Охота
Он сменил одно заточение на другое. Положа руку на сердце можно было смело заявить, что в холодном подвале у похитителей в серых одеждах был немного комфортнее. Там, по крайней мере, хорошо кормили, правда, не сразу, но кормили. Старые ушибы еще беспокоили, синяки потихоньку рассасывались, из сине-бардовых становясь желто-зелеными. Ссадины покрылись коркой, и теперь неприятно зудели. Он мог избежать повреждений, если бы не стал сопротивляться и геройствовать. Но непокорность таилась в основе его характера. С раннего детства непослушание и непризнание авторитетов служили ему нехорошую службу. Маленького Романа постоянно наказывали, но, ни отцовский ремень, ни стояние в углу, ни домашний арест, не имели должного эффекта. Когда он подрос и пошел в школу, то ожидаемо записался в ряды хулиганов: плохо вел себя на уроках, дрался с одноклассниками и ребятами постарше. Чем взрослее Роман становился, тем больше горел в его душе бунтарский и агрессивный огонь. Он пытался его тушить, пытался не искать проблем, но конфликты поджидали за каждым углом. Когда у него появились дети, нрав немного охладился, упавшая на плечи ответственность делала свое дело. Да с возрастом он стал тише. Научился сдерживаться. Направлять свой душевный огонь в нужное русло, в работу и содержание семьи. Но горячую кровь остудить не получалось, и сейчас, в такой невообразимой ситуации, она могла сыграть с Романом злую шутку.
Его опять посадили в клетку. Она оказалась низкой, невозможно даже было выпрямиться и встать в полный рост. На полу валялась грязная солома. Пахло псиной и гнилью. Инну увели в другое место. Что с ней происходило, Роман не знал, но сомневался что-то хорошее. Он слышал отдаленные женские крики, а затем жалобный долгий и протяжный вой.
Мужчина в замызганной одежде принес ему кружку теплой воды и миску несоленого отварного мяса. Незнакомец не стал разговаривать с пленником, лишь строго посмотрел злыми глазами, совершенно непохожими на человеческие, и удалился. Романа сжигал гнев. Хотелось кричать, ломать прутья решетки, добраться до мучителей и всем свернут шеи. Но ничего из этого он делать не стал, понимал, что бессмысленно. Мужчина тяжело дышал, стараясь успокоиться и подумать, но в голову ничего не приходило. Белые брюки и свободная рубашка, одежда, которую им выдали похитители, покрылась липкой грязью. Почему-то вспомнились купальни и голые женские тела его коллег. И если бы раньше, подобные воспоминания довели бы его до безумия, то сегодня просто мелькнули и растаяли, не вызвав волнение плоти.
Роман осмотрелся. Помещение, в котором его держали, было похоже на сарай. Голые деревянные стены и пол, низкий потолок, окутанный полумраком. В нем стояло еще несколько клеток, но все они оказались пустыми. «Интересно, где те, кто в них обитали, что с ними случилось? Они уже мертвы? И находились ли в них кто-то из его коллег, из тех, кого забрали ранее?»
Роман не мог сказать, сколько времени просидел в клетке. Из-за маленького пространства невозможно было удобно устроиться. От чего тело ныло и болело. Мышцы затекли. К запаху гнили и псины прибавились еще и запах пота и экскрементов. Никакой емкости под отхожее место ему не дали, пришлось справлять нужду в угол. Неразговорчивый мужчина приходил еще раз. Забрал миску и кружку и выдал новую порцию еды, тоже не вкусное отварное мясо. Судя по урчанию в животе, и жажде, между кормежками прошло довольно много времени.
Наконец за ним пришли. Трое мужчин обнаженных выше пояса, громко смеялись и переговаривались на незнакомом Роману языке. Они отворили клетку и бесцеремонно выволокли из нее пленника. Мышцы тут же свело судорогой, и Роман застонал, чем вызвал дополнительный хохот и радость его мучителей. Злость заполонила собой разум, прогоняя и страх и инстинкт самосохранения. Роман дернулся, вырвался у державших его людей, те явно не ожидали сопротивления. И заехал кулаком одному из них по лицу. Раздался глухой дар, треск и сдавленный вскрик, из разбитого носа мужчины побежала кровь. Романа тут же получил удар кулаком под ребра. Он согнулся полам, шумно хватая ртом воздух. Второй удар прилетел между лопаток. Роман зарычал, взмахнул кулаками, пытаясь достать нападавших. Но руки били пустоту. Его пнули ногой под зад. Мужчина не удержался на ногах и полетел на пол, выставляя вперед руки. Кожу на ладонях обожгло. Роман поморщился. Теперь удары посыпались градом. Он застонал от боли, согнулся на полу, закрывая голову руками. Грозный окрик остановил избиение. Мускулистый мужчина невысокого роста вошел в помещение. Нападавшие наперебой стали что-то ему рассказывать, но он очередным грозным рыком заставил их замолчать.
— Значит ты горячий! Это хорошо! — обратился он к Роману, сверля того глазами. — Значит, будет весело. Выводите, что встали!
На улице уже был вечер. Просторный двор погрузился в полумрак. Ворота были открыты нараспашку, демонстрируя каменистую дорогу и силуэты соседних домов. На улице находилось около десяти мужчин. Все обнажены до пояса, все мускулистые и агрессивные. Роман и так не ждал ничего хорошего, от своего заключения здесь, но теперь испугался по-настоящему. Он дернулся, но его остановили, надавили на плечи, заставили опуститься на колени.
— Ночная охота объявляется открытой! — Прорычал Барвин. — Кто поймает и загрызет этого молодца, будет первым трахать новую самку.
Барвин сплюнул на землю и стал раздеваться полностью. Роман смотрел на происходящее совершенно безумными глазами. Он не понимал, что от него хотят, а мысли приходившие в голову были ужасны.
— У тебя будет пять минут форы. — Обратился Барвин к Роману. — Если сможешь продержаться до утра, мы тебя отпустим.
Мужчина широко улыбнулся, глаза его смеялись. По телу прошла необычная сильная дрожь. Пальцы скрючились, мускулы напряглись, вены вздулись. Барвин сжал зубы и запрокинул голову. Под кожей началось непонятное движение, словно перекатывались небольшие круглые шарики. Плоть стала трескаться и расползаться. Но вместо крови из образовавшихся ран полезли клоки серой колючей шерсти. Конечности изогнулись, стали изменяться, ногти заострились и огрубели. Кожа на лице потрескалась, челюсть удлинилась и выдалась вперед, клыки стали прорываться наружу. С другими мужчинами происходило то же самое. Тяжелое дыхание и рычание ворвались в тишину наступающей ночи.
Роман потер руками глаза. «У меня галлюцинации, мне что-то подмешали в пищу!» — мелькнуло в голове. От страха ноги подкосились, приклеивая его к земле. Сердце бешено колотилось.
— А теперь беги! — грубым утробным голосом прорычало страшное существо, бывшее некогда человеком.
Дважды повторять было не нужно. Роман сорвался с места и бросился в открытые ворота. Адреналин распалял кровь, страх гнал его, быстрее, быстрее. Тело не чувствовало боли, забыло о побоях. Он свернул на узкую плохо освещенную улочку и помчался мимо домов. В некоторых горел свет. Роман свернул в один из дворов. Забарабанил кулаками в дверь.
— Откройте! Помогите! — задыхаясь, прокричал он. Но обитатели дома оказались глухи к его мольбам. Он подбежал к следующему и еще к одному. Нигде не открывали. Прям как в тот злополучный день, когда они решили срезать дорогу и поехали через лес.
Каблуки выданных такманами туфель громко стучали по каменистой дороге. Бежать в них было неудобно. Роман остановился, судорожно озираясь по сторонам. Затем ловким движением сбросил мешающую обувь. Наступать голыми ногами на булыжную дорогу было неприятно, но двигаться стало легче, но самое главное исчез выдававший его местоположение стук каблуков.
Роман остановился и затаился в тени разрушенного дома, заходить внутрь он не стал, там могли быть осколки и острый мусор. Повредить ноги не хотелось. Мужчина перевел дыхание и задумался. Надо было срочно придумать план действий. Единственным логичным решением было бежать из города в лес и залезть на какое-нибудь высокое дерево, затаиться под надежной защитой его кроны.
Вдали послышался протяжный волчий вой. От этого звука сердце замерло в груди, мурашки побежали по коже. Отдышавшись, Роман сорвался с места и, пригибаясь, бросился в направлении выхода из города. Босые ноги скользили по гладким камням. Во дворах мелькали размытые тени, но в основном улицы были пустынны.
Серая фигура метнулась из подворотни. Роман дернулся и отскочил в сторону. Острые зубы клацнули в нескольких сантиметрах от его шеи. Большой волк, рыча и скалясь, закружил вокруг него, медленно подбираясь к мужчине. Лапы зверя были напряжены, шерсть на загривке встала дыбом. Желтые глаза смотрели осознанно, по-человечески.
Зверь бросился на Романа. Мужчина попытался уклониться, но поскользнулся и растянулся на земле. От удара воздух выбило из легких. Острые зубы вцепились в ногу, стали рвать податливую плоть. Роман закричал от боли. Горячая кровь побежала по коже, окрашивая грязные белые брюки в алые цвета. Роман был не из тех, кто сдавался. Злость опять застелила глаза. Он стал бить кулаками по рычащей морде зверя. Волк отпустил, клацнул зубами, стараясь схватить мужчину за руку. Время остановилось, ничего больше не имело значение. Даже боль отступила и теперь маячила где-то на периферии сознания. Волк повторил попытку нападения. Зубы впились в ладонь, дробя кости. Роман закричал, и бросился на зверя в ответ. Он навалился на волка всем своим немаленьким весом, стал бить его здоровой рукой. Волк заскулил, но челюсти не разжал. Глаза выхватили на обочине камень. Роман извернулся, выгнулся всем телом, схватил его здоровой рукой. И стал наносить удары по зверю. Затрещали ребра. Волк разжал челюсти, завыл и попытался отползти. Но Роман не позволил. Камень с силой опустился на голову, раскалывая череп, один удар, другой, третий. Волк задергался, лапы судорожно заскребли по асфальту и затихли. Роман отпустил зверя, и привалился спиной к забору, тяжело дыша. Боль в ноге и руке накатывала волнами. Горячая кровь струилась по коже. Белые одежды покрылись красными пятнами. Тело волка стало изменяться, контуры его поплыли, замерцали, и вот уже на каменистой дороге оказалась обнаженная фигура молодого мужчины. Карие глаза безжизненно смотрели в пустоту. Кожу покрывали синяки и царапины. Вокруг разбитой головы разливалась кровавая лужа.
Роман с трудом поднялся на ноги. К горлу подступила тошнота. Тело ослабло и не слушалось. Раненая нога подогнулась, и он чуть было не упал. Боль пульсировала, мешала соображать. Мужчина сделал один неуверенный шаг, затем еще один и еще. «Надо выбраться из города! Надо убежать в лес!» — мысли молоточками стучали в висках.
Мужчина завернул во двор, стараясь держаться поближе к стенам домов и заборам, где прочно обосновалась темнота. Волчий вой плыл по городу, постепенно приближаясь. Кольцо сжималось вокруг Романа. И мужчина понимал, что, скорее всего, не успеет убежать, тем более с раненой ногой, которая немела и не слушалась. Да и выдержать бой с еще одним волком, вряд ли получится, а если их нападет несколько, то шансов совсем не останется. От потери крови в глазах все плыло. Хотелось кричать и звать на помощь, но Роман понимал, что никто его не слышит, кроме преследователей. А выдавать оборотням свое местоположение, было равносильно самоубийству. Хотя, наверное, кровавый след теперь привлекал к нему волков лучше любых звуков.
Роман выбежал из подворотни на широкую центральную дорогу. И столкнулся лицом к лицу с высоким мужчиной в серебристом плаще. Оба остановились. Светлые глаза мужчины, внимательно изучали Романа, в них, кажется, даже промелькнуло сочувствие.
— Помогите мне. — Тихо, проговорил Роман. — Помогите мне, пожалуйста.
— Оборотни? — спросил мужчина и тяжело вздохнул.
— Пожалуйста, помогите, они убьют меня. Мне не убежать, нога онемела и почти не слушается. — Взмолился Роман, подходя ближе. Странный человек не казался ему опасным. В душе зародилась надежда: «А, может, еще выберусь! Может, выживу!»
— Хорошо. Я помогу тебе. — Ответил мужчина и грустно улыбнулся. Его светлые глаза переливались серебром.
— Спасибо! Спасибо! — причитал Роман, улыбаясь.
Мужчина обхватил руками голову Романа, тот вздрогнул от прикосновения. В душе появилось странное беспокойство. Действия мужчины казались неправильными.
Одним быстрым движением, Айрен повернул голову Романа в сторону. Раздался глухой щелчок, шейные позвонки сломались. Глаза Романа, наполненные надеждой, потускнели и погасли, на губах застыла легкая улыбка, жизнь покинула тело. Айрен аккуратно опустил труп на землю и огляделся по сторонам, оборотни еще не появились, но были уже близко.
— Это единственная помощь, которую я мог тебе оказать. Даже если бы тебе удалось сбежать, и стая не порвала бы тебя на мелкие кусочки, ты бы обратился, тебя уже покусали. Легкая смерть — это тоже помощь. — Произнес Айрен, склонившись над бездыханным телом. Затем быстро поднялся на ноги и скрылся в темноте подворотни. Нет, оборотней он не боялся, просто только, что испортил им охоту, и попадаться на глаза было нежелательно.
Оборотни стояли полукругом над мертвым телом своей жертвы. Вот только умерла она явно не от их когтей и зубов. Мужчины снова приняли человеческий облик. Голые тела лоснились от пота. Охота была безвозвратно испорчена.
— Может он упал и случайно сломал себе шею? — предположил один из мужчин.
— Нет! — прорычал Барвин. Глаза его пылали ненавистью. — Принюхайтесь, чем пахнет?
— Драконом! — ответил Калиб. — Пахнет драконом, он точно здесь проходил.
— Ты считаешь, что его убил дракон? — в голосе Венца прозвучало удивление.
— Да, дракон. Дракон испортил нам охоту. — Лицо Барвина покраснело от злости. — Ну, Демиан, я найду способ с тобой поквитаться.
— А как быть с самкой? — спросил Калиб.
— А кто первый нашел тело? — после небольшого раздумья спросил Барвин.
— Я! — отозвался широкоплечий мужчина с кривым носом и проседью в волосах.
— Хорошо, Ланиф, значит ты и трахай! — ответил Барвин и сплюнул на землю.
Оборотни подхватили безжизненное тело Романа и утащили его обратно к своим жилищам. Оно в любом случае пригодится им для того, чтобы накормить свое многочисленное племя. На короткое время улицы опустели, и наступила тишина. Поняв, что охота закончилась, и они никому не помешают из домов стали выбираться первые ночные жители. Упыри покидали свои темные убежища, серыми тенями ползли в направлении кормежек. Вампиры выбирались из своего особняка и, шурша одеждами, прогуливались по городу. Оборотни низшего порядка, кто не принимал участие в охоте, потянулись к кабакам и тавернам. Такманы спешили по делам, готовые поддерживать порядок в городе.
Айрен осторожно выглянул из окна городского дома, свет включать он не стал. Дракон сменил привычный серебристый плащ на неприметный черный, что нашелся в сундуке у Реда. Понимая, что охотники уползли в свое логово, а улицы заполнились ночными обитателями, он выскользнул за дверь и поспешил под защиту надежных стен замка.