– Он испарился! – выпалил Даффи, – Я даже не заметил, как он ушел, его же уже нет!
– Кого? – спросил товарищ по дежурству.
– Я даже не заметил, как он пошел! А его уже нет!
– Кого? – переспросил товарищ.
– Ты помнишь того парня, о котором я тебе как-то рассказывал? Все наши ветераны его помнят. Его отправили на электрический стул, без апелляции, без ничего. Это был предпоследний человек, казненный в нашем штате. Больше десяти лет назад.
– Да-а?
– Мне кажется, я только что видел его. Только он выглядел моложе и говорил как-то странно…
Коллега помог сержанту сесть в патрульную машину. После этого случая Даффи прошел обследование у полицейского врача, который порекомендовал ему немного отдохнуть вдали от напряженной городской обстановки. Сержант был временно освобожден от работы. Полицейский инспектор провел в его доме продолжительную беседу с членами семьи. В разговоре он спросил, где сержант держит свой сверлильный станок.
– Нас интересует инструмент, которым он распилил свой пистолет. Наш врач считает, что сломанный пистолет – это выражение его подсознательного стремления уйти из полиции, – объяснил инспектор. – Человек руками не в состоянии разломить дуло пистолета надвое.
– Нет у него никаких таких инструментов, – сказала миссис Даффи. – Он, когда приходит домой, только пьет пиво. Может, если бы у него и правда была мастерская, он бы не свихнулся, а, господин инспектор?
Полуденное солнце припекало людей на тротуарах Нью-Йорка, протянувшихся через Гудзон. Острые каблуки женских туфель погружались в мягкий асфальт, который жара превратила в черную жевательную резинку. Римо не спеша вошел в отель "Плаза" на Пятьдесят девятой улице и спросил у портье ключ от своей комнаты. Уже более десяти лет он постоянно спрашивал в разных гостиницах по всей стране ключи от номера.
"У белки есть гнездо, у крота – нора, даже у червяка, – думал он, – есть свой клочок земли, к которому он должен регулярно возвращаться. А у меня только ключи от комнат. И никакого дома".
В лифте молодая женщина в легком ситцевом платье красного цвета, едва прикрывавшем изящные округлости ее вызывающе выставленных грудей, заговорила с Римо о том, как приятно жить в таком прекрасном отеле, как " Плаза", и не хотел ли бы он прожить здесь всю свою жизнь?
– Вы живете в гостинице? – спросил ее Римо.
– Нет. У нас квартирка, правда в двух уровнях, в Джонсе, в Джорджии, – ответила женщина, недовольно надув губы.
– Но это все же дом, – сказал Римо.
– Не дом, а тоска зеленая, – сказала женщина. – Мне так нравится Нью-Йорк, ты даже не представляешь! Я просто влюблена в него. Да, люблю этот город. Вот Джордж, мой муж, он здесь работает. А я все время одна.
Одна-одинешенька целые дни. Делаю, что хочу.
– Прекрасно, – сказал Римо и стал следить за тем, как мелькают цифры этажей на панели лифта.
– Что хочу и с кем хочу, – продолжала женщина.
– Прекрасно, – сказал Римо. Надо было подняться к себе пешком.
– Ты знаешь, что девяносто девять и восемь десятых процента женщин в Америке не знают, как правильно заниматься любовью?
– Прекрасно.
– А я отношусь к тем двум десятым процента, которые знают.
– Прекрасно.
– Может быть, ты один из тех, кто занимается этим с женщинами за деньги? Знаешь, ты ведь парень что надо.
– Прекрасно, – сказал Римо.
– Хотя я не вижу ничего плохого в том, чтобы заплатить за это, а ты?..
– Заплатить за что? – спросил Римо.
– За секс, дурачок.
– Прекрасно, – сказал Римо, дверь кабины раскрылась на его этаже.
– Куда же ты? – сказала женщина. – Вернись. Что тебе не нравится?
Римо остановился на полпути и зло усмехнулся. Ему пришла в голову одна мысль. По правде говоря, за последние десять лет он не мог припомнить ни одной другой, которая бы так его развеселила. Женщина, моргнув томными карими глазами, сказала:
– Ну, как?
– Подойди сюда, – позвал Римо; женщина бросилась к нему, грудь ее заколыхалась. – Хочешь получить колоссальное удовольствие?!
– С тобой? Конечно. Давай прямо сейчас, – откликнулась она.
– Примерно через пятнадцать минут сюда должен прийти мужчина. Лицо у него цвета лимонного сока. На нем будет темный костюм с жилетом – даже в такую жару. Мужик так лет под шестьдесят.
– Постой-ка, приятель, я не ложусь в постель с ископаемыми.
– Поверь мне. Получишь самый бешеный секс в твоей жизни. Но ты должна будешь сказать ему кое-что особенное.
– Что именно? – спросила женщина подозрительно.
– Тебе надо сказать: "Привет, доктор Смит. Я о вас читала. И все мои друзья о вас читали".
– Кто это доктор Смит?
– Неважно. Просто скажи ему это и понаблюдай за его лицом.
– Значит, "Привет, доктор Смит. Я и все мои друзья прочли о вас". Так?
– Ты никогда не пожалеешь об этом, – сказал Римо.
– Не знаю, не знаю, – протянула женщина.
Римо положил левую руку ей на грудь, большим пальцем правой ткнул в бедро и стал целовать ее в шею и в губы, пока не почувствовал, что ее тело затрепетало.
– О, да, – простонала она. – О, да… Я скажу это. Я так и скажу…
– Хорошо, – сказал Римо, прислонил ее к оклеенной обоями стене холла, а сам прошел по коридору дальше и отворил пятую дверь.