- А почему бы и нет? Особенно если у вас есть что-нибудь вкусное, немного застенчиво напомнил человечек и выразительно облизнулся.
Морунген потер затылок:
- Вкусное, говоришь, да-да, конечно. Что же у нас есть вкусного? - и в поисках помощи оглянулся на своих подчиненных.
Вальтер успокоил любимого командира:
- У Ганса, я видел, оставалась коробка леденцов. Может, он согласится пожертвовать ею во имя Германии и нашего общего дела.
- Вальтер! - скомандовал майор. - Идите с Генрихом за вещами и забирайте остальных. Нам в любом случае надо здесь осмотреться, - в этот момент с потолка ему прямо на рукав шлепнулась изрядная порция мышиного помета, Морунген вздрогнул и задрал голову, - и во всех подробностях выяснить, что им известно про Белохатки. - Он резко поднялся с вагонетки и посоветовал: - Да! Возьмите, наверное, эту вагонетку. Рельсы идут до самого выхода. Будет лучше, если часть тяжелых вещей вы погрузите на нее.
Вальтер и Генрих подняли вагонеточку, поставили ее на рельсы и, взяв у Морунгена фонарь, удалились в темноту. Вскоре из глубины штольни донесся душераздирающий мерный скрип ржавых колес.
Барон повернулся к хихикающим Хун-Чи. Предводитель подземных человечков многозначительно улыбнулся и потыкал пальчиком, указывая на кляксу на рукаве пятнистого великана:
- Хорошая примета, хозяин хухотля. Счастливым будешь!
Морунген присмотрелся к произведению мышиного искусства. Оказалось, что вещество, прилипшее к его рукаву, больше всего похоже на моментально сохнущий клей. Отодрать его без воды не представлялось возможным. Он криво усмехнулся:
- Кто знает, кто знает... - Еще раз недоверчиво покосившись на потолок, барон предусмотрительно отступил под небольшой каменный карниз. - А как тут у вас обстоит с водой? Имеется таковая? Или за нее тоже придется щедро раздавать фус-ли?
Хун-Чи укоризненно поглядел на пятнистого великана:
- Воды бери сколько угодно. Нам ее не жалко. Ты не думай, что мы такие жадные, просто фус-ли у тебя очень вкусная, еще хочется. А вода скоро понадобится не только тебе, но и твоим младшим братьям.
И, заметив, что непонятливый житель поверхности никак не может сообразить, о чем речь, продемонстрировал Морунгену бутылочку с длинным носиком:
- Тот, кто не пользуется скрик-сой, когда катает по пещерам пис-комзу, никак не может обойтись без большого количества воды.
Барон взял протянутую бутылочку, принюхался. Масло какое-то - ничего особенного. А главное, совершенно невозможно понять, что на уме у этих шерстяных человечков. Хотя нужно признать, что они дружелюбны, доброжелательно настроены и вообще мало похожи на русских патриотов, собирающихся заманить немецких захватчиков в ловушку. Но все же, все же, напомнил себе Дитрих, надо держать ухо востро. А то будешь потом блуждать по подземельям всю оставшуюся жизнь. Как поляки, доверившиеся безобидному на вид старичку по фамилии Сусанин, блуждали в результате по каким-то болотам.
- Ладно, - махнул он рукой. - Ты говоришь загадками, а я не в настроении их отгадывать. Давайте лучше поговорим о том, откуда вам известно, что именно я ищу хутор Белохатки?
И он постарался придать своему взгляду побольше пронзительности. Приблизительно так смотрел один сотрудник отдела пропаганды, весьма ценимый начальством за это свое качество. Глазки, как буравчики, - воткнутся в собеседника и сверлят его, сверлят, сверлят. Не захочешь, а признаешься во всех грехах, даже в тех, которых не совершал.
- Тебе плохо? - участливо спросил человечек. - Глаза у тебя отчего-то из орбит выкатываются. Это, наверное, оттого, что ты не привык долго находиться под землей. Все жители поверхности не слишком уютно чувствуют себя в подземельях.
- Не плохо, - буркнул майор.
Нет, все-таки талант - это талант. И глупо думать, что всякий может овладеть профессиональными приемами.
Хун-Чи поглядел на Дитриха высокопрофессионально. Тому даже стало чуточку не по себе.
- А вопросы ты задаешь прямо как в гестапо.
Морунген проглотил слюну, но ему показалось, что он глотает камень.
- Откуда тебе известно, какие вопросы задают в гестапо? Нет! Стоп! Откуда тебе вообще известно про гестапо?
Хун-Чи отвечал как о само собой разумеющемся:
- А что тут удивительного? Это и нашему киндеру понятно: с тех пор как твой хухотль зарылся в нашу пам-плуку, ты только и думаешь о том, какие вопросы тебе будут задавать в гестапо.
- Что еще вашему киндеру понятно?
Хун-Чи будто прислушался к чему-то и продолжал успокоительным тоном:
- Да ты не волнуйся, мы тебя не выдадим маршалу Жукову. Мы на него не работаем. Мы вообще ни на кого не работаем, кроме самих себя.
Барон промокнул лицо и шею давно уже не белоснежным платком:
- Ну спасибо. Удружили. А то я уже бог знает что подумал. И все-таки как ты узнал?
Хун-Чи спокойно улыбнулся:
- Сразу видно, что ты не просто иностранец, а очень заморский иностранец. Каждый киндер на поверхности знает, что Чи-Хун-Чи говорят и понимают всех благодаря великой силе Му-Окфы. Поэтому их никто никогда не обманывает, даже во время очень большой торговли.
Морунген оторопело переспросил:
- Благодаря силе чего?..
Человечек нежно поглаживал мерцающий кристалл, будто ласкал пригревшегося кота:
- Не чего, а кого. Му-Окфы. А ты думал, что все понимаешь благодаря своим отменным познаниям в русском языке?
Дитрих сердито замотал головой:
- Только не пытайся меня убедить, что мы так свободно общаемся благодаря колдовству какой-нибудь местной фрау Бабы Яги!
Хун-Чи деликатно прервал ошеломленного немца:
- Никакой Бабы Яги - только ее не хватало. И я не говорил ничего подобного. Мы тут с тобой общаемся, как ты выразился, благодаря великой силе Му-Окфы. - И приподнял свой камень так, чтобы Морунгену было хорошо его видно.
Майор недоверчиво протянул руку и притронулся к теплому светящемуся кристаллу. Ему показалось на мгновение, что камень тихо урчит и вибрирует.
- Ты утверждаешь, что если убрать этот камень, то я тебя не услышу?
За его спиной дружно засмеялись маленькие Хун-Чи. А их предводитель уверенно заявил:
- Услышишь. Отчего ж не услышать. Только понять не сможешь.
Морунгена охватил тот самый азарт, который однажды привел к тому, что наследник фон Морунгенов просадил в карты сумму, приведшую его благородного родителя в предынфарктное состояние. С тех пор молодой барон в карты не играл. Во всяком случае, на деньги.
- А ну давай покажи мне этот фокус.
Хун-Чи не стал спорить, уверенный, что лучше один раз убедиться в чем-то лично, нежели сорок раз слушать мнения других. Он бережно упаковал кристалл в ларчик из скорлупы крака-туса. Когда крышка ларца захлопнулась, Дитриху показалось, что вокруг стало темнее и неуютнее. Он повертел головой, стараясь понять, что именно изменилось. Затем обратился к человечкам: