- А ты бы комментарии к ним почитал, - ехидно посоветовала Грисла. Уж там все прописано.
Ветер раздувал служившие ей одеждой ветхие тряпки и жидкие пряди грязных седых волос. Леди Мелия подогнала свою лошадь вплотную.
- Мы отправляемся по чрезвычайно важному делу, а ты нас задерживаешь. Освободи дорогу.
Грисла приложила черную от грязи ладонь к сморщенной щеке и закатила глаза в притворном раскаянии.
- Ах, простите меня, о высокородная-как-луна-в-небесах леди! Простите глупую старуху, по неведению осмелившуюся встать на пути ваших грандиозных замыслов! Умоляю, не обижайте бедную Грислу! С высоты вашего величия она ничтожней мухи. Мух всегда тянет на дерьмо - у них натура такая, но вы ведь не станете наказывать муху только за это, правда?
Бронзовая кожа Мелии побелела, глаза угрожающе сузились.
- Чего тебе надобно от нас, исчадие Сайи? - дрожащим от ярости голосом спросила она.
Старуха равнодушно сплюнула на землю - аккурат между передними ногами кобылы.
- От тебя ничего, леди Ехидна! И от тебя тоже, лорд Бедоносный, добавила она, скользнув по фигуре Фолкена своим единственным глазом; безгубый рот растянулся в хитрой усмешке, обнажив сгнившие корешки зубов. А надобно мне переговорить с вон тем сладеньким красавчиком!
Грисла проворно заковыляла на тоненьких ножках к Трэвису, остановилась рядом со стременем и нацелила ему в грудь костлявый палец:
- Хочешь вытянуть косточку, миленький?
- Что? - растерялся Трэвис.
- Косточку, мой сладкий, - повторила ведьма. Он в недоумении пожал плечами.
- Ума не приложу, отчего Судьба всегда улыбается таким придуркам? покачав головой, проворчала Грисла и сунула ему прямо под нос засаленный кожаный мешочек. - Давай, сыночек, тяни!
Трэвис с подозрением посмотрел на мешочек, не испытывая ни малейшего желания знакомиться с его содержимым. Но деваться было некуда. Стиснув зубы, он засунул в него руку, подсознательно ожидая вляпаться в какую-нибудь холодную липкую мерзость. Однако пальцы его углубились в россыпь мелких гладких предметов, похожих на речную гальку. Ухватив один из них, Трэвис поспешно вытащил руку из мешка и уставился на добычу. Ею оказалась костяная бабка, пожелтевшую поверхность которой пересекали три глубокие параллельные бороздки.
- Ого! - удивилась старуха. - Вот уж не думала, что ты вытянешь именно эту. Одна черта - Рождение, другая - Дыхание, а третья - Смерть, рано или поздно ожидающая каждого из нас. Кое-кто, правда, даже ее способен уговорить подождать, - добавила она, многозначительно покосившись при этом на Фолкена.
- И что же они означают? - спросил Трэвис?
- А ты сам как думаешь?
Он пожевал губу и снова взглянул на бабку. Слова Грислы чем-то напомнили вчерашнее представление артистов Трифкина о конфликте Зимы с Весной и рождении Лета.
- Наверное, они символизируют конец, - неуверенно предположил Трэвис. - Или начало?
- Или то и другое вместе. Быть может, между ними вовсе и нет никакой разницы, а, малыш? Возможно даже, мои предсказа-тельные кости иногда все-таки лгут... - Грисла выхватила у него косточку и бросила обратно в мешочек, немедленно исчезнувший в складках ее невообразимых лохмотьев.
- Ты закончила развлекаться, ведьма? - холодно осведомился Фолкен.
- Закончила, о лорд Нетерпеливый, закончила! - Сухая рука колдуньи скользнула по все еще раскрытой ладони Трэвиса. - Прощай, красавчик, и знай, что уносишь с собой кусочек моего сердца, - издевательски захихикала Грисла и исчезла, растворившись в клубах дыма.
Ощущение чего-то теплого и влажного на коже заставило Трэвиса опустить глаза. На ладони лежал маленький кусочек сырого, сочащегося свежей кровью мяса. Вскрикнув от неожиданности, он отшвырнул его в грязь и брезгливо обтер руку полою туники.
- И чего она ко мне прицепилась? - спросил он в растерянности.
Никто не ответил Трэвису, но путь освободился, и они смогли наконец выехать из Кельсиора. Кони мерно цокали копытами по кое-где сохранившейся брусчатке древней дороги. Холодный осенний воздух пронизывали нити солнечных лучей, украшающие золотой филигранью голубую эмаль озерных вод. Отличный денек для начала путешествия!
- Как ты считаешь, что она имела в виду? - обратилась к Фолкену спустя некоторое время леди Мелия.
- Грисла? - Бард пожал плечами. - Вряд ли что-нибудь серьезное. Скорее всего просто решила позабавиться за наш счет. По опыту знаю, что основное занятие всех знакомых мне ведьм - затуманивать мозги простым смертным, получая от этого, помимо дохода, еще и удовольствие. Думаю, нет большой беды в том, что мы позволили старой грымзе минутку-другую всласть почесать языком.
Ответ Мелии ограничился коротким кивком, из чего трудно было понять, согласна она с выводами Фолкена или нет. У Трэвиса возник вопрос.
- Кто такая Сайя? - поинтересовался он, догнав остальных.
- Было бы правильнее спросить, что такое Сайя, - поправил бард, окинув Трэвиса пронзительным взглядом. - Полагаю, впрочем, что ее можно считать в некотором роде богиней.
- Как тех богов, о чьих таинственных культах вы разговаривали сегодня утром?
- Нет! - воскликнула леди Мелия с несколько удивившей Трэвиса горячностью. - Сайя не имеет ничего общего с культовыми божествами, равно как и они с нею!
Ответ ее мало что прояснил, но Трэвис, поразмыслив, решил не затрагивать больше эту тему, очевидно, не слишком приятную даме, судя по ее реакции. Они поднимались все выше к гребню окружающей долину гряды. Свежее дыхание ветра ерошило волосы на голове Трэвиса - такой же ветер налетал временами с гор на Кастл-Сити, тревожа душу мучительным томлением и смутным ощущением безграничных возможностей.
Бельтан оглянулся через плечо на оставшуюся далеко внизу цитадель.
- Вечером опять пойдет гулянка, только уже без нас, - заметил он со вздохом сожаления. - А ведь я за это время успел почти привыкнуть к Келу и его пирушкам.
Они перевалили через гребень и начали спускаться вниз по склону. Древняя цитадель скрылась из виду.
39
Остаток дня путешественники двигались на юг по пустынному и сильно заросшему травой по обочинам тракту Королевы.
Вскоре у них выработался определенный порядок продвижения. Бельтан периодически пришпоривал своего скакуна и вырывался далеко вперед, чтобы проверить, нет ли опасности. Мелия и Фолкен ехали бок о бок, часто склоняясь головами друг к дружке и обмениваясь негромкими фразами. Трэвис держался чуть сзади, стараясь не выказывать открыто жгучего любопытства, которое вызывал в нем их диалог. К несчастью, ветер дул в спину, и до ушей долетали только обрывки слов, из которых ничего нельзя было понять. Лишь однажды, когда ветер внезапно изменил направление, ему удалось подслушать что-то существенное. Говорил Фолкен:
-... необходимо принять во внимание и камень в белой башне, даже если тот...
Но тут ветер снова переменился и безжалостно унес прочь окончание фразы. Не в силах дольше терпеть оскорбительное невнимание со стороны спутников, Трэвис пришпорил мерина и догнал поглощенную беседой парочку.
- Долго нам добираться до Кейлавера? - спросил он, поравнявшись с конем барда.
Фолкен в удивлении оглянулся, словно только сейчас вспомнил о существовании Трэвиса.
- Тракт Королевы прямиком ведет в Кейлавер, хотя путь туда долог и труден. Владения Эридана - ближайшего из доминионов - начинаются сразу за рекой Дальнеструйной, но чтобы достичь северных границ Кейлавана, нужно сначала пересечь весь Эридан, а затем и Голт. Если погода не переменится к худшему, весь путь займет не меньше десяти дней. - Он метнул быстрый взгляд на Мелию. - А может, и больше, потому что я рассчитываю кое-куда заехать, для чего придется сделать небольшой крюк.
- Если останется время, - сухо сказала Мелия. - До открытия Совета Королей меньше месяца. Мы и так уже непозволительно задержались.
Бард провел рукой по тронутым сединой волосам.
- Ты же знаешь, что я предлагаю это не ради собственного удовольствия. И дело, между прочим, весьма важное.
- Важнее всего попасть на Совет, прежде чем он завершится, - сверкнув глазами, парировала Мелия.