- Он не убьет ее?
- Не знаю. Скорее попытается перенести на какую-нибудь другую плоскость. Мы должны...
По доскам палубы прогрохотали копыта, и перед ними вырос белый конь. Только теперь он нес всадника, одетого в пурпурный плащ и золотистые доспехи. Всадник был молод и высок, но на лице виднелось несколько старых шрамов. Темно-синие глаза смотрели спокойно и прямо, густые светлые волосы вились по плечам. Всадник натянул поводья, останавливая коня, и пристально посмотрел на Эльрика.
- Это ты, мелнибонэец, открыл мне путь?
- Да.
- Тогда я благодарю тебя, хотя вряд ли смогу вернуть долг.
- Ты уже отплатил мне, - сказал Эльрик и отодвинул Смиоргана в сторону.
Всадник послал коня прямо в закрытую дверь и прошел сквозь нее так, словно она была прикрыта кисейной занавесочкой.
Послышался вопль, и на палубу, путаясь в золотых одеяниях, вылетел граф Саксиф Д'Аан. Он вырвал меч из руки поверженного пирата, метнул на Эльрика взгляд, полный не столько ненависти, сколько предсмертной тоски, и повернулся к белокурому всаднику.
Всадник вышел из каюты, ведя коня в поводу и обнимая дрожащую Васслис. Он сурово произнес:
- Ты причинил мне величайшее зло, граф Саксиф Д'Аан, но Гратейше ты причинил зло бесконечно большее. Пришло время расплатиться за содеянное.
Граф Саксиф помедлил, перевел дыхание и когда снова поднял глаза, Эльрик понял, что самообладание вернулось к нему.
- Ты хочешь, чтобы я заплатил за все? - спросил он.
- За все.
- Да, это твое право, - вздохнул Саксиф Д'Аан. - Много лет я избегал встречи со своей судьбой, но не мог убежать от памяти о своем преступлении. Она любила меня, ты же знаешь, - меня, а не тебя.
- Она любила нас обоих, но тебе вместе с любовью она отдала душу. Я бы не потребовал такого ни от одной женщины. Ты так и не узнал, сколь сильно она любила тебя.
- Узнал. Только.., только потом...
- Мне жаль тебя, граф Саксиф Д'Аан, - молодой человек передал поводья девушке и обнажил меч. - Мы с тобой странные соперники, не правда ли?
- Ты так и провел все эти годы в этом мире, куда я изгнал тебя из моего сада в Мелнибонэ?
- Да, и долгие это были годы. Лишь белый конь мог следовать за тобой. Конь Тендрика, моего отца. Он тоже был мелнибонэйцем и чародеем.
- Да... Если бы я знал это, то просто убил бы тебя и отослал Коня.
- Ревность застила тебе разум, граф Саксиф. Но теперь мы сразимся так, как должны были сразиться тогда - один на один, сталь на сталь, за руку той, которая любит нас обоих. Это больше, чем ты заслуживаешь.
- Намного больше, - согласился чародей и тут же сделал выпад. Молодой человек легко отразил его. Смиорган Лысый только теперь понял, что перед ним принц Каролак собственной персоной.
Исход поединка был предрешен. И Саксиф Д'Аан знал это. Он прекрасно владел оружием, не хуже любого знатного мелнибонэйца, но ему было далеко до навыков воина, не раз и не два сражавшегося на поле боя.
Соперники кружили по палубе, а пираты, разинув рты, смотрели на дуэль, которая должна была состояться двумя веками раньше. Здесь же стояла и девушка, которую оба противника, очевидно, считали воплощением Гратейши. Васслис следила за боем, затаив дыхание. Наверное, так же смотрела когда-то Гратейша на Саксифа Д'Аана, налагавшего в дворцовом саду чары на принца Каролака.
Саксиф Д'Аан сражался умело, а Каролак - благородно. Ему уже несколько раз предоставлялась возможность поразить графа, но он придерживал клинок до тех пор, пока наконец Саксиф Д'Аан не отбросил меч с криком: "Довольно! Ты имеешь право отомстить, принц Каролак. Ты имеешь право взять девушку. Но свое милосердие оставь при себе. Мою честь тебе не взять".
Каролак кивнул, и в тот же миг его клинок метнулся вперед и ужалил Саксифа Д'Аана точно в сердце. Граф должен был умереть мгновенно, но почему-то этого не произошло. Он еще сумел проползти по палубе до основания мачты и привалиться к ней спиной. Кровь толчками вытекала из пробитого сердца. Саксиф Д'Аан слабо улыбнулся.
- Похоже, - слабым голосом проговорил он, - я так долго поддерживал свою жизнь с помощью чар" что теперь не могу умереть. Наверное, я больше не человек.
Граф поморщился не то от боли, не то от того, что последняя мысль не понравилась ему самому. Принц Каролак подошел к нему, постоял над раненым и обнадежил:
- Ты умрешь. Теперь уже скоро.
- Как ты поступишь с Гратейшей?
- Ее зовут Васслис, - настойчиво вмешался Смиорган Лысый. - Она дочь купца из Джархора.
- Она решит сама, - сказал Каролак, не обратив внимания на слова Смиоргана.
Граф Саксиф повернул голову и отыскал взглядом Эльрика.
- Я должен благодарить тебя, - сказал он. - Ты призвал того, кто принесет мне мир, хотя я и боялся встречи.
- Наверное, поэтому твои чары и оказались слабы, - сказал Эльрик. - Просто тебе хотелось, чтобы Каролак пришел и освободил тебя от твоей вины.
- Может, и так. Кое в чем ты мудрее меня, принц Эльрик.
- А как быть с Пылающими Воротами? - забеспокоился Смиорган. - Ты сможешь открыть их, граф Саксиф? Тебе еще хватит сил?
- Думаю, да, - из складок запятнанного кровью одеяния чародей извлек огромный кристалл, похожий на рубин. - Вот, возьми. Он проведет через Ворота. Только я должен предостеречь вас... - Саксиф Д'Аан закашлялся. - Корабль, прошептал он, с трудом отдышавшись, - корабль, как и мое тело.., держался волшебством, поэтому... - его голова поникла. С огромным усилием он приподнял ее и перевел взгляд на девушку, которая все еще держала поводья белого коня. Прощай, Гратейша, принцесса из Фуйэм-Омейо, я любил тебя.
Он больше не отводил взгляда, но глаза его были уже мертвы. Каролак обернулся и тоже посмотрел на девушку.
- Как ты называешь себя теперь, Гратейша?
- Меня называют Васслис, - звонко, незнакомым голосом ответила она и улыбнулась. - Вот так они называют меня теперь, принц Каролак.
- Ты знаешь, кто я?
- Теперь я знаю тебя.
- Ты пойдешь со мной, Гратейша? Станешь ли ты моей женой в новых землях, которые я открыл за рубежами этого мира?
- Пойду, - просто сказала она. Он подсадил ее на спину белого коня и сам легко вскочил в седло. Потом склонился к Эльрику:
- Я хочу еще раз поблагодарить тебя, друг чародей, хотя, признаюсь, я никогда не рассчитывал на помощь мелнибонэйца, да еще королевской крови.
- В Мелнибонэ говорили, что у меня не самая чистая кровь, - с улыбкой отозвался Эльрик.
- Может быть, злые языки имели в виду способность к милосердию?