- Нам повезло, - сказал мне Лет. - Все эти парни совершенно запутались. Они привыкли подчиняться распоряжениям королевского командования, а тут вдруг приходят двухзаконники и говорят, что они-то и представляют новый закон и порядок. Кто не подчинялся им, тех убивали. Они рассказывают, нескольких из их приятелей забили до смерти. Они все еще боятся своих новых хозяев, двухзаконников, но хотели бы вернуться к старым порядкам. Однако в городе может быть и по-другому. Двухзаконные войска верны своей безмозглой Двухзаконной партии, и может статься, сразу же атакуют нас, как только увидят.
- Но у них есть только дубинки, - заметил я. - У нас они тоже есть. Скажите войску, что победа на нашей стороне, что им надо только держаться вместе, выполнять приказы, а там уж скоро наступит доброе старое время.
Он так и сделал. Солдаты заметно приободрились.
Впереди у маленького домика стояла группка гражданских лиц. Я послал Лета вперед сказать, что мы - освободительная армия. Двое парней помоложе решили присоединиться к нам. На них были пальто резервистов, и я разрешил им пристроиться в хвост нашей колонны. Солдаты шли, оживленно переговариваясь. Это мне нравилось: они рассказывали друг другу о том, что происходит, и эти разговоры сплачивали их, поднимая дух.
Еще дома, и еще рекруты. Вдоль дороги появились указатели. Наконец мы дошли до начала деревенской улицы. Навстречу нам попалось несколько человек, - я заметил, что начинаю думать о йлокках, как о "людях", медленно идущих по тротуару. Самодвижущиеся тележки, нагруженные непонятными мне товарами в кипах и коробках, медленно и тяжело катились по дороге - одна-две, не больше. Впервые я мог хорошо рассмотреть, как пишут йлокки: указатели и борта повозок были испещрены знаками; крестиками и странной формы петлями. Я искренне надеялся, что мне не придется учиться читать на этом языке.
Майор Лет шел слева от меня, Энди - по правую руку.
- В конце главной улицы находится казарма, - сообщил захваченный мною офицер. - Это наш лучший шанс: там много места, на всех хватит, и потом, вполне естественно будет выглядеть и для жителей, и для двухзаконников, если мы отведем туда захваченных рабов.
- А это не ловушка, полковник? - спросил Хельм.
Минни рванулась вперед, к первому же магазинчику, в витрине которого были выставлены какие-то непонятные яркие предметы. Она даже пританцовывала от возбуждения.
- Денди, - взвизгнула она, а потом перешла на отличный шведский язык, упрашивая Энди пойти посмотреть. Он пошел за ней в магазин.
Через полминуты Энди вышел и вернулся ко мне.
- Мне нужны все деньги, которые есть у этих ребят, - напрямую заявил он.
Я сказал майору, тот рявкнул что-то, и уже через несколько секунд в руках у Энди была внушительная стопка деревянных пластин. Казалось, они были выточены вручную из твердой древесины красноватого цвета. На них тоже были нанесены странные значки.
- Больше сотни злотов, - сказал Лет. - Они, видимо, пограбили здесь.
Энди вновь вернулся в магазинчик. Я пошел посмотреть, что там происходит. Маленькая комнатка была залита ярким светом и полна разноцветных вещиц, Минни с визгом хватала то одно, то другое, прижимала к себе и клала обратно. Энди велел ей выбрать то, что ей нравится больше всего. Она остановилась на большом пушистом животном типа плюшевого верблюда. Продавщица, пожилая крыса с серым носом, доставала все новые и новые игрушки. Энди жестом приказал ей все убрать на место, а сам отсчитал деревянные деньги. Старушенция болтала без умолку, но никто не обращал на нее никакого внимания. Наконец Энди что-то резко ей сказал, и она удалилась, бормоча себе под нос и на ходу пересчитывая вырученную сумму. Потом он объяснил мне, что продавщица все время удивлялась, почему этот солдат так интересуется игрушками для маленьких девочек.
- Я сказал ей, что это для его младших сестренок, - пояснил он.
Мы снова вернулись к нашей армии. Минни прижимала к груди голубого верблюда - или что там еще это было.
- Будем считать верблюда символом нашего отряда, - сказал я Смовии и майору Лету. Он передал это известие солдатам и даже провел маленькую церемонию торжественного вручения Верблюда закаленному в боях сержанту (отмеченному бледной голубой полосой на накидке), удостаивая его чести нести этот символ, и тот был очень горд этим. Лет вновь построил свое войско, и мы пошли дальше по улице. Никто не обращал на нас никакого внимания, но вдруг из дверей одного из домов вышла короткая плотная крыса, посмотрела на нас и горделивой поступью направилась навстречу. На ней так и написано было: служба безопасности.
- Разберитесь с ним, - приказал я Лету.
Он шагнул наперерез этому крысиному гестаповцу, но тот недовольно махнул ему, повелевая отойти. Однако старина Лет, вместо того, чтобы подчиниться, снова исполнил свой коронный трюк - удар с поворотом корпуса - и отбросил противника в сторону. Последовав за ним. Лет стоял и смотрел, как тот пытается встать сначала на четыре, а потом на две ноги. Потом он что-то сказал ему своим тявкающим голосом, и полицейский ползком попятился, а затем, с трудом поднявшись, побежал обратно и скрылся за дверью, из которой незадолго до того вышел.
Лет не задерживал его. Он подошел к нам с очень довольным видом.
- Нам повезло, что мы его встретили, - сказал он. - Это лейтенант Дрф. Он шел поднять по тревоге гарнизон: до него дошли слухи, что поблизости бродят беглые рабы. Я сказал ему, что это программа ознакомления новых работников с местностью, что мы ее участники и что никому, под страхом смерти через удушение, не дозволено нам мешать. Это даст нам хоть какую-то передышку.
- Да врет он все! - встрял дружище Гас, надвигаясь животом на майора йлокков. - Наверное, велел тому типу поджидать нас у казармы.
Лет чуть отступил и сделал знак, чтобы все отошли назад, оставаясь лицом к лицу с Гасом. Я-то понимал, что сейчас случится, но, как я уже говорил, Гас учился медленно - все еще медленно. Резкий удар с поворотом корпуса заставил его согнуться пополам, скорчившись от боли; он сел на землю и начал клясть все и всех, на чем свет стоит. Я велел ему заткнуться и встать в строй.
Лет встретился со мной взглядом.
- Вы же понимаете, полковник, что недопустимо подвергать сомнению честность королевского офицера, - сказал он.
Я кивнул.
- Не беспокойтесь, больше это не повторится, - заверил я его. Прикажите продолжать движение.
Несколько горожан остановились посмотреть на нас. Опрятная молодая особа женского пола с корзинкой в руке подбежала к Смовии, предлагая ему выбрать что-нибудь из того, что в ней лежало. Вероятно, это была еда. Он понюхал, вежливо кивнул в знак благодарности, выбрал один плод, осторожно попробовал, а затем откусил большой кусок. Это был какой-то фрукт, очень похожий на сушеный абрикос. Все еще жуя, он торопливо подошел ко мне.
- Полковник, - произнес он, - эта молодая девушка больна - я чувствую запах гниющих апельсинов. После того, как она так по-доброму к нам отнеслась... Попробуйте, это очень вкусно! - он протянул мне фрукт. Пожалуйста, сэр, - умоляюще продолжал он, - позвольте мне ввести вакцину мы можем спасти ей жизнь!
Минни подошла поближе, заинтересовавшись, что здесь происходит.
- Дямови хороший, - сказала она просительно. - Дялковник, скажи "Ja visst", ну, пожалуйста. Дялковник, ну, скажи.
- Да, конечно, отличная идея, - сказал я, останавливая колонну. Теперь и я жевал жесткий вкусный плод. Остаток я протянул Минни, она схватила его с радостным возгласом обычной десятилетней девчонки. Смовия вернулся к девушке-крысе и с помощью жестов и нескольких йлоккских слов, бывших в его распоряжении, заставил ее сесть на оказавшуюся поблизости каменную стенку. Отвернув край ее накидки, он обнажил ее руку, поросшую густой пушистой шерстью, и стал рыться в своем маленьком черном чемоданчике. Она смотрела, словно зачарованная, но не сопротивлялась, когда он вынул впрыскиватель, прислонил к ее запястью и ввел ей дозу вакцины. Затем он позвал Лета.
- Велите ей идти домой и немедленно ложиться, - сказал он озадаченному офицеру. - Пусть ничего не ест. Я постараюсь завтра ее навестить.
Лет старался к ней не приближаться, но распоряжение доктора передал.
- Мы не должны к ней подходить близко, - сказал он. - У нее Погибель. Я чувствую запах. Она умирает.
- А может быть, и нет, - сказал ему Смовия. - Пусть делает, как я сказал. Пойдите за ней, узнайте, где она живет.
Он уже все сложил на место и был готов продолжать путь.
21
Мы добрались до казармы без особых приключений. Она представляла собой длинный узкий барак с койками, сильно пахнувший крысами. Лет направился внутрь, сержант Двд шел впереди него.
В здании располагалось несколько местных отрядов, но они бегом покинули его через заднюю дверь. Майор вышел оттуда с довольным видом.
- Никаких проблем, полковник, - сказал он. - И думаю, что смогу завербовать большинство из них, если вы меня отпустите.
Не дожидаясь моего одобрения, он во весь голос позвал Двда и послал его за выгнанными бездомными солдатами. Мы устроились внутри, выкинув сначала пахнувшие крысами постели. Койки были очень узкие, но мы устали.
Я дежурил первым, а спустя два бесконечных часа меня сменил Хельм. Нас никто не потревожил. Потом я заснул как убитый и проснулся, когда вернулся сержант Двд. Он тянул за собой еще одного рядового, а изгнанные солдаты тащились за ним. Двд доложил, что эти кадры, двадцать пять рекрутов самой хорошей выучки, какую только можно найти в Йлоккии (они, по крайней мере, знают команды "смирно", "построиться" и "атака"), готовы вернуться к старым обычаям. Потом было много разговоров, потому что каждый старался рассказать другим, как его заставили сотрудничать с Двухзаконными пришельцами. Им были очень интересны мы, люмонги. Они никак не могли поверить, что мы не тупые животные, пока мне все это не надоело и я не обругал их на своем ломаном йлоккском. Тогда они сразу занялись делом и начали вводить в курс событий наш первоначальный контингент, большинство из которого они знали раньше.
К наступлению темноты у нас уже был крепко сплоченный хороший отряд, вроде бы рвущийся в бой. Приверженцы Двух Законов забились в лучшую гостиницу города. Они должны были стать нашей первой целью.
- Полковник, - озабоченно обратился ко мне Хельм. - Я считал, что двухзаконники собирались напасть на нас. Майор Лет говорил...
В этот момент ближайшее окно разлетелось вдребезги, и на пол барака около нас со стуком упал обернутый в бумагу кирпич. Хельм развернул его и показал обертку майору.
Лет поглядел на густо исписанный листок и отбросил его в сторону.
- Дураки! Это обычное объявление о "Вознаграждении за сбежавших рабов", только снизу приписано несколько леденящих кровь угроз. Называют мое имя: я вроде теперь враг народа, предатель, вор, лжец и так далее!