Заговорил он в своей всегдашней внешне невозмутимой манере, но Верран расслышала за его словами нечто большее. Лишь особо тренированный слух был бы в состоянии уловить эти обертоны. Верран остро взглянула на мужа. Его угловатое лицо оставалось бесстрастным, губы были плотно поджаты. И лишь глаза горели подозрительно ярко - или так казалось при свечах?
Грижни почувствовал ее пристальный взгляд. Он повернулся к жене, и их глаза встретились. В это мгновение Верран решила, что поняла его правильно. И вновь обратилась к Вей-Ненневей:
- Так поддержали бы или нет?
- Это трудный вопрос, дорогая моя. Мне кажется, герцог ведет город-государство прямехонько в пропасть. И все же я не смогла бы поддержать переворот, предпринятый одним из Избранных.
- А почему, мадам? Раз уж он такой скверный правитель...
- Дело не в этом, - терпеливо объяснила Вей-Ненневей. - Или, по меньшей мере, не только в этом. В первую очередь вмешательство в государственные дела представляет собой отступление от правил ордена Избранных, ибо тем самым извращается сам смысл нашей деятельности. Чародей, пренебрегающий Познанием ради достижения политических целей, непременно обнаружит, что его мощь уменьшается.
- Но если это пойдет во благо городу, то разве такое самопожертвование со стороны чародея не будет оправданным? - спросила Верран.
Она заметила, что ее муж чрезвычайно внимательно прислушивается к разговору.
- Возможно. Но следует принять во внимание и многое другое. Например, если допустить, что законного главу государства сместит маг из ордена Избранных, то какова будет реакция родственных нам городов-государств? Как отнесется к этому келдхар из Гард-Ламмиса? Или герцог Хурбы?
- Что вы имеете в виду, мадам Ненневей?
- Что надо все хорошенько обдумать. Во всех больших городах Далиона есть организации, связанные с обществом Избранных. В Гард-Ламмисе имеется Братство, в Хурбе - Черный Круг, в Реле - Посвященные. Если у нас случится переворот и наследственного герцога сменит маг из числа Избранных, то правители других государств начнут косо посматривать на членов собственных тайных обществ. Могут даже начаться репрессии.
- А разве заморские чародеи не могут сами о себе позаботиться? спросила Верран. - Во всяком случае, нас это не касается, не так ли?
- Нет, не так, моя дорогая и юная леди Грижни. Как по-вашему, возможная война с Хурбой нас не коснется? А то и война с целой коалицией городов-государств, которые выступят против Ланти-Юма единым фронтом?
- А вы полагаете, что такое действительно может иметь место?
- Я в этом не сомневаюсь. Властители родственных городов-государств ни за что не потерпят захвата власти в Ланти-Юме Избранными - это послужило бы слишком опасным примером для их собственных подданных. Не исключено, конечно, что особо могущественный маг... - и тут Ненневей посмотрела на Фал-Грижни, - ...может привести Ланти-Юм к победе в такой войне, но цена этой победы окажется ужасной.
- Вы умеете убеждать, мадам Ненневей.
- А если я вас все-таки не сумела убедить, то у меня в запасе есть еще один аргумент, и, может быть, самый главный. Заключается он вот в чем: людьми нельзя править посредством Познания. Подобное правление смущает человека, угнетает его, и в конце концов сводит с ума. Людьми должны править такие же люди, как они сами, а вовсе не чародеи. Избранным следует упиваться своей мудростью, но не посягать на трон герцога! А поэтому... - Вей-Ненневей вновь посмотрела на Фал-Грижни. Теперь в ее взгляде можно было прочесть причудливое сочетание сожаления и решимости, - ...герцог Повон может этому сильно удивиться, но я заявляю о своей верноподданности ему!
Вскоре после этого Вей-Ненневей удалилась, а Верран осталась наедине с мужем. Грижни был молчалив, и, какое-то время понаблюдав за ним, Верран спросила:
- Как вам кажется, лорд, она права? Относительно опасности для самих Избранных и войны с Хурбой?
- Мне кажется, ее доводы звучат здраво.
- А как насчет всего остального? Вы согласны с нею в том, что людьми нельзя править посредством Познания?
- Согласен, - после некоторого размышления ответил Грижни. - Согласен, что это, возможно, не самый лучший выход. Так или иначе, альтернативы могут оказаться гораздо худшими.
Верран продолжала всматриваться ему в лицо, которое напоминало ей неприступную крепость. Грижни заметил на себе ее чересчур пристальный взгляд.
- Вам хочется обсудить со мною еще что-нибудь, мадам?
- Нет! - Она почувствовала, что начинает краснеть, и устыдилась глупости собственных подозрений. - Но... Террз, вы ведь очень к ней привязаны, не так ли?
Лицо Фал-Грижни утратило всегдашнюю неприступность.
- Я знаю Вей-Ненневей чуть ли не всю мою жизнь. Да, я к ней очень привязан. В такой степени я не привязан больше ни к кому - за исключением вас, мадам.
- Через два месяца ко мне присоединится наш ребенок, - напомнила она мужу, и на его губах заиграла легкая улыбка..- Дела идут все лучше и лучше, лорд. Необходимо только набраться терпения.
Гереза Вей-Ненневей не знала о том, что ее преследуют. Погруженная в собственные мысли, она не оглядывалась по сторонам. Когда лодочник доставил ее на причал Южного Уитлета, она с отсутствующим видом расплатилась с ним при этом явно переплатив - и поднялась на набережную. Она наверняка не заметила, что на причале ее прибытия дожидались несколько человек, в плащах с клобуками и что эти люди пошли следом за нею.
Сразу за здешним причалом начинался запутанный лабиринт аллей и пешеходных дорожек. Южный Уитлет, один из самых старых районов города, превратился теперь в излюбленное место жительства художников, философов и алхимиков. Здесь же, на одной из узких улочек, застроенных старомодными домами, жила и сама Вей-Ненневей. Она жила в одиночестве подобно многим другим чародеям. Никто не следил за тем, как она приходит и когда уходит, никто не задумывался над тем, дома она или нет.
Вечер выдался холодный, светила луна, улицы были почти пустынны. На Вей-Ненневей повеяло первой стужей приближающейся зимы, и она озябла. Ветер скоро утих, но Вей-Ненневей продолжала бить дрожь. Тут-то она и заметила, что ее преследуют. Эти люди шли у нее за спиной уже довольно долго. Могущественному чародею не имело смысла бояться случайных уличных грабителей. Напротив, им самим следовало опасаться женщины, владеющей системой Познания. Возможно, подумала она, эти люди вовсе и не думают ее преследовать. Наверное, они тоже живут в Южном Уитлете, даже по соседству с нею. И тем не менее Вей-Ненневей ускорила шаг. До ее дома оставалось всего несколько ярдов. А уж оказавшись у себя, она запрет дверь, зажжет свечи и почувствует себя в полной безопасности.
Она была уже практически дома. Но шедшие за нею мужчины, тоже ускорив шаг, догоняли ее. Шли они в ногу, шли строгим чеканным шагом, вовсе не присущим каким-нибудь уличным молодчикам. Вей-Ненневей остановилась и посмотрела на них - и они тотчас остановились сами. Их было пятеро - высокие широкоплечие мужчины, все при оружии. На лицах у всех были маски. Самый высокий и широкоплечий был, судя по всему, вожаком; к нему и решила обратиться женщина-маг.
- Не думаю, что вы воры. Так что же вам от меня нужно?
- Нужна твоя жизнь.
Грубый голос показался ей смутно знакомым. Вей-Ненневей улыбнулась.
- Что ж, возьмите ее, если сможете. Но, пожалуй, это окажется трудновато. Вы знаете, кто я такая?
- Да, я знаю тебя, старуха.
- Но знаешь ли ты, кто я по рангу? Или тебя не страшит месть Избранных?
Эта угроза, казалось, испугала одного из нападающих - его рука скользнула на рукоять меча.
Однако на рослого вожака ее слова не произвели ни малейшего впечатления.
- С колдунами и с ведьмами мы разобраться сумеем, можешь не сомневаться.
- Вот как? А приблизиться ко мне ты все равно боишься, и я вижу это. Но скажи, почему это ты решил со мною расправиться?
- Потому что в этом городе станет веселее жить, когда мы выгоним отсюда всех колдунов.
- Ты служишь городу или герцогу? Скажи, тебя послал герцог?
- Хватит разговаривать! У меня нет времени слушать вой старой суки.
Он дал отмашку своим спутникам, и те обнажили мечи.
Вей-Ненневей заговорила тихим голосом. Один из нападающих застонал, выронил оружие, вцепился руками себе в грудь и рухнул наземь. Несколько мгновений он провел в корчах на мостовой, а его спутники, не зная, что делать, беспомощно следили за ним. Наконец он испустил последний крик и умер.
- Я раздавила ему сердце, - непринужденно пояснила женщина-маг. - Как если бы я стиснула его железной рукой. Какое-то время я чувствовала, как оно, сопротивляясь, борется за жизнь, а затем оно внезапно треснуло. Если придется, я обойдусь точно так же с каждым из вас. Эй, ты! - обратилась она к рослому вожаку. - Сними маску!
- Думаешь, ты нас уже победила?