– Это все летчики?
– Почти все. Да этого и следует ожидать. Даксфорд – городок авиаторов, тут же рядом Сондерс-Виксен и аэродром. А если кто-то любит море, то можно быть уверенным, что предпочтет Портсмут, Копенгаген или Марсель.
Он пожал плечами:
– Это не тот случай, когда требуют паспорт. Прийти может каждый, кому здесь нравится. Некоторые остаются…
Он замолчал.
– Когда дома становится тяжело?
– Нет, я бы так не сказал. Проходит некоторое время, и они решают остаться здесь. Быть может, климат.
Я взглянул на него и увидел, что он улыбается.
– А вы бываете в нашем времени, Дирек?
– Никогда, – рассмеялся он. – Я слишком домашний котенок для вашей грызни.
Вместо того чтобы присоединиться к разговору возле еще не остывшего самолета, он повернул назад к ангару. Никто не обращал на нас внимания, когда мы шли обратно вдоль сборочной линии.
– Мы только начинаем вашу экскурсию, – сказал он. – У нашей компании есть подразделения, о которых вы и не подозреваете. Я и сам еще не все знаю.
– Вы?
– Основное наше дело, конечно, производство аэропланов; но кроме того мы оказываем некоторые услуги…
Наступила долгая пауза; я все ждал, что он продолжит, и не выдержал:
– …некоторые услуги…
– Мы решаем проблемы.
– Проблемы по авиаконструированию.
– Да, но не только. Есть и другие проблемы.
– И мне надлежит вытаскивать их из вас, – сказал я после новой паузы.
– Вероятно, да.
Он открыл передо мной дверь назад в галерею, соединяющую ангар с приемной. Шум завода удалялся, становился тише по мере нашего передвижения по галерее. Самолеты на картинах были, как правило, очень хорошо мне знакомы. Все это были конструкции Сондерс-Виксен.
– Масса времени для изобретательства, – сказал он наконец. – Если только вы намерены никогда не возвращаться. Иначе получится, что открывать нечего, правда ведь?
Он остановился возле двери с надписью «ОПСВ».
– Минуточку, – сказал он. – Я позову вашего гида по второму этапу экскурсии.
Пока он отсутствовал, я принялся изучать картины на стенах. А вот и Пайпер Каб, точная копия моего – тот же яркожелтый цвет, только подпись другая: «Сондерс-Виксен K-1. Синичка».
Рассматривая картину, я не обнаружил никаких отличий; лишь со слов Готорна я знал, что под капотом этой машины установлен не Континенталь, как у меня; и, если бы Готорн сообщил мне, что Синичка оборудована двигателем системы Гривз Бамбл-Дарт, я бы только глазами моргал.
Вскоре он вернулся:
– Я сожалею, но мисс Бристоль, по всей видимости, отсутствует.
Он снова направился в сторону приемной.
– То есть хочешь не хочешь, мой визит окончен?
– Как для одного из первых визитов, вы пробыли здесь не так уж мало. – Он улыбался вполне доброжелательно. – Столько новых впечатлений, вы наверняка устали и скоро растаете. Но расстраиваться нет никакой причины, с каждым разом вы сможете оставаться здесь все дольше, если вам это понравится.
Он открыл дверь и пропустил меня в приемную.
На столике секретарши стояла плетеная корзинка с мятными леденцами.
– Здесь есть парень по имени Гейнис? – спросил я.
– Да, есть, – Готорн удивленно взглянул на меня. – А вы знакомы с Яном?
Я снял с плеч куртку и вернул ее хозяину.
– Он, кажется, носится с каким-то проектом?
– Да, действительно, у него есть одна схема. В общем, довольно простая и остроумная. Цветные фонари вдоль полосы, ориентированные таким образом, чтобы пилоту видно было, когда самолет идет на посадку слишком круто. Гейнис как раз недавно демонстрировал свою идею руководству, всех очаровал, а сам радовался больше всех.
Я потянулся к столику за мятным леденцом, но это оказались не конфеты, а что-то вроде памятных монет: логотип Сондерс-Виксен Эйркрафт, небольшой латунный овал с пропеллером по центральной оси. Красивая вещица, подумал я, будет напоминать мне об этом месте и поможет возвратиться сюда.
– Можно, я возьму?
Женщина за столиком кивнула:
– Конечно, сэр. Но если вы с той стороны, то вряд ли вам удастся перенести это с собой. Ничего нельзя, только то, что в голове.
Она улыбнулась:
– Так мне сказали. А как оно на самом деле…
– А вы никогда не были по ту сторону?
Она покачала головой отрицательно:
– Я в Даксфорде родилась и выросла.
И добавила шепотом: