Я попробовал. Не получилось.
— Аза Петровна! Подойдите сюда! — строго сказала директриса музея. И через расступившуюся толпу желающих получить автограф подошла ко мне древняя сухонькая старушонка, лет под девяносто.
— Аза Петровна, прекратите, пожалуйста, ваши колдовские штучки.
— Что, подействовало? — усмехнулась старушка.
— Ещё как подействовало! — подтвердил я.
— Тогда, если разрешите мне мои стихи почитать, к концу чтения всё у вас и пройдёт!
— Да ради Бога! Но зачем вам всё это?
— Это не мне, это вам — зачем. Хочу доказать, что пора меня из непризнанных поэтесс сделать признанной и напечатать в одном из альманахов, которые вы издаёте.
— Ну, хорошо, читайте, а потом мы вместе отберём что-нибудь для альманаха «Милости просим», который сейчас в работе, — милостиво согласился я.
Целый час читала цыганка Аза стихи.
И — чудо! Всё у меня прошло.
И потом уже, поздним вечером, выпив на банкете коньяку, я даже станцевал «Барыню», чего со мною давно не случалось.
Престарелая поэтесса под влиянием алкоголя помолодела лет на 50 и тоже танцевала, сначала «Барыню», а следом и «Цыганочку» под долгие несмолкающие аплодисменты местных почитателей Музы и Бахуса.
Раздухарившись, я даже проводил её до дома, где она вручила мне пачку своих стихов для альманаха и на прощание сказала:
— Эх, где мои семнадцать лет?
Когда альманах вышел в свет, позвонил я Азе Петровне Купцевич, поздравил и:
— Как передать вам ваши 50 экземпляров? — спрашиваю.
— Как? Да очень просто! Я старая, мне ехать в ваш распрекрасный Абаканск тяжело и накладно А вы ещё о-го-го! Садитесь в поезд. Ночь проспите — и на месте. А я вас у здания вокзала встречу.
Днём — экскурсия по городу, чаепитие. А вечером презентацию альманаха в музее проведём.
Не хотелось мне ехать, но что поделаешь? 50 экземпляров — солидная пачка, тяжёлая, почтой не отправишь. Надо уважить престарелого автора.
Сел в поезд. Заснул. Проснулся.
А за окном вагона — Лесосибирск, центр лесодобычи и лесоэкспорта. Маклаково, если по-старинному.
Маклаки — это такие люди, которые были посредниками между продающими и покупающими. Менеджеры, если использовать современную терминологию.
Так что вполне возможно, что город скоро переименуют в какой-нибудь Таунменедж или Менеджсити.
Беру пачку книг в одну руку, дорожную сумку в другую.
Выхожу на перрон. Никого!
И вдруг чувствую: бац — игла по одной коленке, бац — игла по другой. И в горле дыхание бронхо-спазмом перехватывает.
Сел я на пачку с книгами и вижу: выходит из здания вокзала разлюбезная моя престарелая поэтесса, колдунья, магия чёрная, цыганка Аза.
Подходит она ко мне и спрашивает: — Что, подействовало?
И смеётся на весь перрон, и поёт голосом Аллы Пугачёвой, приплясывая:
В пьесе принимают участие:
Волшебная женщина Варя Поэт Даниил Хармс
Некая субстанция, очень похожая на Хармса
Лето. Знойно. Жилое помещение без особых удобств для жизни. Посередине этого помещения стоит стол, за котором сгорбившись сидит человек и записывает на бумагу рассказ. Неожиданно для нас в раскрытое окно влетает женщина, одетая в нарядное розовое платье.
Женщина. Здравствуйте, Хармс, я — Летающая Варя!
Хармс. Здравствуйте, Летающая Варя! Мы ведь знакомы с вами уже тысячу лет, а вы каждый раз почему-то представляете себя заново.
Летающая Варя. Я вам, Хармс, уже тысячу раз говорила, что это такой древний ритуал, который нарушать мы с вами не будем. Хорошо?
Хармс. Да, конечно. Откуда, позвольте спросить, и куда держите путь в этот раз?
Летающая Варя. Летала я в далёкую землю Африку — возила туда Доктора Айболита, теперь вот продвигаюсь в Сызрань, в гости к своему племяннику Павлу. Он трудится в трамвайном депо механиком. Вот вы, Хармс, когда-нибудь ездили на трамвае?
Хармс. Да было дело.
Летающая Варя. Счастливый вы человек, Даниил! Ну ничего, когда-то и я проедусь на трамвае и вполне возможно, что не один раз.
Хармс. Я думаю, что если вы хорошенько попросите своего племянника, он непременно устроит это дело с пользой для вас.
Летающая Варя. Сколько времени мы с вами знакомы, Хармс, а вы всё такой же! Дама битый час кружит по комнате, а вы ей даже приземлиться не предложите.
Хармс, с криком «ай!» вскакивает со стула и двигает его от стола; Летающая Варя усаживается на этот стул, Хармс на стол.
Хармс (нарушая некую неловкость ситуации). Могу я предложить вам чаю?
Летающая Варя. Что ж, предлагайте. А я в виде ответного шага угощу вас замечательным вареньем, которое производит одно из племён, обитающее в районе озера Чад. Не знаю, правда, из чего и как оно приготовляется (больно мудрёный там рецепт), но признаюсь вам, что, пролетая над египетскими пирамидами, я попробовала капельку — очень вкусно.
Хармс достаёт примус, разводит его, ставит на примусный огонь небольшой чайник.
Хармс. Примус у меня слабенький, но через какое-то время вода всё равно закипит.
Летающая Варя. Вы, я надеюсь, не забыли её налить? (Что-то достаёт из сумочки ставит на стол.) Как, кстати, поживает Сакердон Михайлович?