— Давай, я буду загадки загадывать, а ты будешь их отгадывать, — предложила Танюша.
— Давай! — радостно булькнуло в ответ.
— Слушай. Днём спит, ночью летает и прохожих пугает. Кто это?
Вампик уверенно сказал:
— Кто же этого не знает?! Это наш Привидешка.
— Что за Привидешка?
— Ну, наше привидение, мы зовём его Привидешкой. Он по ночам летает и всех пугает. Как только ты начала говорить, я сразу подумал, что он. Точно, он.
Пожав плечиками, девочка неуверенно проговорила:
— Хорошо, пусть будет он. А теперь слушай другую загадку.
— Ты мне потруднее загадывай, а то неинтересно отгадывать.
— Фырчит, рычит, ветки ломает, пыль поднимает. Людей с ног сбивает. Слышишь его, но не видишь его.
— Немножко не так, — возразило маленькое существо.
— Почему это?
— Надо: слышишь её, но не видишь её. Это наша Главная.
— Что ещё за Главная?
— Жуть.
— Жуть в смысле — ужас?
— Да, в смысле — и ужас, и страх такой невыносимый, что хочется зарыться глубоко в землю от неё. Ещё загадай. А то я так легко отгадываю.
Танюша растерянно похлопала глазами и пробормотала:
— Я. Я больше не знаю.
В старом шкафу дворника Афанасия зловещая тишина. Жуть, сдвинув лохматые брови, обводит сердитым взглядом кошмариков. Те виновато прячут глаза, отворачиваются.
Прошло много времени, прежде чем Главная громко прохрипела:
— Кошмар!
И опять зловещая тишина. Только за дверцей шкафа раздавались тяжёлые шаги хозяина квартиры.
Наконец Жуть снова прохрипела:
— Вы все с треском провалили задание. Как могло такое случиться? Это просто кошмар! Говори ты, Соня!
— Я, — тихо сказала Соня, стараясь смотреть в сторону.
И замолчала. Потом ещё тише добавила:
— Выполнила задание.
— Ага, выполнила! Ты же сама уснула на руках негодного мальчишки. Это так ты справилась с заданием? Ты же кошмарик! А это значит — при одном взгляде на тебя все должны спать наповал!
— Но.
— Что но? Что ты ещё придумала!
— Меня никто никогда не укачивал на руках, — прошептала Соня.
— А ты и обрадовалась. Её, видите ли, никто не укачивал. Просто кошмар! Да ты сама спишь, где попало!
Жуть перевела свой мрачный взгляд на Шипа, и тот сразу же съёжился, убрал свои колючки.
— А ты, Шип? Надо было такое устроить, чтобы дети никогда не взяли в руки иголки. Чтобы всю жизнь помнили!
— Но Вадик угостил меня шоколадкой. Она такая вкусная, — тихо сказал Шип.
— Из-за какой-то шоколадки ты провалил задание! Жевал бы себе паутину по углам. Просто кошмар какой-то! А ты? — повернулась Жуть к Привидешке.
Тот от ужаса закрыл пустые глаза и пробормотал:
— Мне никто никогда не читал ужастики.
— Да ты сам ужастик! Самый настоящий ужастик. От твоего вида все дети и взрослые должны содрогаться. Должны приходить в трепет. Эх, вы. Кошмарики называетесь. Что у тебя, Вампик? Почему ты расплакался?
— Я не могу… Я не хочу… Мне её жалко. И вообще, она знает столько загадок!
— Кошмар! Ужас! Просто жуть какая-то! — прошипела Главная и задохнулась от возмущения.
Снова наступила тишина.
И если бы в этот момент дворник Афанасий заглянул в свой шкаф, то он увидел бы на самой верхней полке несколько мрачных теней.
Но он ходил по квартире и тяжело вздыхал — из комнаты в коридор, из коридора в кухню, затем снова в коридор, и опять в комнату. Вот он остановился и заговорил вслух, сам с собой. Такое бывает у одиноких людей.
— Эх, у всех людей сегодня праздник. А у меня ни гостей нет, ни ёлки. Какие могут быть гости, если даже праздничного стола нет.
Громкий стук в дверь обрадовал его, и он поспешил в коридор.
— Кто же это решил проведать меня в новогодний вечер?