- А если твой выбор окажется верным? - прищурился проповедник.
- Но как мне узнать? Как выбрать правильно, когда я порой путаюсь, где право, где лево?
Глаза брата Сая насмешливо блеснули, отражая свет масляной лампы над входом.
- Выбирать все равно придется, сынок. Между Светом и Тьмой. Между рассудком и безумием. Между жизнью и смертью. А победа или поражение будут зависеть от того, какой выбор ты сделаешь.
Трэвис задумался, пытаюсь осмыслить услышанное. Быть может, за личиной наполовину свихнувшегося религиозного фанатика скрывается гораздо больше, чем ему представлялось? Повинуясь внезапному импульсу, он сунул руку за пазуху, достал из внутреннего кармана черную железную шкатулку, которую доверил ему Джек, и протянул проповеднику.
- Видите ли... - промямлил он смущенно. - Дело в том, что человек, который дал мне эту штуковину... По-моему, он тоже чувствовал приближение Тьмы, о которой вы говорили. Может быть... мне кажется, будет правильно, если вы посмотрите...
Брат Сай громогласно расхохотался. Но мгновение спустя смех его умолк, а лицо омрачилось. Он отступил на шаг и спрятал руки за спину, как будто одна лишь мысль о прикосновении к шкатулке внушала ему непреодолимое отвращение.
- Нет, сынок, - покачал он головой, - эта ноша не по плечу таким, как я. Отныне она твоя, и только твоя.
Трэвис разочарованно вздохнул. Он предполагал услышать в ответ нечто подобное, но все равно чувствовал себя незаслуженно обиженным. Что ж, больше ему здесь делать нечего. Он засунул шкатулку обратно в карман и повернулся к выходу.
- Погоди, сынок! - позвал его брат Сай. - Негоже отправляться в дорогу без талисмана. Пусть это мелочь, но она облегчит тяготы пути, поднимет упавший дух и поддержит в трудную минуту, когда кругом темно, а до цели еще шагать и шагать. Держи!
Он сунул руку в шляпу, вынул из складок какой-то маленький блестящий предмет и вложил в правую ладонь Трэвису. Прикосновение холодного металла к горячей коже оказалось неожиданно приятным.
- Спасибо, - кивнул он, не очень, правда, понимая, за что благодарит. - Надеюсь, вы сумеете остановить вашу Тьму, чем бы она ни оказалась.
- Не мою, сынок, не мою, - вздохнул проповедник. - Это наша общая беда, увы...
Трэвис так и не понял, как это случилось. Только что он находился внутри шатра, а секунду спустя вдруг оказался снаружи, хотя мозг его никак не зафиксировал момент перехода. Он разжал пальцы и взглянул на ладонь. Монета. Точнее говоря, половинка монеты - маленький серебристый полумесяц. Неровный край кромки свидетельствовал о том, что она была разломана или разрублена пополам. На лицевой и оборотной стороне виднелись фрагменты чеканки, но разобрать в тусклом свете, исходящем от стен шатра, что там изображено, он так и не сумел.
А в следующее мгновение свет разом потух - как будто кто-то повернул выключатель, - и Трэвис остался один на один с холодной колорадской ночью.
16
Сунув половинку монеты в карман джинсов, Трэвис зашагал вперед, понятия не имея о том, куда направляется. Лунный серп скрылся за облаком, а шоссе, казалось, вело из одного беспросветного туннеля в другой. Но он все равно продолжал идти, ритмично постукивая каблуками сапог по гудрону.
Он успел преодолеть совсем небольшое расстояние, когда вдруг, без предупреждения, ночной мрак озарился ослепительной вспышкой ярчайшего света.
Он повернулся на свет, инстинктивно прикрывая глаза ладонью. Вибрирующие звуки, напоминающие гудение мощного трансформатора, сгустили и наэлектризовали атмосферу вокруг до такой степени, что волосы на руках и шее Трэвиса встали дыбом, как перед грозой. Проклятие! Как же им удалось так быстро его отыскать? Впрочем, догадаться было не так уж и трудно. Поскольку они не получили того, за чем явились в "Обитель Мага", логично предположить, что они продолжили поиски. А из города ведет только одна дорога. Эта.
На миг он замер посреди шоссе, как застигнутый светом фар кролик. Багровый отсвет привлек внимание, и он опустил глаза. Красный камень в рукояти подаренного Джеком стилета сиял тревожным, кровавым блеском. Трэвис снова поднял голову. Свет приближался, неторопливо и плавно скользя над асфальтом. Страх наконец-то помог ему сбросить оцепенение. Он повернулся и бросился бежать. Вскоре легкие загорелись огнем из-за нехватки кислорода. Не обращая внимания на резь, Трэвис упрямо нагнул голову и побежал еще быстрее.
Что-то массивное и прямоугольное замаячило в темноте. Он едва успел вовремя затормозить, чтобы не врезаться. Рекламный щит! Тот самый. Только теперь он смотрел на него с другой стороны, так как днем двигался в противоположном направлении. Служащие ему основанием скрещенные деревянные балки белели в темноте, как кости исполинского скелета. Повинуясь непонятному импульсу, Трэвис обошел щит. Высоко в небе мощный шквал изорвал в клочья серые облака, заслоняющие рогатый полумесяц. Серебристая волна рассеяла мрак и осветила лицевую сторону рекламного щита. Трэвис бросил взгляд и раскрыл рот от изумления.
Сигаретная реклама куда-то исчезла, а на ее месте во всем своем великолепии красовался потрясающий природный ландшафт. Днем Уайлдер сумел разглядеть лишь небольшой его кусочек, и тогда ему показалось, что на картинке изображено светлое время суток. Очевидно, он ошибался, потому что сейчас видел перед собой фантастической красоты ночной пейзаж. Горные пики, подобно зубцам короны великана, величественно вздымались в усеянный мириадами ярких звезд небосвод. Всю панораму озаряло нежное жемчужно-матовое сияние - как будто струящийся с небес лунный свет проникал внутрь изображения, придавая ему неповторимый колорит. Удивительное зрелище завораживало взор своей первозданной свежестью и в то же время казалось невероятно древним, сохранившимся в неприкосновенности от сотворения мира лишь для того, чтобы поразить своей красой случайного прохожего.
В общем и целом рекламный щит выглядел в эти минуты точно так же, как на снимке 1933 года, висевшем в рамке на стене башни в "Обители Мага". Только сейчас Трэвис заметил внизу какую-то надпись, сделанную от руки крупными прописными буквами. Он прищурился и прочел:
ОТЫЩИ СВОЙ РАЙ!
А чуть ниже, буквами помельче:
Шоу спасения брата Сая, 1 м. к сев. от К-Сити
Трэвис с трудом сдержал приступ смеха. Выходит, старый пройдоха уже побывал здесь однажды! Казалось бы, этот факт должен шокировать его, внести разброд в мысли, выбить почву из-под ног. На самом деле после всего, что с ним произошло за неполные сутки, ничего подобного не случилось. Наоборот, если задуматься, в этом можно было даже обнаружить своеобразную, хотя и довольно абсурдную логику.
Внимание его привлекло какое-то едва заметное изменение на щите. Нет, не на щите, а внутри него! Что-то неуловимое, как белый пух одуванчика. И оно... двигалось!
Это было облако. Самое обыкновенное облачко. Оно неторопливо проплыло справа налево над сумрачными вершинами, достигло края изображения и скрылось в деревянной кромке щита. Не веря своим глазам, Трэвис подошел вплотную. Теперь он отчетливо видел, что движутся не только облака. На картине двигалось все! Кроны миниатюрных деревьев раскачивались под порывами невидимого ветра. Серебряную струю игрушечного водопада окутывали у подножия стремящиеся ввысь клубы водяной пыли. И даже звезды, если приглядеться, вели себя как живые: периодически начинали мигать, то вспыхивая, то снова тускнея, и неспешно перемещались по небосводу, следуя по им одним ведомым орбитам.
Каким-то непостижимым образом живописный пейзаж на старом рекламном щите вдруг превратился в окно, позволяющее заглянуть - куда? В другое место? В другое время? Трэвис вспомнил слова сестры Миррим. Или... в другой мир?
Мысли его прервал вибрирующий гул, становящийся громче с каждой секундой. Он повернулся и увидел отблеск белого зарева над подъемом шоссе. Пока он стоял и смотрел, зарево перевалило через гребень и вырвало из мрака окрестности подобно кошмарному рассвету. А в центре и по бокам приближающегося сияния Трэвис уже мог различить зловещие паучьи фигуры преследователей. Он понятия не имел, видят ли они его сейчас и знают ли о его присутствии в "Обители Мага" перед пожаром, но у него в любом случае не осталось сил, чтобы бежать или сопротивляться. Он слишком устал. Кем бы ни были эти монстры, не пройдет и минуты, как он окажется в их власти. У него осталось только одно желание: чтобы они прикончили его быстро и по возможности безболезненно.
- Прости, Джек, - прошептал он, нащупав правой рукой сквозь замшу дубленки доверенную ему другом шкатулку. - Прости меня, старина, за то, что подвел тебя. Но мне некуда больше...
А почему, собственно, некуда? Трэвис снова повернулся и уставился на призывно манящий горный ландшафт на старом рекламном щите. Что, если... Скажете, такого не может быть? На здоровье! Скажете, это безумие? Бога ради! За последние несколько часов он стал свидетелем стольких невозможных и безумных событий, что казалось совершенно естественным попробовать наконец и самому отмочить что-нибудь экстравагантное.
Времени на раздумья не осталось. Гибкие черные фигуры приближались с пугающей быстротой. Трэвис стиснул зубы, помедлил еще полсекунды, потом прыгнул головой вперед...
... и пролетел сквозь щит.
17
- Еще несколько вопросов, доктор Беккетт, и я вас отпущу, - усталым голосом сказал полицейский детектив и перевернул страницу лежащего перед ним на заваленном бумагами столе блокнота.
Грейс переменила позу, устраиваясь поудобнее на жестком деревянном сиденье кресла, в котором просидела уже больше часа, давая следователю показания о трагических событиях в Денверском мемориальном. Когда прибывшие в госпиталь полицейские сообщили, что должны отвезти ее в участок для допроса, она не стала сопротивляться и безропотно села в машину. Так же безропотно она позволила им разжать сведенные судорогой пальцы и забрать револьвер покойного офицера Эрвина. Слава Богу, У них хватило такта не надевать на нее наручники! По до- роге, правда, оба молодых патрульных прониклись к ней симпатией и даже выразили восхищение ее решительными действиями.
- Ублюдку, должно быть, не хватило мозгов с первого раза понять, что он уже отбросил копыта, - заметил, присвистнув, один из парней. - Хотел бы я знать, какой дрянью надо наколоться, чтобы до такой степени ничего не соображать.
- Точно! - поддержал его напарник. - Как говорится, ты их в дверь, они в окно.
Первый коротко хохотнул.
- Ну, этот клиент уже никуда больше не полезет. Спасибо доктору, кивнул он в сторону Грейс. Второй неожиданно разозлился:
- Жаль, этот убийца полицейских мне не подвернулся! А она молодец, лихо с ним разобралась. - Он повернул голову и ободряюще подмигнул пассажирке сквозь разделяющую их решетку. - Вы все правильно сделали, док, когда кончили этого гада! Вы все сделали в точности как надо!
Грейс ничего не ответила. Стоило ей на миг смежить веки, как перед глазами вновь возникал человек с железным сердцем, и она опять видела мысленным взором, как взрывается его черепная коробка, разбрызгивая во все стороны белые осколки кости, серые ошметки мозга и ярко-алые сгустки крови. Да, она поступила правильно и ни о чем не жалеет. Вот только этим накачанным мальчикам с бычьими шеями, еще не разучившимся получать удовольствие от игры в полицейских и воров, нипочем не узнать и не понять истинной причины ее действий. А сама она им никогда не скажет. Да и что она может сказать? "Прошу прощения, ваша честь, но я застрелила его, потому что считала воплощением Зла". Бред! Если дело дойдет до суда, вряд ли присяжные благосклонно отнесутся к подобным аргументам с ее стороны.
Следователь что-то монотонно бубнил, Грейс старательно слушала и по мере возможности отвечала на вопросы. Как обычно, нервничая или находясь в незнакомой обстановке, она вытянула из-под блузки ожерелье и теперь рассеянно теребила пальцами металлический кулон. Прикосновение к холодному металлу помогало ей сохранять спокойствие. В тесном кабинете было ужасно душно. Свет лампочки под потолком с превеликим трудом проникал сквозь покрытый пылью и грязью плафон, смешиваясь с дымом от сигареты, которую следователь оставил незатушенной в пепельнице. Грейс заметила на столе пластмассовую табличку с его именем и должностью: "Детектив Дуглас Л. Джексон. Что-то подсказало ей, что окружающие обычно называют его Дуг Ей нетрудно было даже представить хозяина кабинета бравым, подтянутым, пышущим здоровьем и энергией выпускником высшей полицейской школы. Но с той поры минуло лет двадцать пять, и за это время детектив набрал столько же фунтов лишнего веса, приобрел разрастающуюся плешь и мешки под глазами. Верхнюю губу Джексона обрамляли жиденькие изогнутые усики, а подбородок и скулы топорщились короткой, с вкраплениями седины, щетиной.
Сжимая ручку мясистыми пальцами, он с профессиональным равнодушием еще раз прошелся по всем пунктам ее показаний. Грейс старалась отвечать как можно короче. Нет, она никогда ранее не встречала подозреваемого в отделении. Да, она уверена в том, что жизни пожилой женщины в инвалидном кресле грозила смертельная опасность. Нет, она не приказывала подозреваемому остановиться перед тем, как открыть огонь. Да, она произвела в общей сложности четыре выстрела. Да, она поступила бы точно так же в аналогичных обстоятельствах.
Наконец детектив Джексон закрыл свой блокнот.
- Благодарю вас, доктор Беккетт. Полагаю, на этом мы можем закончить. - Он встал из-за стола и перекинул через плечо висевшую на спинке стула кобуру. - Я отлучусь на минутку, доложусь начальству по вашему делу. Но вы не волнуйтесь, я не думаю, что вам грозит арест. Пока, во всяком случае.
Грейс судорожным кивком выразила согласие и позволила себе чуточку расслабиться. Господи, неужели эта кошмарная ночь скоро закончится?!