- A ну вас к лешему, - проворчала средняя. - Пустые разговоры...
Оставив Горыныча перебраниваться между собой, Чумичка отвел Беовульфа в сторонку.
- Но на самом деле это даже не Змей Горыныч, - тихо сказал колдун. Только об этом никто не должен знать. До поры до времени.
- A кто же? - вполголоса удивился Беовульф.
- Три человека, заколдованные много лет назад злодеем Херклаффом по заданию князя Григория. Та голова, что справа - белопущенский воевода Полкан. Слева - боярин Перемет. Оба были ярыми врагами Григория.
- A посередине?
- A посередке - княжна Ольга. Дочка князя Ивана Шушка и жена Григория.
- Вот оно что, - удивленно протянул хозяин. - То-то боярин Василий чего-то намекал насчет судьбы Ольги... И что же, теперь им до скончания веков оставаться в такой образине?
- Я много думал, как их расколдовать, - сокрушенно вздохнул Чумичка, но пока что никак. Здесь пес Херклафф накрутил, пожалуй, еще потемнее, чем даже с Марфой... A кстати, чего там слышно от Ивана-царевича - не расколдовал он еще княжну-лягушку?
- Он вернулся поздно вечером вместе с боярином Василием и с Гренделем, но все трое такие усталые и промокшие, что я не стал даже расспрашивать, ответил Беовульф. - Однако никакой княжны с ними не было, это точно.
- Ну ладно, подождем до утра, - проворчал Чумичка. - Можно пока Горыныч у тебя на крыше побудет? Умаялся, бедняга, покамест сюда летели.
- Да на здоровье, - радушно махнул рукой Беовульф. - Ты не гляди, что все обветшало, строилось-то на века!
A Змей Горыныч уже вовсю храпел, свернувшись калачиком, будто кот, возле теплой трубы.
***
Грозный Атаман со своей шайкой сидел в засаде в придорожных кустах и поджидал очередную жертву. Один из разбойничков, отличающийся отменным слухом, лежал на дороге, приложив ухо к земле.
- Ну, что там? - то и дело нетерпеливо спрашивал Соловей. - Уж три дни никого не грабили, куды ж это годится?!
- Тише! - крикнул слухач. - Кажись, едет.
- Всем приготовиться! - взвизгнул Петрович. - Сейчас будем грабить и убивать. - И, спохватившись, добавил: - Токмо справедливости ради.
- A насиловать будем? - сладострастно спросил долговязый разбойник в дырявом кафтане с чужого плеча.
- Цыть! - прикрикнул Петрович. - Мы не насильники какие, а того-этого. Ради всеобщего счастья и все такое, чтобы, понимаете, все равны.
- За стирание граней между сословиями, - поддержала атамана девица в мужских сапогах и цигаркой в зубах.
- Ну все, хватит пустых разговоров, - Петрович извлек из-за пазухи пару ржавых кухонных ножей. - Всем приготовиться, а то получится опять как в прошлый раз!
- Так ведь и в прошлый раз никого не насиловали, - безнадежно махнул рукой длинный разбойник, но тут из-за поворота выскочила позолоченная карета, запряженная тройкой белых коней. Слухач едва успел соскочить с дороги.
Петрович со всей ватагой выскочили из кустов и окружили карету.
- Сейчас, сейчас будем грабить и убивать, - сладострастно бормотал Петрович, пробираясь к двери кареты, пока его подчиненные держали за уздцы коней.
- A насиловать опять не будем, - горестно вздохнул длинный, обыскивая карманы кучера.
Дверь приоткрылась, и из кареты выглянул некий господин в богатом кафтане, кожаных перчатках и в широкополой шляпе с пером, надвинутой на самые глаза, так что виднелись лишь концы длинных усов.
- Видать, богатенький, - радостно осклабился Грозный Атаман. - Ну, наконец-то будет нам славная пожива... A насиловать не будем, - на всякий случай прикрикнул он на длинного разбойника.
- Что вам угодно, господин? - учтиво осведомился обитатель кареты негромким, чуть мурлыкающим голосом.
- Господа все в Царь-Городе, - грубо ответил Петрович. - Грабить буду, понятно?
- A, понятно, понятно, - радостно закивал богатый господин. - К вашим услугам. - C этими словами он элегантно скинул перчатки, а затем вежливо приподнял шляпу. На Петровича глядела огромная морда белого кота.
Cоловей завопил благим матом и кинулся было наутек, но когтистая лапа кота намертво вцепилась ему прямо в нос.
- Спасите! На помощь! Убивают! - пуще прежнего заголосил Петрович, но верных разбойничков, конечно же, рядом не оказалось - все они предусмотрительно рассыпались по кустам.
От собственного вопля Петрович проснулся. Рядом с постелью стоял князь Длиннорукий со свечкой в руке, а другой рукой он тряс Петровича за плечо. Меж тем комната Петровича наполнялась королевскими слугами.
- Ничего страшного, это просто бесы довязались до хорошего человека, терпеливо объяснял им Длиннорукий. - Можете идти спать.
Но тут дверь отворилась шире, и в горницу вошел собственной персоной Виктор. Он был в халате и ночном колпаке.
- Ну, что тут опять происходит? - грозно вопросил он и, не удержавшись, сладко зевнул. - Я ночую в другом конце замка, и то проснулся.
- Да котяра проклятый, - заныл Петрович, - как выскочил из кареты, так мне прямо в морду вцепился. A его только малость пограбить хотел. Что у меня, казенная морда, что ли...
- Все ясно, опять ваши нездоровые выдумки, - ледяным голосом произнес Виктор. - Еще одна такая выходка, и отправлю вас на конюшню!
- Да хоть сейчас! - обрадовался Петрович.
Длиннорукий между тем поднес свечку к лицу Соловья и увидел на носу и щеках свежие следы когтей с сочащейся кровью.
***
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Собрав наемников у себя в комнате, их командир Мстислав Мыльник толкал речь:
- Эти козлы опять нас подставили. Послали в прорыв, а тылов, блин, не обеспечили. Еще день-два, и нас будут бить по-настоящему. - Мстислав потер задницу, все еще ноющую после вчерашнего налета на корчму. - Значит так, братва, рвем когти, пока не поздно. Я свое слово сказал, решайте.
- Да куда рвать! - безнадежно махнул рукой один из наемников. - Ты же помнишь, как мы сюда попали: еще в Кислоярске завязали всем нам глаза, да и повезли. Развязали - а кругом эта чертовщина. Ясно, что домой нам отсюда ходу нет.
- Да и что нас дома ждет, - зло пробурчал другой наемник. - Тюряга, а то и чего похуже!
- Будем пробираться в Белую Пущу! - решительно заявил Мстислав. - А дальше увидим. Ясно одно: здесь оставаться - верная хана. Значится, так. Отправляйтесь на болота, я вас прикрою. Если что, валите на меня - мол, послал на поиски сбежавших. Вопросы есть? Тогда шагом марш.
Оставшись один, Мстислав достал из-под кровати заначенную чекушку, налил в грязный стакан, неспеша выпил, а затем, надев "форменный" плащ с капюшоном, пошел в комнату, где обитал князь Длиннорукий.