Когда она встала на ноги, ее лицо заливала краска.
– Ну, как? – воинственно потребовала она.
Он вежливо поаплодировал.
– Йога, – объяснила она, – это самодисциплина.
Они вернулись к недоеденному мясу и недокуренным сигаретам с наркотиком.
– Как ты думаешь… – спросила она, – как ты думаешь… виски с содовой нам… э… не повредит? Я… меня мучит жажда.
– Ну…
Она бросилась на кухню. Принесла бутылку виски и бутылку содовой. Теперь дел у них прибавилось – выпивка, сырое мясо и гашиш.
Ричард Фэй, Отверженный Судьбой, который слишком много думал о собственном благе, сидел на краешке кресла, подавшись вперед. Он изрядно сбросил в весе, как и обещал. Теперь его костюм свободно сидел на нем. Маленький мальчик, надевший папин костюм и оказавшийся в нем как в домике. В какой-то момент он зачем-то расстегнул свой коричневый твидовый жилет, а затем застегнул его опять. Но неудачно: теперь справа вверху оказалась лишняя пуговица, а слева внизу – лишняя петля.
Мешки под глазами еще остались и живот его по-прежнему был весьма заметен. Особенно когда Юк сидел. Но в общем, Ричард Фэй несомненно похудел.
– Знаешь какое самое печальное зрелище я видел в своей жизни?
– Какое самое печальное зрелище ты видел в своей жизни?
– В прошлом году на день Благодарения я видел в витрине пуэрториканского ресторана такое объявление: «Специальный обед в день Благодарения. Индейка со всеми патрохами». Так и было написано: «патрохами». Я чуть не расплакался.
– Слушай, – сказала она, – я когда-нибудь говорила тебе, что могу достать языком до кончика носа?
– Да. Ты говорила мне и даже показывала.
– Плевать, – сказала она. – Я собираюсь сделать это еще раз.
И она сделала это.
Он поднялся на ноги. В одной руке он держал сигарету, изящно сжимая ее между большим и указательным пальцем, а в другой – стакан. Кровь стучала у него в висках.
– Сейчас мы будем снимать кино, – провозгласил он.
Элен Майли вскочила на ноги и отсалютовала:
– Сэр! Должна ли я снять с себя одежду?
– Нет, дорогая моя, не такой это будет фильм.
– А какой?
– Это любовная история.
– О, да. Сейчас, сейчас, сейчас, – восхищенно сказала она, хлопая в ладоши. – Обожаю любовные истории. Какова моя роль?
– Ты жена, а я муж.
– Замечательное кино. Мне оно уже нравится. Что я должна делать?
Он затянулся, отхлебнул глоток, затянулся, отхлебнул еще глоток.
– Действие фильма, – начал он, – происходит в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Мы живем в пригороде Филадельфии, штат Пенсильвания. Я работаю в большой, преуспевающей компании, которая производит пробковые прокладки для крышек на бутылках «Мокси».
– «Мокси»?
– «Мокси». Вкуснейший прохладительный напиток без искусственных ингредиентов. Шоколадный. Я… я завпроизводством, в обязанности которого входит следить за тем, чтобы пробковые прокладки в срок сходили с конвейера.
– А кто я? Что я делаю?
– Ты моя любящая жена. По сценарию. Мы живем в собственном доме за городом. Стены снаружи покрашены в белый цвет.
– И зеленые ставни?
– И зеленые ставни, – он кивнул, – а на южной стороне розы.
– Вьющиеся розы, – счастливым голосом сказала Элен. – Мне нравится этот фильм. У нас есть дети?
– Да. У нас двое детей. Фонди – наш старший. Ему десять лет и он очень смышленый. На прошлой неделе он продал четырнадцать подписок на журнал «Либерти» и выиграл велосипед. Девочку зовут Таск, и она очень миленькая. Все время что-нибудь лепечет.
– И носит бант?
– Верно, – одобрительно кивнул он, – розовый.
– И она ужасно милая? И с нею вечно происходят какие-нибудь неприятности. Так вчера она упала и ушибла коленку, а я должна была поцеловать ее, чтобы быстрее зажило.
Он мрачно посмотрел на нее.
– Ты уже видела этот фильм.
– Нет, Юк. Клянусь, я не видела.
– Ну, ладно… Она упала и ушибла коленку, и ты должна была поцеловать, чтобы скорее зажило. Когда начинается фильм, я еду домой с фабрики. Вечер пятницы. Я в электробусе и…
– Электробусе?
– На прошлой неделе я предпринял настоящее изыскание по этому вопросу. Это нечто вроде троллейбусов и они курсируют между городом и ближайшим пригородом. Они мчатся по полям и лугам, такие электрические вагончики. Боже, это так красиво. Ну, вот я возвращаюсь домой на электробусе, и мой сосед спрашивает меня идем ли мы сегодня на танцы в клуб «Кантри».
– Мы члены этого клуба?
– О, да. Мы очень состоятельные. Пробковые прокладки, сама понимаешь. Я говорю: «Да, мы собираемся на танцы. А наш верный слуга побудет с детьми». Затем мы подъезжаем к станции, расположенной прямо в поле и…
– И я жду тебя там!