила рассказывал о поимке Плескуна весьма неохотно.
- Короче, так было дело. Достал кольцо, направил на лесную чащу просто так, в пустоту. Думаю, если это и впрямь мощная штука, и так должно подействовать, без визуального контакта. Сказал заклинание. Ну, тут меня шарахнуло. Дерьмо накатило, стало наизнанку выворачивать. Когда проблевался, начал в себя приходить, слышу: ветки трещат. Выходит наш гномик из чащи: бороду сбрил, на голове парик белобрысый. Под молодого пацана косит. А глаза - бессмысленные, как гнилушки светятся. Короче - все, зомбированный. Достало его колечко, сам пришел на сигнал. Вышел и смотрит на меня с идиотской улыбкой. Я ему говорю: руки за голову. Он выполняет. Я ему - ложись на землю. Ложится. Тут я понял, что можно расслабиться. Давай, говорю, рассказывай, гад. А он молчит, глазами хлопает...
- Ничего не говорит?! - в ужасе переспросил я.
- Говорит. - Наследник отхлебнул из крынки молока, чудом раздобытого на пепелище Медовы (ярыги нашли в одной из печей, принесли атаману). Глотнул, закашлялся. Вытер отрастающие колючки на верхней губе. - Он, гнида, только на вопросы отвечает. Если вопрос точно сформулировать, тогда всю правду говорит, по-честному. Я ему вточил слегка: рассказывай, урод, что твой хозяин Сварог задумал? Он молчит, слюну роняет. А если конкретно спросить - например, о численности или планах наступления армии Колывана, тогда ответит... Все цифры знает, сволочь. Даты, имена...
- Ну ты... главное выяснил? - Я внутренне похолодел: вот он, момент истины. Неужели - прямо сейчас наконец прояснится главная тайна, мучавшая меня все это время...
- Не молчи, Даня. Что Плескун? Рассказал он, в чем Чурилина смерть, в чем слабость? Как остановить мерзавца?
Данила опустил крынку в траву, смахнул мурашку с подбородка, потер жесткими пальцами виски. Глянул хитровато, улыбнулся:
- Выяснил.
И молчит. Я нетерпеливо обернулся, махнул рукой - Кирюша с возлюбленной подпрыгнули как ужаленные, бросились прочь. Атаман Стыря, молчаливо восседавший на куче трофейных седел, поднялся на ноги, вежливо поклонился и, потряхивая желтым оселедцем, удалился за кусты, к шатру. Остался только дремлющий царь Леванид, да несколько алыберских арбалетчиков невдалеке... Они не слышат.
- Выяснил, - кивнул Данила. - Нужно, ядрена муть, золотой ключик искать.
- Что?! Ключик?!
- Да, князь Алеша. Делать нечего. Придется нам заделаться тупыми буратинами.
- Ключ... - прошептал я, недоумевая. - От чего?
- От города Властова, - хмыкнул Данька. - Плескун рассказал: Сварог отыскал-таки тайное пророчество. Тот, кто первым вокнязится во Властове до праздника Купалы-Меженя, обречен на пожизненную верховную власть над славянством. Не надо так бледнеть, князь Алеша. Все очень просто. Властов главная фишка в игре.
- Погоди-погоди, Дань Получается... если Чуриле позволить захватить Властов, он станет непобедимым! А если властовский трон захватит другой богатырь, то значит...
- Значит, этот богатырь и сможет остановить Чурилу. А больше никто. Теперь смотри: чтобы захватить Властов, нужно раздобыть ключ от княжества. А лежит этот ключик...
- Где?! - Я схватил Каширина за железный рукав. - Ты узнал место?
- Где-где... В Караганде, - сообщил Данила с улыбкой садиста. - Ключик лежит под кроватью в небольшой уютной горнице.
- Где горница?
- А как ты думаешь? Горница - в тереме, разумеется.
- В каком тереме?!
- Вот это и нужно сообразить, - усмехнулся Данька.
Ну да, понимаю, поморщился я. Если бы Плескун знал точный адрес заветного терема, мы с Кашириным давно колыхались бы на виселице, а Чурила принимал бы парад унгуннов на главной площади Властова.
Данила порылся в траве, высквозил острую былинку, воткнул в белые смеющиеся зубы.