- Я так и думала, - сказала Одраде.
- Но там у нас есть служебная комната, - Тег кивнул налево. - Мебель, даже песьи кресла, если ты предпочитаешь.
- Терпеть не могу этих песьих кресел, угодливо пытающихся принять твою форму, - сказала она. - Не можем ли мы поговорить здесь? - она взяла Тега за руку. - Может, мы немного пройдемся. У меня все затекло от сидения в этом лайтере.
- Что тебе предписано мне рассказать? - спросил он, когда они двинулись.
- Мои жизни-памяти не являются выборочно отфильтрованными, - сказала она. - Я владею ими всеми - естественно, лишь по женской линии.
- Вот как? - Тег поджал губы. Это было не то вступление, которого он ожидал. Одраде больше похожа на ту, что берет быка за рога.
- Тараза говорит, ты прочел "Манифест Атридесов". Хорошо. Ты знаешь, что это вызвало растерянность во многих местах.
- Шванги уже превратила его в средство борьбы против вас, Атридесов.
Одраде торжественно и серьезно на него поглядела. Как сообщали все доклады, Тег оставался внушительной фигурой, но она знала это и без докладов.
- Мы оба Атридесы, ты и я, - сказала Одраде.
Тег стал весь внимание.
- Твоя мать объяснила это тебе во всех подробностях, - сказала Одраде, - когда ты приехал домой на Лернаус на свои первые школьные каникулы.
Тег остановился и поглядел на нее. Откуда ей это известно? Насколько он знал, он никогда прежде не встречал некую далекую Дарви Одраде и не беседовал с ней. Может, о нем были особые разговоры на Доме Соборов? Он промолчал, заставляя Одраде самой поддерживать разговор.
- Я перескажу тебе разговор между мужчиной и моей матерью по рождению, - сказала Одраде. - Они - в постели, мужчина говорит: "Я породил нескольких детей, когда впервые сбежал из тесных уз Бене Джессерит, считая себя в то время независимым, вольным по собственному выбору поступать на службу и воевать, где угодно".
Тег и не старался скрыть удивления. Его собственные слова! Память ментата подсказала, что Одраде воспроизвела их с точностью механического записывающего устройства. Даже интонация!
- Еще? - спросила она, поскольку он продолжал неотрывно на нее смотреть. - Очень хорошо. Мужчина говорит: "Это было, конечно, до того, как меня отправили в школу ментатов. Как же это мне открыло глаза! Я никогда, ни на секунду не был вне пределов видимости Ордена! Я никогда не был свободным".
- Даже, когда я произносил те слова, сказал Тег.
- Верно, - держа его под руку, она стиснула его локоть, увлекая дальше по залу. - Все дети, отцом которых ты был, принадлежали Бене Джессерит. Орден не позволит, чтобы наш генотип использовался, как угодно случаю.
- Пусть мое тело хоть к Шайтану сгинет, но их драгоценный генотип останется на попечении Ордена, - сказал он.
- На моем попечении, - сказала Одраде. - Я - одна из твоих дочерей.
И опять он заставил ее остановиться.
- Я думаю, ты знаешь, кто моя мать, - сказала она. Она подняла руку, призывая его к молчанию, когда он попытался ответить. - В именах нет необходимости.
Тег внимательно разглядывал лицо Одраде, узнавая знакомые черты. Сильнейшее сходство между матерью и дочерью, но кто же тогда Лусилла?
Словно услышав его вопрос, Одраде сказала:
- Лусилла из параллельной линии выведения. Просто замечательно, чего можно достигнуть верно проведенным скрещиванием?
Тег откашлялся. Он не чувствовал эмоциональной привязанности к этой заново обретенной дочери. Ее слова и другие важные сигналы поведения вот что требовало его первоочередного внимания.
- Это не случайный разговор, - сказал он. - Это все, что ты должна мне открыть? По-моему, Верховная Мать сказала...
- Есть и кое-что еще, - сказала Одраде. - Манифест. И я - его автор. Я написала его по распоряжению Таразы и следовала ее подробным инструкциям.
Тег окинул глазом огромное помещение, удостоверяясь, что их никто не подслушивает. Он проговорил, понизив голос:
- Тлейлаксанцы распространяют его, где только могут.
- Именно на это мы и надеялись.
- Зачем ты мне это рассказываешь? Тараза сказала, что ты должна будешь подготовить меня к...
- Придет время, когда ты поймешь нашу цель. Желание Таразы - с этого времени ты принимаешь собственные решения и действительно становишься свободным в своих действиях.
Еще не замолчав, Одраде увидела стеклянный блеск ментата в его глазах.
Тег глубоко вздохнул. "Взаимозависимости и ключевые бревна!" Чутьем ментата он уловил модель огромного размера, уже за пределами накопленных им данных. Он и на секунду не мог поверить, что Одраде пошла на такую откровенность из-за какой-то кровной привязанности. В ней была фундаментальная, догматичная и ритуальная сущность, воспитанная тренировками Бене Джессерит. Одраде, дочь из его прошлого, была полной Преподобной Матерью с грандиозными силами мышечного и нервного контроля и полная жизнями-памятями по женской линии! Она была одной из особенных! Она знала такие уловки жестокости, о которых очень немногие когда-либо вообще подозревали. И все равно, это сходство, эта сущность оставались, а ментат всегда такое видит. Чего она хочет?
"Подтверждения моего отцовства? У нее, наверняка, уже есть все подтверждения, которые она только может иметь".
Наблюдая сейчас, как она терпеливо ждет, когда его мысли придут к какому-либо решению, Тег вспомнил, что часто и вполне правдиво говорилось, что Преподобные Матери больше уже не вполне члены человеческой расы, они движутся где-то вне главного течения, может, параллельно к нему, может быть периодически ныряя в него ради своих собственных целей, но они навсегда отстранены от человечества. Они самоотстранились. Это опознавательный знак Преподобной Матери - ощущение сверхличности, которое делает их ближе к давно умершему Тирану, чем к тому человеческому стаду, из которого они вышли.
Манипулирование. Вот их примета. Манипулирование всем и вся.
- Я должен стать глазами Бене Джессерит, - сказал Тег. - Тараза хочет, чтобы я принимал за всех вас человеческие решения.
Явно довольная, Одраде стиснула его руку.
- Какой же у меня отец!
- У тебя действительно есть отец? - спросил он и пересказал ей то, что подумал сейчас о Бене Джессерит, о том, как они отстранились от человечества.
- Вне человечества, - сказала она. - До чего же занятная идея. А Навигаторы Союза тоже вне своего исходного человеческого?
Он поразмыслил над этим. Навигаторы Союза имели сильные отклонения от человечества в его обычной форме. Рожденные в космосе, проводящие свои жизни в чанах меланжевого газа, - искажающих исходную форму, - они вытягиваются, у них перестраиваются конечности и внутренние органы. Но молодой Навигатор, будучи в этрусе и до погружения в чан, способен скрещиваться с нормальной женщиной. Это уже демонстрировалось. Они становились не-людьми, но не так, как Бене Джессерит.
- Навигаторы - не родня вам по мышлению, - сказал он.
- Они думают по-человечески. Проведение корабля сквозь космос, даже обладание ясновидением для прозрения безопасного пути - все равно, модель их мышления такова, что ее может воспринять человек.
- Ты не воспринимаешь нашу модель?
- Воспринимаю насколько могу, но где-то в вашем развитии вы вышли за пределы исходной человеческой модели. Наверное, вы даже можете достаточно хорошо представлять проявления совести, чтобы казаться людьми. Вот и ты сейчас, так держишь меня под руку, как будто ты и в самом деле моя дочь.
- Я твоя дочь, но я удивлена, что ты так мало думаешь о нас.