- Всех! - повторил Борис. - Но только не Нину...
- Заладил одно и то же! - досадливо отозвался Вадя. - Давайте лучше купаться!
В воду бросились с разбега. Ныряли. Делали под водой стойку, вертелись колесом так, что вода под ними становилась белой, как молоко.
Когда вышли на берег, Борис лег на песок и вдруг признался:
- Вчера, когда я шел к "Ежику", у меня поджилки тряслись...
- А нам с Вадей, думаешь, было лучше? - начал Коля. Но Вадя перебил его:
- Освобождается скала!
Схватив одежду в охапку, они бросились в воду. В это самое время с другой стороны маленькой бухты стремительно бросилась к скале какая-то девочка в зеленом купальном костюме: она на четверть минуты опередила пловцов.
Это были Нина.
Мальчики остолбенели. И в самом деле - тот, кто взглянул бы на них в эту минуту с берега, мог свободно принять их за три сваи, вбитые в морское дно.
Ярко светило солнце.
- Вылезайте, поместимся, - приветливо сказала Нина.
- Тебя нужно отдубасить, Чижикова, - мрачно произнес Коля.
- Отдубасить? Это... это чересчур мягко, - заикаясь сказал Борис. - Вадя, какое самое большое дерево в мире?
- Баобаб, - стараясь не глядеть на Нину, ответил Вадя.
- Вот-вот! - сердито продолжал Борис. - Тебя, Чижикова, нужно отбаобабить.
Нина засмеялась.
- Ты злая, - сказали мальчики.
Они стояли по пояс в воде, всем своим видом выказывая холодное презрение к Нине.
Нина улыбалась.
- Не ломайтесь, - предложила она, - выходите... - Она подвинулась к самому краю камня. - Ну, чего же вы надулись, как павлины? Давайте мириться. - И первая протянула руку друзьям.
- Ни за что! - крикнул Борис.
Вадя молчал, весь красный от смущения. Смуглое лицо девочки с золотистой челкой улыбалось ему.
- Пойдем, - сказал Коля и уронил в воду рубашку, которую держал под мышкой.
- Постойте, не уходите... - просила Нина. - Да выходите же из воды!
Непобедимая армада дрогнула. Коля первый выбросил белый флаг и вылез из воды. Вторым сдался Вадя. Один Борис остался на месте. Казалось, он предпочитал исчезнуть в морской воде, чем помириться с девчонкой.
- А знаешь, Борис, - глядя на него, вдруг сказала Нина, - кактус, который ты мне подарил в прошлом году, я пересадила в красивое ведерко...
- Кактус? - приятно удивленный, глухо промолвил Борис и, кряхтя, вылез на камень.
Веселыми водяным струйками сверкала зеленая морская скала.
17
Ребята, занятые подготовкой к экзаменам, все не появлялись на водной станции. Лишь в воскресенье утром на берег Отрады пришла неразлучная тройка, а за ней Алеша и Нина, Вася Херсоненко, Шевчук и Липецкий.
Старый моряк обрадовался.
Он поднял над головой руку и закричал:
- Сюда, ребятки, живей! Ждет вас "Анастасия"!
Вадя первым понял слова старого моряка.
- Ура, поздравляем, дядя Матвей! - взволнованно закричал он и сбежал к морю.
Мальчики окружили Матвея Корнеевича и крепко жали его большую шероховатую руку.
Стояло обыкновенное морское утро. Высокое небо - без единого облачка. Неподвижна вода. И только волна, рожденная килем проходящего судна, порой с мягким шумом набегала на берег.
- Начнем, - спокойно, а на самом деле волнуясь, сказал Матвей Корнеевич.
Борис предложил произвести спуск шаланды на воду по всем корабельным правилам - с музыкой и цветами. При спуске нос "Анастасии" должен разрезать шелковую ленту, переплетенную листьями клена.
Но Матвей Корнеевич отдал команду:
- Давай, дружки, налегай!
Борис, Вадя и Коля по левому борту, по другому - Матвей Корнеевич, Алеша и Нина столкнули шаланду в воду.
- Теперь живо на борт!
Волна весело хлестнула борт "Анастасии" и сказала: "Здравствуй!". В ответ шаланда дружески поклонилась волне.
Снова море, долгожданное, голубое. Мог ли об этом думать разбитый рыбацкий парусник, выброшенный на берег штормом?
Ласковая рука Матвея Корнеевича вдохнула в него жизнь. "Еще развернешь парус" - не зря было сказано моряком.
И парус развернут. Он полон ветра.
Широк и однообразен шум моря. Но тот, кто по-настоящему любит морской простор, слышит в нем звучание многих песен, то тихих, словно вечер теплой весны, то сурово-торжественных, как медь оркестра.