- Наверно, только потому что не знал об их непроходимости, - рассмеялся гость. Улыбнулся и хозяин. - Да нет, я просто немного заблудился. Тут один своеобычный господин провел меня по болоту и указал, куда идти дальше, но я все-таки сбился с пути.
- Ну, я вам попробую помочь, - кивнул хозяин и подбросил в камин парочку поленьев. - Сам-то я тоже тут всю жизнь живу, на болотах. И что же это за своеобычный господин, который вас вел?
- О, ну такой полный, водянистый, я даже подумал, что примерно таким должен быть водяной из сказок.
- Так он и есть водяной!
- Неужели? - слегка удивился Покровский.
- Именно так, - подтвердил хозяин. - Когда-то в молодости я был с ним знаком, он мне даже помог выбраться из трясины. Ну и как он, все такой же говорун?
- Вообще-то он меня совсем заговорил, - признался Покровский. - Всю дорогу трещал о вашем короле Александре.
- Любопытно, любопытно... И что же он такого трещал о нашем короле Александре?
- Ну, всякую всячину. Будто бы Александр - не король, а тряпка какая-то. Позволил всяким проходимцам обвести себя вокруг пальца, те помогли его племяннику Виктору свергнуть короля с престола, а сам Александр где-то отсиживается и ничего не хочет делать, чтобы поставить на место и Виктора, и всех лиходеев.
Во время этого рассказа в гостиную вошла хозяйка с серебряным подносом, на котором ароматно дымились две кружки, и Покровский заметил, что она заметно побледнела, а на ее лице как бы выступила печать страдания. Поспешно поставив поднос на столик перед камином, она повернулась, чтобы выйти.
- Куда ты, Катеринушка? - как ни в чем не бывало спросил хозяин. Посиди с нами, а то вот наш гость подумает, что ты совсем дикая.
- Позже, - с трудом выдавила из себя улыбку Катеринушка. - Ты же, мой друг, Буренку недодоил. - И она поспешно вышла.
Хозяин отпил из кружки немного чаю и, пошарив в кармане простых холщовых штанов, извлек оттуда серебряную коробочку на манер табакерки, вынул оттуда леденец и забросил себе в рот:
- Да, так что же еще говорил ваш провожатый?
- Ну, в основном про короля и говорил, - ответил Иван Покровский. - В общем, бранил его на чем свет стоит.
- А вы тоже так считаете? - пристально глянул хозяин на гостя.
- Да я тут вообще посторонний, - с удовольствием отпил чайку Покровский. - Как мне судить о таких вещах? Я ему только возразил, что, может быть, король не то чтобы не хочет, а просто не может ничего предпринять.
- Нет, водяной был прав, - вздохнул хозяин. - Именно что не хочет.
- Ну что же, - засобирался Покровский, - спасибо за чаек да за добрый привет, но мне действительно пора идти. Извините, что нарушил ваше уединение.
- Право, погостили бы еще, - ответил хозяин. - Ах да, я же обещал вам показать дорогу, но вы так и не сказали, куда идете.
Гость немного смутился:
- В здешних краях существует весьма поэтическая легенда о некоей девице, превращенной в лягушку, и будто бы известно место, где ее заколдовали. Меня эта история весьма тронула, и я хотел бы написать поэму...
- А, ну понятно, а для начала ознакомиться на местности, - рассмеялся хозяин. И тут же погрустнел: - Только будьте осторожны - поэты у нас нынче не в чести. Ну ладно, укажу вам дорогу, здесь это не так уж далеко. Да и вообще в нашем славном королевстве все не так уж далеко.
***
В королевской трапезной завтракали. Правда, не хватало покровительствуемых Александром поэтов, которые вносили некоторое оживление, превращая обычную процедуру приема пищи в некое подобие творческого акта. Впрочем, недоставало и самого короля Александра - теперь его место во главе стола занимал молодой человек самой заурядной внешности, в котором непосвященный вряд ли признал бы Ново-Ютландского принца Виктора. O недавних временах напоминали лишь яркие обои на стенах, да старый слуга, прислуживающий Виктору и его немногочисленным сотрапезникам.
Не привыкший терять время попусту, Виктор расспрашивал сидевшего напротив него князя Длиннорукого:
- Ну, рассказывайте, что произошло за ночь.
Князь с явным неудовольствием поставил на стол кубок с вином, который уже собирался поднести к устам:
- Ничего особенного, Ваше Высочество.
- Ничего особенного? A что за шум я слышал поздно ночью?
- Да сущие пустяки, - нехотя ответил Длиннорукий. - К нам в замок нагрянули какие-то лиходеи, я их велел схватить и бросить в темницу. Но это такая мелочь, которая никак не достойна вашего благосклонного внимания...
- Кто такие? - перебил Виктор.
- По ихним словам, из Царь-Города. Боярин Василий и его прислужник. Проговорив это, князь осекся под пристально-негодующим взглядом Виктора.
- Не хватало нам еще вконец испортить отношения с Царь-Городом, - зло проговорил он. - Опять вы превышаете свои полномочия. Немедленно выпустить, извиниться и пригласить ко мне, вам понятно?
- Ну, выпустить-то недолго, - протянул Длиннорукий, - да ведь опять начнется то же, что всегда: они попросят приема у короля, а я должен буду им врать, будто Его Величество захворал и поправляет здоровье в Ипатьевской усадьбе. И едва выздоровеет, то вернется во дворец и вас примет.
- A вот этого не надо, - покачал головой Виктор. - Вашим, именно вашим людям было поручено сторожить Его Величество, не выпуская за пределы его покоев, но при этом обращаться с ним, соблюдая всяческое почтение. A вы что же?
- Да не виноват я! - замахал князь короткими толстыми ручками, отчего едва не смахнул на пол тарелку своего соседа, Соловья Петровича. - Это все наемники, напились впьянь и упустили Его Величество.
- Ваши наемники, князь, ваши, - подчеркнул Виктор. - И у вас, и у них достало ума только на то, чтобы сместить с престола моего дядю, а потом ваши господа наемники, извините, просто впали в запой и в мелкое воровство.
- Ну, это не совсем так, - попытался было встрять Длиннорукий, но Виктор его даже не слушал:
- Пьют, воруют и не дают прохода девушкам! A ваши хозяева в Белой Пуще обещали помощь - и ничего!
- Наши, принц, - не остался в долгу Длиннорукий, - наши хозяева. Мы с вами в одной упряжке!
- Знал бы, чем все это обернется, ни за что не стал бы с вами связываться, - проворчал Виктор. - Ну ладно, довольно пустых разговоров. Кажется, я велел вам освободить боярина Василия из-под стражи и препроводить сюда.
- Всех перережу! - неожиданно возопил Петрович. В продолжение завтрака он постоянно подливал себе вина и сейчас уже находился изрядно "на взводе". Угнетатели трудового народа, зажравшиеся коты, мать вашу!..
Длиннорукий незаметно ткнул его вилкой в бок, и Петрович мгновенно замолк. A дама в черном платье, сидевшая по другую сторону стола рядом с неким невзрачного вида господином, лишь тихо процедила:
- Придурки!
- Петрович, ты слышал приказание Его Высочества? - нарочито громко, чтобы замять выходку своего напарника, произнес Длиннорукий. - Иди и приведи!
Бывший Грозный Атаман с трудом встал из-за стола и, слегка пошатываясь, двинулся к двери. При этом он что-то бормотал о богатеях, пьющих кровь бедного люда. Виктор лишь покачал головой, но ничего не сказал. Князь же Длиннорукий, похоже, был настроен куда более словоохотливо:
- Беда в том, Ваше Высочество, что вы действуете очень уж нерешительно. Вот и Анна Сергеевна то же скажет. - Князь оборотился за поддержкой к даме в темном, но та презрительно молчала, брезгливо ковыряя вилкой в тарелке. - Ну вот и я говорю, - нимало не смутясь, продолжал Длиннорукий, - вам следовало бы держать вашего почтенного дядюшку где-нибудь в подвале, да впроголодь, тогда бы он никуда не убежал, а быстро подписал указ о собственном отречении.
- По состоянию здоровья, - неожиданно подал голос доселе молчавший сосед Анны Сергеевны.