***
Несмотря на поздний час, барон Альберт бодрствовал. Он сидел за обширным столом князя Григория и беседовал с воеводой Селифаном. Тот не совсем понимал, для чего барон держит его при себе в столь позднее время, расспрашивая о делах пусть и важных для воинства Белой Пущи, но совсем не требующих срочности. Да и Альберт расспрашивал воеводу как-то рассеянно, даже не особо вникая в ответы. Селифан подозревал, что Альберт просто ждет некоего важного сообщения, а воевода ему нужен, чтобы как-то скоротать время.
Выслушав очередной ответ Селифана на вопрос о готовности Белопущенской дружины к возможным военным действиям против Кислоярского царства, Альберт позвонил в серебряный колокольчик, стоящий у него на столе. В кабинет заглянул охранник:
- Слушаю, господин барон.
- Значит, так, - деловито заговорил барон, - сходи к нашему гостю господину Херклаффу и попроси его пожаловать сюда.
- А ежели он почивать изволит?
- Скажи, что дело срочное. Ступай же.
- Слушаюсь, господин барон. - Охранник вышел.
- К чему тебе этот колдун? - удивился воевода. - Да еще и на ночь глядя.
- Вот смотри. - Барон вытащил из выдвижного ящика и положил на стол тарелочку с золотым яблоком. - Узнаешь?
- Ну конечно, - с трудом подавил зевок Селифан, - удобная вещица. Можно узнавать, что где происходит.
- Можно, - согласился Альберт. - Знать бы еще, как она работает.
- А разве вы не знаете?
- То-то что нет. Да и кабы она одна. У нас же цельный амбар с колдовским скарбом стоит, одних ковров-самолетов две дюжины, а как ими пользоваться толком никто не знает. Вот хоть с этим золотым яблоком, к примеру. Единственное, что мы умеем, так это связываться с нашими людьми, хотя я доподлинно знаю, что его возможности куда шире. А мы его используем так в определенный час двое, имеющие такую тарелочку, пускают по ней яблоко и передают друг другу послания.
- Каким образом? - полюбопытствовал воевода.
- Пишут на бумажке и прикладывают к тарелке. Не больно сподручный способ, но ничего - до сих пор действовал.
- А теперь что?
- А теперь бес знает что! - в сердцах брякнул барон. - Я жду важного сообщения от князя Длиннорукого, даже тарелку с яблоком велел к себе поставить, и ничего нет! Обычно мы принимаем от него сообщения три раза в день. Днем он еще что-то передавал, а вечером - до сих пор ни слуху, ни духу.
- Может, с князем что-то стряслось?
- А пес его знает! Днем он написал, что наемники разбежались, а рыцари того и гляди придут в королевский замок, чтобы свергнуть Виктора.
- Может, еще не поздно? - осторожно предложил Селифан. - Наша дружина в боевой готовности.
- Не надо, - с досадой перебил Альберт. - Виктор для нас - отрезанный ломоть, пускай сам выкручивается. Да и Длиннорукий тоже - что он мне, кум, что ли? А вот самозванка...
- Какая самозванка?
- Ты чего, забыл? Та девица, что выдает себя за Марфу. Нынче днем она еще была жива. Но князь уверял, что этой ночью Анна Сергеевна ее того... Ну, ты понимаешь.
- Понимаю, - неодобрительно пробурчал воевода.
- Ничего ты не понимаешь, - зло покачал головой барон. - По-твоему, все дела в честном бою должно решать, а на самом-то деле... Ну да ладно. Хуже всего будет, если рыцари придут в замок, а Анна Сергеевна своего задания выполнить не успеет. Или, как всегда, провалит.
- Ну что ты, Альберт, к этой самозванке привязался? - не выдержал Селифан. - Мы же скоро ее кости похороним честь по чести, то есть не самозванки, а княжны Марфы, а та девушка сколько угодно может звать себя Марфой, да кто ей поверит? - Воевода пристально глянул на барона: - А может, ты не совсем уверен, что она самозванка?
- Да как ты не понимаешь, - досадливо поморщился барон. - Если рыцари одолеют Виктора, то чего доброго решат, что им все нипочем, да и на нас полезут. А Марфу, настоящую ли, самозванку ли, будто хоругвь понесут дескать, вот она, законная наследница князей Шушков, не то что эти проклятые упыри. То есть мы с тобой.
Селифан уже открыл было рот, чтобы что-то возразить, но не успел: дверь распахнулась, и на пороге возник собственной персоной господин фон Херклафф - во фраке, белоснежном жабо и даже с моноклем.
- Вы меня зваль, херр барон? - лучезарно осклабился людоед.
- Да, господин Херклафф, нам нужна ваша помощь, - поднялся за столом Альберт. - Умеете ли вы обращаться с колдовскими предметами?
- Ну конешшно! - с гордостью заявил Херклафф. - Их бин маг и чародей высшей квалификацион, а не какой-нибудь профан, как херр Каширский, муттер ефо за ногу... Да-да, так что вас интересует?
Альберт пододвинул колдуну тарелочку с золотым яблоком:
- Посмотрите, в чем тут дело. Ничего не показывает.
- А что вы хотел увидайть?
- Ну, например, князя Длиннорукого.
- Айн момент. - Херклафф небрежным жестом произвел над тарелочкой какие-то манипуляции, яблочко покатилось вдоль кромки, однако изобразило на тарелочке лишь что-то темное, с двумя еле различимыми силуэтами. - Ничефо, сейчас добавим яркость. - Херклафф стал крутить пальцами перед блюдцем, как будто настраивая телевизор, и действительно - вскоре изображение несколько высветилось, а два силуэта оказались женскими. Они брели по болоту, тонущему во мгле, то и дело спотыкаясь о кочки и выразительно жестикулируя.
- Ну и где же Длиннорукий? - не вытерпел воевода.
Вместо ответа Херклафф еще немного поколдовал над тарелочкой, и изображение приблизилось - теперь лица обеих женщин занимали чуть не весь "экран".
- Точно Длиннорукий, - изумленно выдохнул Альберт. - Вот эта, что слева. А вторая... Кто же вторая?
- О, херр Петрович! - обрадованно вскричал Херклафф. - Вот кого я хотель кушать, но так и не скушал. Ничефо, еще успею...
- Но что они делают на болоте? - возмутился Альберт. - Их место в королевском замке.
- А еще лучше - у меня ф желудке, - расплылся людоед в плотоядной ухмылочке.
- Жаль, что не слышно, о чем они столь жарко спорят, - вздохнул воевода.
- Ну, вообще этот несовершенный аппарат не есть рассчитан на звук, скромно заметил Херклафф, - но для такой гроссе мейстер, как я, нет никакой преграда! - Колдун сделал вид, будто нажал клавишу или переключил тумблер, и раздались какие-то невнятные звуки. Херклафф покрутил воображаемый регулятор, и барону с воеводой стали ясно слышны препирательства незадачливых путчистов.
- Все из-за тебя, - бранился Длиннорукий, - да если бы не твои разбойничьи замашки, так переночевали бы по-людски, а теперь тут шлепай по этим проклятым болотам!
- Так я ж хотел по-людски, - оправдывался Петрович, - отнять у него эти золотые стрелы и раздать нуждающемуся бедному люду!
- А ты подумал, дурья башка, на черта твоему бедному люду золотые стрелы?..
- Неужели Виктор выгнал их из замка? - удивился Альберт. - Хотя если они и там вели себя так же, то не удивительно...