- Может, ты расскажешь, как добраться до Белохаток?
Хухичета повозился на веточке:
- Я бы рад, да мне нельзя: я дух философии, а не географии. А с поиском Белохаток вам кто-нибудь другой обязательно поможет - есть некоторые заинтересованные лица...
Морунген, нахмурившись, подозрительно оглядел карлика:
- Объясните мне, что нужно от нас вашему философски настроенному другу и зачем он сюда пожаловал?
Хруммса таинственно прошептал:
- Майор, вы же знаете загадочную русскую душу: кто ее разберет?
Дитрих проявил настойчивость:
- А весьма бы хотелось узнать побольше.
- Не вам одному, - возразил полиглот.
- Так что, дружок, хочешь, я расскажу тебе сказку? - вопросил Хухичета.
- Какую сказку?
- Которая ложь, да в ней намек. И танкистам в ней урок...
- Майн Готт! Он издевается!
- Вовсе нет, - вступился за друга Хруммса. - Он хочет помочь.
- Каким же это образом, позвольте узнать?
- А сами у него и спросите.
Майор подумал, что хуже все равно не будет, и потому спросил почти что спокойным голосом:
- Господин странствующий дух, так что вы все-таки здесь делаете? Зачем пожаловали?
Хухичета откашлялся и перешел на официальный тон, сразу перестав именовать майора "дружком":
- Все проще простого, господин майор. Хотя ни вы, ни я не являемся разведчиками, я мог бы вам кое в чем посодействовать. Например, на некоторое время стать вашим связным: в моем лице вы могли бы отправить в Германию устное послание возлюбленной или уведомление своему командованию о том, что с вами все в порядке и с секретным танком тоже ничего не случилось.
Дитрих какое-то время переваривал полученную информацию:
- Это с чего же вдруг такая милость?
Хухичета философски заметил:
- С точки зрения истории и философии вы - те солдаты, которым не поставят памятника, если, конечно, не считать за таковой надгробный крест.
Морунген поежился:
- О памятниках, надгробиях и истории говорить рано - война еще не закончилась.
Хухичета поглядел на него с явным сожалением:
- Так-то оно так, но мне вас все равно жалко, и мое предложение остается в силе.
Танкист гордо выпрямился:
- Немецкие солдаты в жалости не нуждаются. То, что мы оторвались от армии, еще не повод для сожалений. Нас рано хоронить - мы еще посражаемся.
Хухичета мягко, как душевнобольному, отвечал:
- Конечно, конечно, извините меня, ради бога, если я вас чем-то обидел. Просто мне не хотелось бы, чтобы на родине о вас думали как о дезертире.
Дитрих представил себя занесенным в списки гестапо:
- Насколько я могу вам доверять? Вдруг вы коммунистический провокатор? Или тайный агент гестапо?
Хруммса не удержался от комментария:
- Так и вижу, как Хухичета платит партийные взносы.
Дух философии никаких эмоций по этому поводу не проявил:
- Доверять можно на все сто: что пообещал - то выполню, а на большее не рассчитывайте.
Хруммса решил вмешаться в этот слегка безумный разговор:
- Майор! Хватит вам вести расследование, вы же представитель научной интеллигенции, цвет нации, можно сказать, а не полицай какой-нибудь. Накалякайте нехитрый текстик исключительно личного содержания, и кто посмеет вас упрекнуть? Могу из особого расположения к вам предложить собственный вариант нежного послания. - И карлик принялся напевно декламировать: "Здравствуйте, моя дорогая Марта Людвиговна. Сообщаю вам из далекой России, что жив я, здоров и воюю помаленьку. А еще скажу вам, разлюбезная Марта Людвиговна, что являетесь вы мне во сне, словно чистая лебедь: будто плывете себе, куда вам требуется или по делу какому - даже сказать затрудняюсь. Только дыхание у меня так сдавливает от радости, будто из пушки кто в упор саданул. И знайте, любезная Марта Людвиговна, что национал-патриотические сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены и час всемирного завоевания настает. И придет мне черед домой возвратиться, чтобы с вами вместе строить новую жизнь в милой сердцу родной стороне..." Вы не улыбайтесь, а пользуйтесь, пока я вам предлагаю. Этот текст еще станет классикой. Хотя вы этого, возможно, и не увидите...
Морунген ошалело поглядел на Хруммсу, затем взял себя в руки и почти что спокойным голосом обратился к пожелтевшему Хухичете:
- А два сообщения послать можно?
Дух философии нежно улыбнулся:
- Вам? Лично? Можно. В виде исключения.
Глава, в которой все сталкиваются со странными существами и явлениями
Если это глупо, но работает - значит, это не глупо.
Артур Блох. Военные законы Мерфи
Всякий, кто пытается уклониться от выполнения боевого долга, не является подлинным сумасшедшим,