– Минутку, – сказал он. – Давайте посмотрим его медкарту.
Это было великолепное зрелище – карточки во вращающейся картотеке, на каждой карточке номер, под которым животное значится в основной картотеке. Достаточно набрать номер в основной картотеке и история болезни тут как тут. Вот и Рокко – глисты, коньюктивит, диатез, астма, семь удаленных зубов и так далее и тому подобное.
– Рокко, – сказал он. – Так. Ему двенадцать? Или тринадцать?
– Будет тринадцать.
– Так. Ну что ж, боюсь, ему не выкарабкаться.
– Не выкарабкаться?
– Он очень плох, мисс Майли. Мы ничем не можем ему помочь. Язва в желудке так и не зажила. Рот у него сами видите в каком состоянии. И взгляните вот на это…
Он поднял лапу Рокко и отпустил ее. Она бессильно упала обратно на стол.
– Не смейте! – яростно воскликнула Элен.
– Он ничего не чувствует. Полагаю, у него паралич.
– Паралич? С чего вдруг?
– Мисс Майли, он стар. Псы этой породы – не долгожители. Он уже совсем развалина. Мы не можем собрать его заново. Сейчас ему очень больно. Он едва дышит.
– Значит, вы ничего не можете сделать?
– Нет.
Она положила руку на морду Рокко. Он высунул язык и лизнул ее.
– Ничего? – переспросила она.
– Нет, – ответил блистательный доктор. – Ничего.
Внизу промчалась пожарная машина. Завывания сирены заполнили кабинет.
– Как вы это делаете?
– Что? Простите, я вас не расслышал.
– Как вы это делаете?
– А-а. Шприцом. Один укол. Абсолютно безболезненно. Он просто уснет. Вы можете остаться с ним, если пожелаете. Уверяю вас, для него это будет гораздо менее болезненно, чем испытываемое сейчас.
– А потом?
– Что потом?
– Вы… вы изрубите его на кусочки, ведь нет?
– Разрубим на кусочки? – негодующе воскликнул он. – Конечно нет. Мы обо всем позаботимся. Предоставьте это нам. Ну так как?
– Вы уверены, что ничего не можете сделать?
– Абсолютно. Это безнадежный случай. Итак?
– Да. Хорошо.
Он вытащил из папки специальную форму.
– Подпишите здесь, пожалуйста, – сказал он.
Она вернулась в приемную. Гарри ждал ее. Сидел и курил сигарету.
– Заткни свою пасть, – сказала пожилая женщина своему котенку.
– Слушай, Гарри, – сказала Элен, – ты вполне можешь возвращаться в офис. Здесь тебе делать больше нечего. Я буду позже. Может быть, к полудню. Спасибо за все. Ты очень помог. Без тебя я бы не справилась.
– Как он?
– Рокко? Ну… не очень. Они собираются его усыпить. Доктор сказал, что его необходимо усыпить.
– Ох, – сказал он. – Ах, – сказал он. – Ну, может быть, я подожду тебя? Я просто буду сидеть здесь и ждать. Пока ты не выйдешь.
– Нет, – сказала она, положив руку ему на плечо и слабо улыбнувшись.
– Спасибо, но я справлюсь сама. Возвращайся в офис. Я буду позднее. О'кей?
– Конечно, милая, – сказал он, наклоняясь, чтобы чмокнуть ее в щеку.
– Держись.
Он повернулся и вышел за дверь.
Рядом с кабинетом располагалась маленькая комнатка. Она села на стул с пластиковым сидением и стала ждать. Ей показалось, что прошло полчаса, но, возможно, на самом деле всего минут пять. Сияющий доктор вынес Рокко на одноразовом бумажном матрасике – ни дать ни взять метрдотель: «А вот и жареный поросенок, начиненный…» Он хотел положить Рокко на пол, но Элен взяла у него собаку и положила себе на колени.
– Я полагаю, двадцать минут самое большее. – Он улыбнулся.
Она посмотрела на него с ненавистью.
– Спасибо, – сказала она.
Рокко был очень спокоен. Он лежал, уставившись прямо перед собой. Его дыхание стало легче. Элен принялась гладить его.
– Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, – сказала она ему.
– Плачь и будешь плакать один.