- Кхе-кхе! - покашлял он, привлекая внимание Дитриха, уже поднимавшегося из-за стола навстречу Пульхерии.
Морунген недоуменно оглядел свой экипаж. Воцарилась какая-то странная, он бы даже сказал - гнетущая тишина. Его танкисты молчали о чем-то таком, что его настораживало и пугало. Они явно не собирались пробуждать у русского народа добрые чувства, а эта бабушка - вполне может быть, что и Яга, - должна была помочь отыскать вожделенные Белохатки. Ведь старики - люди мудрые и многое должны знать.
Барон решил разрядить напряженную обстановку и, широко улыбнувшись, продолжил:
- Я ест майор Дитрих фон Морунген, это Ганс, Генрих, Вальтер.
Невероятная старушка игнорировала его гостеприимство, и он заподозрил худшее:
- Ты ест партизана?! Ты не лубьить доплесный немеский зольдат?
Сиязбовна не сочла нужным отвечать на этот бред, а молча приблизилась к столу и, схватив одну сосиску, громко ею зачавкала. Дитрих вздрогнул, но вспомнил, что он настроен крайне миролюбиво. И сам себе поведал:
- Ну та латно. Ты ест партизана, который просто кушайт!
Какие бы скидки ни делал Пульхерии Сиязбовне местный трактирщик, как бы ни старался накормить на славу, а дармовые сосиски были значительно вкуснее. Она задвигала челюстями еще активнее:
- Ты, милок, ежели чего супротив меня задумал, так говори сразу - не стесняйся!
Дитрих сдвинул брови, переваривая услышанное, а затем, как отличник на уроке русского языка, протараторил:
- Матка никокта ест не фольноваца!
И, подняв кружку с пивом, демонстративно чокнулся с входящей во вкус змеебабушкой:
- От лиса феликий Германья и фьюрер зольдатен саранее тебья блаходарит за сатрут... - тут он набрал полную грудь воздуха, - сат-рут-ни-чес-тфо, фот!
Ганс неодобрительно оглядел своего командира. Он гораздо менее оптимистично смотрел на будущее сотрудничество немецких солдат и этого кошмарного существа, хотя бы по той причине, что именно его кружка сейчас красовалась в одной из проворных цепких ручек. Он понимающе переглянулся с Генрихом, который предусмотрительно отодвинулся со своей сосиской подальше.
А Морунгена уже несло дальше на всех парусах:
- Что-то мне коворьитъ, что ты ест допрый фрау! И ты покасыфайт нам прафильный дороха до кутор Белохатки! Гут?!
Сиязбовна отрицательно покачала головой:
- Не-е-е, родимый, не гут. В этом деле я тебе не помощник! У меня своих дел полно, щас покушаю, и, как говорится, до скорого! Ау-фидер-дзень!
Она прикончила последнюю сосиску на общем блюде и машинально потянулась за ближайшими.
Вальтер не растерялся и ловко притянул свою тарелку к себе.
Доблестный барон помрачнел и насупился:
- Тебья трутно понимайт!
Пульхерия не дала ему договорить:
- А чего тута понимать? Нет - значит, нет! Не знаю я никаких Белохатков и знать не хочу. Проблемы индейцев, как говорят знающие люди, не волнуют шерифа.
Дитрих почесал в затылке и искренне огорчился развитию событий. Он с тоской осознал, что содержимое его тарелки перешло к новому владельцу, а точнее - владелице:
- Это очен пльохо! Так не есть прафильно! - И совершил героическую попытку выдрать из шести ручек Сиязбовны свою закуску. - Токта ты не кушайт мой сосисен, ферштейн?!
Змеебабушка с добычей расставаться не желала. Она застучала по полу хвостом и зашипела:
- Ишь чего надумал - у пожилого человека, можно сказать, последнюю крошку хлеба отбираешь! Ирод окаянный, и как тебе не стыдно! Морда твоя наглая! Чему тебя родители только в детстве учили! - И все это с напором, с огоньком и восклицательными интонациями.
Дитриху стало не по себе, он отпустил тарелку и покраснел, сознавая свою вину. А Пульхерия тем временем ловко ретировалась к выходу, унося с собой кружку с пивом Ганса и тарелку с сосисками Морунгена. Это победоносное отступление сопровождалось комментариями:
- Повырастают, понимаешь, черт знает в кого, а потом от них добрым людям просто проходу нет! Куда смотрит отдел пропаганды и общество "Спасения на водах"?
Морунген обвел экипаж изумленным взглядом. Пожал плечами. Вальтер подумал было, что командир заслужил то, что получил, но ведь он действовал из самых лучших побуждений.
- Не переживайте, герр майор, - утешил Треттау своего грустного командира. - Этих русских фрау никогда не поймешь.
Генрих наконец расслабился и снова уютно умостился за столом:
- Угу, лучше держаться от них подальше.
Дитрих тяжело вздохнул и, уставившись на пустое блюдо в центре стола, подвел итог своим наблюдениям:
- Да... Как говорится, старость не радость.
Ганс тоже счел своим долгом подбодрить барона:
- Не принимайте близко к сердцу, гepp майор. Мой дедушка говаривал: есть два способа справиться с женщиной, но никто их не знает. Давайте лучше еще что-нибудь закажем!
В маленьком домике, расположенном в живописном пригороде Дарта, ведьма Свахерея собирала свою внучатую племянницу на первый в ее жизни прибацуйчик.
Скажем сразу: что там Наташа Ростова с ее предпраздничными треволнениями и ее первым балом, вместе взятыми? Толстой обратился к сей скудной теме лишь потому, что не имел возможности наблюдать, как собираются не на бал, а на прибацуйчик. Вот бы где разгуляться великому русскому классику. Но ему не повезло - он не успел на пароход этой истории и так и остался за бортом, не узнав, как отправляют любимых чад настоящие мастера своего дела.
Торжественная и сосредоточенная Свахерея расположилась в кресле под фикусом, держа в руках толстенную амбарную книгу с заклинаниями.
- Ты должна быть самой красивой и эффектной изо всех этих кикимор. Ну, что до красоты - то Душара тебя не обидел, тут ничего делать не надо. А вот что касается того, как ты будешь одета и в чем приедешь на прибацуйчик - об этом стоит как следует подумать. Дамочки при нашем дворе соберутся сплошь состоятельные и знатные, и не утереть им нос просто неприлично.
Галя, читавшая в детстве сказку про Золушку, чувствовала, что голова у нее идет кругом. Но, будучи женщиной самостоятельной и твердых правил, она напомнила бабуле:
- Не больно-то мне нужен ваш король. Я на сам... прибацуйчик хочу попасть, а стоять в длинной очереди невест - это, тетенька, увольте. Это же срам один за мужиком бегать, задравши хвост. Да еще не он решать будет, а эта ваша Гедвига. Тьфу! Даже думать противно.
- Привыкла, что за тобой ухаживают? - лукаво осведомилась Свахерея.
- Не без того, - солидно отвечала Галя. - Я это дело люблю. Конечно, чтобы без всяких глупостев и вольностев - а с уважением. Я - девушка приличная, себя блюла. Мне мужу после не стыдно будет в глаза посмотреть.
- Розанчик ты мой! - умилилась ведьма. - Вся в нас с сестренкой. Мы точно такие же в молодости были. Гордые... Так, гордая моя, неси-ка ты с огорода тыковку побольше: карету станем колдовать.
- Ой! - по-детски всплеснула руками Галя.