— Командующий 22-й армией генерал-лейтенант Коротков.
Виктор Манов постучал в дверь и первым шагнул за порог. Гуляев и Надя двинулись следом и увидели за столом командира полка и незнакомого общевойскового генерала. За соседним столом расположился начальник штаба.
— Товарищ гвардии подполковник, экипаж гвардии лейтенанта Манова прибыл по вашему приказанию! — отрапортовал Виктор.
— Хорошо, что прибыл… — неопределенно кивнул Щенников и посмотрел на сидящего у стола гостя. В руках у генерала в подстаканнике с граненым стаканом горячий чай. Землянка освещена двумя электрическими лампочками.
— Ну так что ж, соколики, рассказывайте! — приказал командир полка, поняв, что гость предпочитает позицию наблюдателя.
— О чем, товарищ гвардии подполковник? — не понял Манов.
— О том, как сбили самолет.
— Товарищ гвардии подполковник, я уже докладывал сразу же после выполнения задания! И сопровождающие нас истребители могут подтвердить.
— Речь о другом, он сбит над нашей территорией! — неожиданно возразил генерал.
Журкина похолодела. Мелькнула мысль: может быть, заблудился наш истребитель, а они толком не разобрались… Хотел, чтоб они привели его на аэродром? Но ведь она почти и не стреляла по нему! В последний момент выпустила очередь для острастки — так ведь вряд ли попала.
— Никак нет, товарищ генерал, того, что пристраивался на нашей территории, мы не могли сбить! Он сам отстал от нас, я уже докладывал командиру полка, — ответил командир экипажа.
Лицо генерала бесстрастно. Он внимательно разглядывает разложенные на столе аэрофотоснимки. Кажется, что и не слушает.
«Ну конечно же, сбили где-нибудь своего и вот теперь ищут виновного! Иначе бы генерал не приехал. А если кто-то действительно сбил своего, за это же трибунал!» — думалось ей.
— А ты что скажешь нам, гвардии лейтенант Гуляев? — обратился командир полка к штурману, выходя из-за стола.
— Ничего не могу добавить к тому, что сказал командир экипажа! — твердо ответил тот.
— Покажи-ка на карте, в каком месте на нашей территории к вам пристал чужак и где вы ушли от него?
Они приблизились к висевшей на стене карте района полетов, Гуляев обвел на ней какие-то две точки.
Командир полка посмотрел на генерала, кивнул:
— Все правильно. Другого там в это время не заметили…
Журкина почувствовала, что ловушка захлопнулась. Она поняла, что тот самолет был действительно сбит ее короткой очередью. По логике этого не должно быть! И все же точное попадание… Теперь что же будет с экипажем, если это был свой?
— Так… Стало быть, нечего добавить к тому, что сказал Манов? А кто все же стрелял по этому, который преследовал вас на нашей территории?
— Никто не стрелял, товарищ гвардии подполковник! — твердо ответил Гуляев.
— Ишь ты, «никто»?! Не сам же он свалился на землю! Почему вы, товарищ Гуляев, так уверенно отвечаете за весь экипаж? Вы лично по нему стреляли?
— Никак нет.
— Почему?
— У меня к этому времени был израсходован весь боекомплект!
Журкина почувствовала, что командиру полка не нравится ответ Гуляева.
Надо отражать атаку, а не рассматривать атакующего. Что подумает о них генерал?
— Ясно. Может быть, гвардии старшина Журкина, вы сбили его? — повернулся он к побледневшей Наде.
— Не могла, товарищ гвардии подполковник.
— И вы по нему не стреляли?
— Стреляла. Но так — для острастки. Оставалось, наверное, с десяток патронов.
— В люковом или в ШКАСе?
— В ШКАСе.
— Хм. Начинает слегка проясняться! И на какой же дистанции вы открыли огонь?
У Нади перехватило дыхание. «Все, отлеталась!» — мелькнула страшная мысль. Она задержалась с ответом.
Генерал укоризненно приподнял брови, поставил на стол стакан, поднялся и подошел к ним.
— Удивляют эти летчики! Ну и ну!!! — он вдруг обнял Надю за плечи. — Не плачь, дочка! Ведь ты сбила его!
В разговор снова вступил командир полка:
— Познакомьтесь, товарищи, это командующий 22-й армией генерал-лейтенант Геннадий Петрович Коротков!.. Гвардии старшина Журкина, этим визитом мы обязаны вам.
А генерал гладит Надю по голове, успокаивает:
— Отлично, милая! Да знаешь ли ты, кого сбила? Такого фашиста, за которого тебе от всех нас низкий поклон! Я ведь в это время был на командном пункте, произошло все на моих глазах! Он действительно гнался за вами, висел на хвосте. Подумалось, вот-вот накроет он вас. И тут вдруг вроде треснуло что-то, вы — в облака, а он через крыло и к земле! Глядим, вываливается из кабины, раскрыл парашют и приземляется поблизости. Сам я его и допрашивал. Полковник, известный ас Германии. Гитлер лично вручал ему звезду Большого Креста и Рыцарский крест с бриллиантами! Вот я и приехал специально сюда, чтоб взглянуть на тебя!
Улыбаясь, генерал достал из кармана портсигар, щелкнул крышкой и протянул удивленным Манову и Гуляеву:
— Закуривайте, товарищи! Д-да-а, подарочек от тебя, гвардии старшина, мы получили отменный! Многое знает этот барон. Из штаба фронта тут же прислали за ним самолет.
— А почему, товарищ генерал, вы считаете, что сбила я? — спросила Журкина.
— Да этот кавалер Рыцарского креста сам рассказал, когда я его допрашивал. У него это был юбилейный, сотый бой, вы сотыми должны были стать на его боевом счету, и вдруг — такая осечка, переоценил он себя.
Генерал отступил, снова окинул их взглядом:
— За отличные фотоснимки, за мужество и отвагу, проявленные при выполнении чрезвычайно важного боевого задания, за ценного языка экипажу объявляю благодарность! Командира и штурмана, товарищ гвардии подполковник, прошу представить к ордену Красной Звезды. А гвардии старшину Журкину отметим особо. Что скажете, товарищ гвардии подполковник?
— Надо подумать, товарищ генерал. — согласился командир полка.