Дубов попытался мысленно пропеть эти слова на мелодию одной из своих любимых песен и тут же с отвращением перевернул страницу вперед. Почерк полностью совпадал.
"Скорее всего, он записывал имена под чью-то диктовку. Но под чью? Василий еще раз внимательно просмотрел список. - Если меня он записал как боярина Василия, то отчего тогда и Надя не значится как паж Перси? И причем тут Беовульф, Грендель и Чумичка?"
От размышлений его оторвал голос Гренделя, который все это время изучал оконечность тупиковой "грядки", до которой напрямую было бы рукой подать через канавку.
- Похоже, что вчера ваш Иван-царевич здесь и побывал, - сказал Грендель. - Гляньте, как там истоптано. A чуть дальше на кустарнике веточка отломана.
- A почему вы уверены, что это именно Иван-царевич? - нехотя оторвался от дедукции боярин Василий. - Может быть, просто кто-то грибы собирал.
Грендель отрицательно покачал головой:
- Нет-нет, на этой "грядке" никто грибов не собирает. Оттого-то она и такая заросшая.
- A что так?
- Ну, во-первых, суеверия. A главное - если тут пойдешь, то потом надо по ней же несколько верст назад впустую топать. C другими проще - можно по одной пройти насквозь, а по другой назад воротиться.
- Ну и что же Иван-царевич?
- A Иван-царевич, как я вижу, пошел другим путем - прямо через канавку. Да идемте, я вам все покажу.
Дубов и Грендель вернулись к началу "грядки" и остановились на берегу как раз напротив камня.
- Видите, как тут мох ободран? - указал Грендель. - Значит, он пытался выбраться наверх.
- И как, удачно?
- Сейчас глянем... Да, похоже, что удачно. Видите следы наверху? Стало быть, нам надо двигаться вон туда. - Грендель махнул рукой в сторону елового перелеска.
"Херклафф! - вдруг осенило Дубова. - Меня он знает только как боярина Василия, а Надю - и как пажа, и как Надю. A остальные из того списка тоже присутствовали при его бегстве из замка. Все ясно - людоед нанял этого наемника, а может, и не его одного, чтобы "прощупать" всех тех, кому мог достаться оброненный им магический кристалл..."
- A вот здесь ваш Иван-царевич что-то варил из грибов, - снова оторвал Василия от раздумий голос его спутника. - Видите, следы костра, а кругом грибы срезанные.
- Ну и куда же дальше?
- A давайте, боярин Василий, пройдем вон за то озеро, а там будет замок славного рыцаря Витольда. То есть замок-то у него и не замок вовсе, а какая-то лачуга еще похуже моей, но зато башня - гордость всей Новой Ютландии. C нее открывается хороший вид на болота, может и разглядим, где там чего.
- Да, это было бы неплохо, - согласился Дубов, и спутники двинулись по еле заметной тропинке в сторону маленького болотного озерца - как подозревал Василий, навстречу новым приключениям.
***
Длиннорукий, Петрович и Каширский молча сидели за столом и ждали Виктора, который непривычно запаздывал. Слуги под руководством Теофила подавали на стол скромный завтрак, а Соловей то и дело поглядывал на кувшин с вином, не решаясь налить себе, пока не появится хозяин.
Когда же дверь трапезной отворилась, то лица сидящих за столом удивленно вытянулись: Виктор вошел не один, а вместе с некоей молодой девушкой, одетой в скромное темное платье.
- Прошу вас, сударыня, - указал Виктор на место во главе стола, где он обычно сидел, а сам уселся немного в сторонке. - Господа, позвольте вам представить нашу уважаемую гостью, графиню Загорскую. Как я понял, это дочка одного из наших славных рыцарей, не так ли?
Гостья, немного помедлив, чуть заметно кивнула. Петрович раскрыл было рот, чтобы разоблачить лже-графиню, но Длиннорукий его остановил.
- Погоди, еще не время, - шепнул князь.
Так как Виктор уже накладывал себе в тарелку что-то вроде овсяной каши, то и Петрович налил полную кружку вина и залпом выпил, как всегда не закусывая.
- Ах да, сударыня, так я же забыл вам представить моих, м-м-м, друзей, снова заговорил Виктор. - Князь Длиннорукий. - Князь привстал и слегка поклонился. - Господин Петрович. - Соловей лишь икнул и утерся грязным рукавом. - Господин Каширский, лекарь и, так сказать, человек изрядных знаний.
Графиня милостиво кивнула всем троим, но мимолетный взгляд, брошенный на Виктора, откровенно говорил: "Ну и дружки, однако же, у Вашего Высочества".
- Думаю, что к обеду приедет и Анна Сергеевна, - продолжал Виктор. Тоже милейшая дама, вам будет приятно с нею познакомиться.
- Не сомневаюсь, - вздохнула гостья и приступила к трапезе.
Князь Длиннорукий украдкой бросал взгляды на Марфу и все не мог понять, для чего она явилась в королевский замок, да еще и под вымышленным именем. И так ничего и не придумав, решил, что незачем забивать себе голову такими пустяками - найдутся дела и поважнее. Князь с опаской следил за Петровичем, который то и дело подливал себе вина, а Виктор и Теофил, занятые гостьей, на сей раз просто забыли убрать кувшин от Грозного Атамана подальше.
Господин же Каширский поглядывал на графиню и как доктор на потенциальную пациентку, и как мужчина на симпатичную ему особу противоположного пола. В конце концов он не выдержал и обратился к гостье:
- Госпожа графиня, должен вас уведомить, что ваш цвет лица не свидетельствует о здоровом образе жизни. Да и вообще здешний климат вам противопоказан - болота, сырость...
Девушка смутилась, и Виктор пришел ей на помощь:
- Господин Каширский, когда графине понадобятся услуги лекаря, то она непременно к вам обратится.
- Да нет, я просто хотел сказать, что нужно беречь здоровье, - пошел на попятный Каширский. - Медицинская концепция, коей я придерживаюсь, предполагает как аллопатические, так и гомеопатические методы пользования, и целый ряд симптомов...
Но тут произошло то, чего так опасался Длиннорукий: вылакав очередную кружку, Петрович перегнулся через стол к сидевшей напротив него гостье.
- Графиня, говорите? - брызжа слюной, завизжал Соловей. - Знаю я, что вы за графиня! - И, не обращая внимания на Длиннорукого, тянувшего его сзади за штаны, продолжал: - Вы все грабители и угнетатели трудового люда! Таких, как вы, я грабил и убивал, а потом отдавал на забаву своим лихим ребятам! - Петрович скорчил какую-то мерзкую рожу, но тут произошло нечто уж совсем непредвиденное: Марфа спокойно взяла со стола тарелку с остатками каши и аккуратно заехала ею в физиономию Петровичу.
В трапезной воцарилось мертвое молчание, прерываемое лишь мелким скулежем сползающего под стол бывшего Грозного Атамана. Длиннорукий с нескрываемой ненавистью глядел на княжну. Каширский удивленно переводил взор то с Виктора на Марфу, то с Длиннорукого на Петровича. Теофил, как ни в чем не бывало, подал на стол другую тарелку, и княжна спокойно положила себе еще овсянки.
Никто не решался нарушить тягостную тишину. И когда молчать дальше стало уж как-то не совсем прилично, в трапезной раздался негромкий голос Виктора:
- Благодарю вас, графиня.
***
Анна Сергеевна быстро шагала по главной осиновой аллее Белопущенского кремля - ей предстояло решительное объяснение с бароном Альбертом. И тут госпожа Глухарева к своему неудовольствию увидела идущего навстречу импозантного господина во фраке с белоснежным жабо.
- O, гутен морген, дорогая Aннет Сергеевна! - расплылся господин в плотоядном оскале.
- И вам того же, господин Херклафф, - буркнула Глухарева. Однако людоед, судя по всему, пребывал в наилучшем расположении духа и не прочь был побеседовать. Анне Сергеевне поневоле пришлось остановиться.
- Ну, как поживает Его Высочество Виктор? - продолжал Херклафф. - И как здоровье вкусненького херра Петровича?..
- Почему бы вам самим его об этом не спросить? - не слишком вежливо перебила Анна Сергеевна.
- Увы, фройляйн, - малость погрустнел Херклафф, - мне более нет ходу в королевский замок, после того как я там, как это сказать, несколько начудил. - И людоед сладостно осклабился, вспомнив свои невинные чудачества в замке Александра.