- Так вы нам поможете? - спросил он. Круглая жизнерадостная физиономия Трифкина заметно поскучнела.
- Маленький Народец давно уже не имеет ничего общего с людьми этого мира. Они теперь поклоняются Молодым Богам, а Древние Боги и их дети людям не нужны.
- Значит, не поможете, - упавшим голосом прошептала Грейс.
Трифкин изучающе посмотрел на нее. В глубоко посаженных глазках цвета лесного ореха вспыхнула и тут же погасла зеленая искорка.
- Это один выбор, - сказал он, - но есть и другой. Грядет тот, о ком успели забыть. Мы слишком долго бездействовали и грезили о былых днях, но теперь былые дни возвращаются. Настало время действовать.
- Но что мы можем сделать? - спросил Трэвис. Трифкин рассмеялся:
- Вы уже знаете. Осталось лишь пройти до конца по выбранному пути.
Трэвис потряс головой. Что он может такого знать? И тут же понял, что действительно знает. Как если бы пелена спала с глаз, перед ним вдруг предстал воплощенный в жизнь замысел-видение - прекрасное и безупречное, подобное налившемуся упругой спелостью плоду, за которым достаточно протянуть руку. В восторге оглянувшись на Грейс, он сразу догадался по ее сияющему взору, что и она тоже разделяет его знание.
- А сейчас уходите, - сказал Трифкин.
От них не ускользнули предупреждающие нотки в его голосе. Оба без пояснений поняли, что смертным в этом странном месте на стыке разных реальностей находиться долго небезопасно.
- Но прежде, - добавил маленький человечек, - я должен вручить вам подарки.
Словно по волшебству в руке у него появился изящный серебряный браслет, украшенный брелком в виде темного камня клиновидной формы. Трифкин протянул украшение Грейс, которая сразу надела его на запястье.
- Следуй за ним, о Целительница Мечей, пока не научишься следовать за велениями своего сердца, - витиевато и несколько туманно сопроводил он краткую церемонию.
Вслед за этим в руках лилипута возник какой-то округлый предмет, тщательно упакованный в крупные зеленые листья, который он тут же сунул Трэвису.
- Что это? - полюбопытствовал тот.
- Быстрее, - прошептал Трифкин.
- Но...
Трэвис не успел опомниться, как перед его носом захлопнулась деревянная дверь. Рядом с ним, растерянно хлопая глазами, стояла Грейс. Обернувшись, они увидели рыцаря, с недоумением взирающего на них.
- Дарж! - воскликнула Грейс. - Ты здесь?
- Где же еще мне быть, миледи? - удивился эмбарец. - А почему вы так быстро вернулись? И минуты не прошло. Он не пожелал с вами разговаривать, да?
Грейс отрицательно покачала головой и подняла руку, демонстрируя запястье с подаренным ей браслетом. Трэвис тоже вспомнил о завернутом в листья подарке шута, но когда присмотрелся к нему поближе, то обнаружил, "что листьев и в помине нет, а вместо них какая-то мягкая зеленая ткань типа фланели. Дрожащими пальцами он развернул материю. Внутри оказался диск из белого камня, чуть заметно отливающего желтизной. Сердце в груди оглушительно забилось. Трэвис больше не нуждался в консультации Фолкена он и сам теперь знал название выбитой в центре диска руны и прекрасно понимал, что означает ломаная трещина, разделившая его пополам.
Диск был второй из Рунных Печатей, запиравших Черные Врата Имбрифейла.
Руна называлась Гельт.
И она была разбита.
96
В канун Дня Среднезимья тучи и туман над Кейлавером развеялись как по заказу, и с утра, впервые за целую неделю, выглянуло солнце. Ночью прошел обильный снегопад, укутавший белым пушистым покровом окрестные поля и водрузивший мохнатые шапки на макушки башен и зубцы крепостных стен и бастионов. Грейс поднялась вместе с солнцем, распахнула окно и с наслаждением вдохнула бодрящий морозный воздух. Все вокруг сияло девственной белизной, и даже неистребимая черная грязь в Верхнем и Нижнем дворах цитадели на время спряталась под снежным одеялом.
Почти весь день до заката Грейс занималась всякими мелочами. Утро она провела у камина, сидя в кресле за чтением исторической хроники Кейлавана, позаимствованной в замковой библиотеке. История этого доминиона началась пятьсот лет назад. В тот год выдалась такая суровая зима, что замерзла и покрылась льдом даже стремительная река Темноструйная. Племена варваров, гонимые голодом и морозом, перешли реку по льду и напали на таррасский форпост. Командующий фортом по имени Кейлавус - никогда, кстати, не бывавший в имперской столице - поступил тогда мудро и дальновидно. Он встретил нападавших не мечами и стрелами, а бурдюками с вином и огромными подносами с жареным мясом. После всеобщего пиршества растроганные столь душевным приемом предводители варваров заключили с Кейлавусом союз и признали его своим вождем. Так родился Кей-лаван.
Грейс отложила книгу и бросила взгляд на покрытое инеем оконное стекло. Если верить анналам, Димдуорн больше ни разу не замерзал за минувшие пять веков, но сегодня с утра очень резко похолодало, и кое-кто из придворных всерьез утверждал, что этой ночью река непременно встанет.
В полдень горничная принесла на подносе обед. Грейс с аппетитом поела и следующие несколько часов провела за пяльцами. Заняться вышивкой ей посоветовала Эйрин. Баронесса уверяла, что все благородные дамы Семи доминионов должны уметь вышивать. Грейс тоже решила попробовать, почти не сомневаясь, что у нее получится - не зря же все в отделении экстренной помощи так восхищались наложенными ею хирургическими швами. К сожалению, на практике все оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала. На какой бы палец ни надевала она наперсток, противная иголка неизменно вонзалась в соседний, незащищенный. А вышитый ею узор, который, по замыслу, должен был изображать переплетенные дубовые листья и желуди, на заключительном этапе больше напоминал грибковую плесень, выращенную в чашке Петри.
Когда голубое небо за окном начало потихоньку тускнеть, Грейс оторвалась от работы, помассировала затекшую шею и стала собираться. Назначенный час приближался. Она убрала вышивку, переоделась в свое любимое платье - фиолетовое с серебряной отделкой - и до тех пор расчесывала волосы, пока те не засияли в лучах заходящего светила. Положила расческу на место, шагнула к двери и в последний раз оглянулась. На снежный ковер за окном ложились тени, сгущаясь с каждой минутой и приобретая еще более глубокий оттенок, чем ее наряд.
- Пора идти, доктор, - пробормотала она себе под нос, решительно отворила дверь и выскользнула в коридор.
Сегодня перед ней стояла одна задача: найти и обезвредить скрывающегося в стенах замка убийцу.
За истекшие два дня члены Круга Черного Ножа до тонкостей разработали свой план разоблачения и поимки оставшегося на свободе заговорщика во время вечернего празднества в честь Дня Среднезимья. А для соблюдения полной конспирации решили не посвящать в замысел никого - даже Фолкена и Мелию.
После встречи с Трифкиным-Клюковкой Трэвис и Грейс поспешили показать барду и волшебнице разбитую руну. Бросив взгляд на вторую сломанную печать с Черных Врат, Фолкен разразился проклятиями, а как только немного успокоился, начал допытываться, откуда они ее взяли. Пришлось рассказать о том, что произошло с ними в отведенной актерам Северной башне.
- Зря я тогда не прислушался к твоим словам, Трэвис, - посетовал бард, заворачивая обратно треснувший каменный диск. Мелия вопросительно приподняла бровь.
- Трэвис видел эту банду в Кельсиоре у Кела, - пояснил Фолкен. - Я имею в виду Трифкина-Клюковку и его странствующую труппу. Он еще в тот раз заметил в них что-то необычное, а я, старый дурак, решил, что он либо пива за ужином перебрал, либо со сна померещилось.
Мелия в задумчивости покачала головой.
- Ты становишься невнимательным, дорогой, - пожурила она барда. - Наш Трэвис чрезвычайно восприимчивый молодой человек. Не следует об этом забывать.
Фолкен недоверчиво хмыкнул, но возражать не стал.
Как ни странно, но это открытие лишь укрепило намерение барда встретиться по отдельности со всеми монархами и убедить их объединиться перед лицом грозящей Семи доминионам опасности. Несколько оправившись от первоначального потрясения, он был теперь даже доволен тем, что разбитая руна Гельт оказалась в его распоряжении, и он может теперь представить ее в качестве дополнительного доказательства. Грейс не стала его разубеждать, но внутренний голос подсказывал ей, что треснувшими камнями и полузабытыми легендами едва ли возможно переубедить тех правителей, кто до сих пор отказывался поверить в само существование Бледного Властелина. Она обменялась взглядом с Трэвисом, и оба без слов поняли, что мысли их текут в одном направлении. Поэтому они не стали ничего рассказывать о возникшем у них замысле.
Грейс остановилась перед неприметной дверью и подняла руку, но постучать не успела: дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянула пара знакомых карих глаз.
- Входите скорее, миледи, - прошептал Дарж. - Все уже в сборе.
Она бочком протиснулась в комнату. Эмбарец высунул голову наружу, быстро осмотрел коридор и запер дверь на засов.
Поздоровавшись с сидящими за столом Эйрин, Трэвисом и Бельтаном, Грейс с любопытством огляделась Она впервые попала в отведенные Даржу покои, и ее порядком удивило очевидное несоответствие обстановки сложившемуся у нее представлению об эмбарском рыцаре. Сама комната была маленькой, много меньше ее спальни. Свет проникал сквозь узенькое окошко, больше похожее на бойницу. Камина вообще не имелось; вместо него стояла небольшая жаровня с тлеющими углями, дым от которых поднимался вверх и уходил неведомо куда должно быть, в многочисленные трещины в стенах и потолке. В углу притулился низенький деревянный топчан, в изголовье которого стоял массивный, окованный железом сундук. Грейс подумала, что в сундуке, наверное, хранится самое ценное достояние рыцаря - его доспехи. Впрочем, в данный момент сундук скорее всего был пуст: дымчато-серая туника и плащ Даржа как-то странно топорщились, наводя на мысль о том, что под ними не одно только голое тело. Догадка ее тут же подтвердилась: когда рыцарь садился, раздалось недвусмысленное позвякивание кольчужных колец. Огромный двуручный меч эмбарца покоился в ножнах у него за спиной.
Однако удивило и разожгло любопытство Грейс вовсе не это, а содержимое буфетных полок. На них теснились разнообразные тигели, колбы, реторты, глиняные горшочки, масляные лампы с зажимами для нагреваемых предметов и многочисленные стеклянные сосуды, наполненные разноцветными жидкостями и какими-то порошками. Больше всего это походило на оборудование лаборатории средневекового алхимика.
- Что все это значит, Дарж? - спросила Грейс, указав взглядом на полки.
- Ничего особенного, миледи, - нехотя ответил тот, в смущении теребя кончики усов. - Я когда-то увлекался алхимией, да и сейчас иногда провожу кое-какие опыты - так, для себя, чтобы время скоротать. На самом деле мои познания в этой области совсем невелики. - Эмбарец встал, приблизился к буфету, что-то снял с полки и протянул Грейс. - Кстати, вот ваша вещица. Благодарю зато, что позволили мне поработать над ней.
Грейс приняла у него из рук подаренный Трифкиным-Клюковкой браслет. Накануне Дарж обратил внимание на новое украшение у нее на запястье и попросил на денек для более внимательного исследования. Особенно заинтересовал его брелок из темного камня. Грейс охотно рассталась с обновкой, не задавая вопросов, и только теперь уяснила причину любопытства рыцаря.
- Ты определил, из чего он сделан? - спросила она, надевая браслет на руку.