- Рохан, ты видел что-нибудь полезное?
- Барку, помещение в трюме, нескольких женщин в коридоре, твою руку, стучащую в дверь. Вот и все.
- Я недостаточно долго продержалась, - с досадой сказала она.
- Еще немного, и ты потеряла бы сознание, а там поминай как звали! проскрежетал Уриваль. - Ты окончательно выжила из ума?
- Не больше чем обычно. Не будем ссориться, мой старый друг. Рохан, если это будет необходимо, я сделаю. Когда мне предстоит устроить этот спектакль?
- Если ты считаешь, что справишься, то через два дня. Но...
- Никаких "но". Я сделаю это только потому, что Пандсала не справится. Чтобы показать то немногое, что ты видел, потребовались все мои силы. А у нее для этого не хватит ни таланта, ни квалификации. - Андраде крепко сжала руку племянника. - И все же сначала попытайся придумать что-нибудь другое. Я сделаю это ради Поля. Но только в том случае, если ничего иного не останется.
- Только если я не смогу найти другой выход, - пообещал он. - Ты и так напугала меня до полусмерти.
Для меня это тоже был не сахар, - в своей привычной этической манере откликнулась она. - Иди спать.
Рохан прижал ее пальцы к своей щеке, а потом к губам.
- Прости меня, тетя, - сказал он. Андраде с непривычной нежностью погладила его по волосам: такое она позволяла себе крайне редко. В горле у Рохана застрял комок. Прежде чем оба они успели смутиться, принц встал и вышел.
Когда за ним упал белый шелковый полог, Рохан услышал голос тетки:
- Уриваль, принеси мне Звездный Свиток.
Рохан едва доплелся до своего шатра. Он получил то, чего хотел. Но это приводило его в ужас.
ГЛАВА 21
Скучать в возрасте Поля невыносимо. Но в сочетании с сознанием того, что вокруг творятся странные вещи, важные вещи, имеющие к нему самое непосредственное отношение, и тем, что никто не берет на себя труд объяснить ему происходящее, скука превращалась в угрюмое желание сделать что-нибудь. Все равно что.
На четвертый день Риаллы его тетя Тобин всегда давала завтрак. Все сбегались в лагерь Пустыни и начинали есть, как подыхающие с голоду драконы. Поль слонялся между палатками, озаренными утренними лучами, подходил то к одной, то к другой группе и задумчиво жевал булку с сосиской, заедая ее сухофруктами. Принцы, атри, леди и оруженосцы вежливо кланялись проходившему мимо наследному принцу, но им и в голову не приходило ради него оторваться от увлекательной беседы. На самом деле никому не было до него дела. Даже родные Поля были слишком заняты и только улыбались ему. У отца был серьезный разговор с Ллейном и Чадриком; пока мать любезничала с Мийоном, Тобин предприняла сложный обходной маневр, подвела к ним Чиану и удалилась; Чейн и Сорин обсуждали достоинства лошадей с лордом Колией; важный Андри стоял с Вологом и Аласен Кирстскими, а Мааркен сновал взад и вперед, время от времени подходя к столику на козлах, за которым сидели Андраде, Холлис и этот назойливый черноволосый мальчишка, упрямо пытавшийся найти такое угощение, которое могло бы вызвать у Холлис аппетит. Полю казалось, что все его предали. Он не был глуп, не разбалтывал чужих секретов и в один прекрасный день должен был стать верховным принцем - но никому из них и в голову не приходило посвятить его в великие замыслы и интриги, в изобилии зревшие вокруг, словно драконьи яйца. Сейчас он обрадовался бы даже компании этой зануды Сьонелл; та, по крайней мере, уделила бы ему внимание...
Он поплелся к стоявшему в центре большому очагу, у которого суетился Оствель. Здесь готовили все новую и новую еду. Лорд Скайбоула, на время Риаллы вернувшийся к своим старым обязанностям главного сенешаля Стронгхолда, тихонько чертыхался. Очередная порция дров упрямо не желала разгораться. Полю пришла в голову шальная мысль. Он лениво повел рукой, дрова вспыхнули, испуганный Оствель отшатнулся и выругался еще раз.
Внезапно Поль понял, что все взгляды обратились на него; кое-кто даже повернулся спиной к собеседнику и выпучил глаза. Он одарил каждого солнечной улыбкой. Пусть попробуют не обратить внимания на это!
- Ну что, помогло? - самым невинным тоном осведомился Поль у Оствеля.
Лорд Скайбоула разогнулся и мрачно посмотрел на него.
- Не вздумай выкинуть этот номер еще раз, - сквозь зубы процедил он.
Все удовольствие от фокуса исчезло. Оствель никогда не разговаривал с ним подобным тоном, никогда не смотрел на него с таким суровым осуждением. Поль попытался побороть неловкость и присоединиться к присутствующим, но в толпе продолжали шептаться и пялиться на него, не исключая и родителей, глаза которых полыхали холодным зеленым и ледяным голубым пламенем. Внезапно Поль оказался в центре всеобщего внимания, и его щеки вспыхнули, когда отец, а следом и мать демонстративно отвернулись.
И тут он увидел Масуля, стоявшего под деревом рядом с Лиеллом, Киле и Кабаром Гиладским. Лицо самозванца было таким же белым, как лицо Поля красным. Мальчик обвел взглядом остальных участников сборища. Кое-кто пытался вернуться к прерванной беседе, но большинство, судя по всему, вполголоса говорило о нем. Краска сошла со щек мальчика. Родители наверняка решили, что он сделал это нарочно, чтобы напомнить Масулю, кому тот посмел бросить вызов. Поль был больше чем принцем: он был "Гонцом Солнца"...
Затем к нему подошла Пандсала, и Поль впервые испытал к своему регенту нечто вроде симпатии - она избавила его от одиночества и молчания. Пандсала тихо заговорила о погоде, и Поль постепенно успокоился. Она подвела юного принца к Гемме и Чейлу Оссетскому, которому приходилось терпеть присутствие кузенов Поля - Костаса и Тилаля. Пока Чейл выдавливал из себя какую-то вежливую фразу о великолепном угощении, Тилаль улыбнулся Полю, поклонился Гемме, взял мальчика за руку и отвел в сторону.
- Да, кузен, это был не самый мудрый поступок в твоей жизни, - сказал молодой человек. - Но не думаю, что мать тебя сильно осуждает.
- Ты видел лицо Масуля?
- Нет, я следил за Клутой. - Тилаль взял с подноса проходившего мимо слуги пирожок, сунул его в рот и продолжил: - Ты ведь знаешь, притворяться он не мастер. Риян говорил мне, что Халиан ходит вокруг отца кругами, стремясь привлечь его на твою сторону. Бедняге втемяшилось, в голову жениться на Чиане - помоги ему Богиня! Но старик упирается. Думаю, ты вовремя напомнил ему о себе. Если Масуль получит власть над Маркой, то Луговина снова окажется меж двух огней. А Клуте совсем не улыбается, чтобы его страна опять стала полем битвы. Особенно если одной из воюющих армий будет командовать принц-фарадим, которому ничего не стоит сжечь хлеб на корню.
Поль облегченно вздохнул.
- Спасибо. Я воспользуюсь этими сведениями, когда отец и мать начнут кричать на меня.
- О, днем это вылетит у них из головы.
- Только если я на время исчезну... Слушай, может, сходим на ярмарку? Мне нужно купить пару вещиц. У тебя есть время?
- Сначала попроси разрешения. Я не знаю, сочтут ли они мой меч достаточно грозным, чтобы защитить тебя.
- Меня тошнит от необходимости на все спрашивать разрешения и от того, что мне ничего не говорят!
Тилаль снова улыбнулся, и Поль не смог не ответить ему тем же: достаточно было посмотреть в веселые зеленые глаза кузена, чтобы обиду как рукой сняло.
- Я что, очень избалованный? - неуверенно спросил он.
- Нет, просто ты ведешь себя как всякий мальчишка, которому не терпится стать взрослым. Видел бы ты меня до того, как я начал править Речным Потоком! Когда кончится завтрак, буду ждать тебя у своей палатки, идет? Я сам спросил позволения у твоих родителей. Если повезет, ты улизнешь от них до самого вечера.
Поль благодарно кивнул. Он нашел подходящее дерево оперся о него, наблюдая за высокородными и думая о том, как он любит Тилаля. Он с рождения знал племянника матери; в то время молодой человек был оруженосцем Рохана. Тилаль был посвящен в рыцари в тот день, когда Полю исполнилось восемь, и то, как он вручал Тилалю традиционные хлеб, соль и золотую пряжку для пояса, стало одним из любимых воспоминаний Поля о собственном детстве. Следующей весной Тилаль уехал из Стронгхолда, чтобы жить с родителями в столице Сира Верхнем Кирате. Через год он стал хозяином объединенных поместий Речной Поток и Речная Заводь. Первое из них было родиной Давви, Сьонед и самого Тилаля; второе стало частью Речного Потока, когда Давви женился на наследнице этого имения. Так Тилаль начал править обширными землями вдоль реки Ката, где располагались лучшие поля и луга континента.
Над маленькой бирюзовой палаткой, стоявшей посреди лагеря сирцев, развевался зелено-черный раздвоенный вымпел Тилаля. Увидев наследника верховного принца, оруженосец, возрастом уступавший Полю, поклонился ему до земли. Из палатки вышел Тилаль с большим кожаным кошельком в руках. Он приветливо улыбнулся и взмахом руки отослал оруженосца.
- Похоже, тетя Сьонед рада отослать тебя куда-нибудь, - сообщил он. Она еще сердится, но не думаю, что тебя накажут. Все ее мысли заняты чем-то другим. - Он привесил кошелек к поясу, проверил меч и сказал: - Все в порядке. Пошли. Если поторопимся, то успеем на ярмарку до того, как туда нагрянет толпа.
- Бьюсь об заклад, девушки от тебя не отстанут, - лукаво подмигнул Поль. - Я следил за тобой все утро, пока вы с Костасом не подошли к Чейлу.
- О, большинство девушек сегодня будет сидеть в лагере и чистить перышки к Последнему Дню. Надо же оставить что-нибудь и другим молодым людям, правда? - спросил Тилаль. Голос его звучал легкомысленно, но в глазах таилась насмешка над самим собой. - Вчера Костас сказал мне, что на ярмарке появился купец из Кунаксы, торгующий изумительными клинками. Я хочу купить меч для отца.
- Как ты думаешь, Сорину и Рияну будет приятно получить что-нибудь в этом роде? - на ходу спросил Поль. - Мне хочется сделать им подарок, поэтому я взял с собой кучу денег. Кроме того, надо зайти к торговцам шелками и к лучшему хрустальных дел мастеру Фирона.
Кунакский оружейник оказался настоящим художником. Тилаль купил у него чудесный меч, сверкающий клинок которого был украшен изображением яблонь, отягощенных плодами. Под наблюдением кузенов мастер выгравировал на нем герб Сира. По указанию Тилаля рукоять подогнали под ладонь его отца. Пока Поль выбирал два подходящих ножа в подарок Сорину и Рияну, Тилаль достал пригоршню мелких гранатов, чтобы вставить их в места, предусмотрительно оставленные мастером для этой цели.
Работа заняла много времени, но результат превзошел все ожидания. Солнечные лучи полыхали на длинном клинке, заставляли вспыхивать темные камни и отражались от отделанного золотом эфеса. Тилаль бережно завернул меч в тончайшую шерсть, заплатил за покупку и счастливо вздохнул, когда они отошли от палатки.
- Это те гранаты, которые ты выиграл на скачках? - спросил Поль. - А ты не собираешься из остальных сделать ожерелье?
- Возможно.
Мальчик искоса посмотрел на кузена.
- О, понимаю. Еще не родилась на свет дама, ради которой ты стал бы заказывать свадебное ожерелье.