Так за разговорами гости уселись за столик, соседний тому, где сумерничал водяной. Похоже, что при появлении припозднившихся постояльцев он решил с уходом повременить, и теперь внимательно прислушивался к их беседе, хотя мало что мог понять.
- Подумать только, Эдуард Фридрихович, такой приличный господин, - все никак не могла успокоиться баронесса, успевшая по дороге узнать от своих попутчиков, где и каким образом она очутилась. - Как мог господин Херклафф так поступить? Уж от кого бы я могла ожидать такого коварства, но только не от него...
- Скажите, Наталья Кирилловна, при каких обстоятельствах вы познакомились с господином Херклаффом? - задал Дубов профессиональный вопрос.
- О, это случилось в прошлом году в Москве, - охотно предалась воспоминаниям Наталья Кирилловна. - А потом Савва Лукич пригласил его погостить в Покровских Воротах.
- Но ведь Эдуард Фридрихович будто бы был знаком с самим Гете? - спросил Иван.
- Да-да, разумеется! - вновь оживилась Наталья Кирилловна. - И более того, когда приезжал в Россию, то знакомил с его новыми произведениями нашу читающую публику. Он же, собственно, и Василия Андреича побудил к переводу баллад Гете и Шиллера...
- Как, вы и с Жуковским были знакомы? - удивился Дубов.
- Ну как же! Такой скромный, простой человек, и не подумаешь, что приближен к семье Его Императорского Величества. Помню, совсем недавно на литературном вечере у Зизи Волконской подходят ко мне Жуковский с Пушкиным, и Александр Сергеич говорит: "Наталья Кирилловна, рассудите наш спор..." Баронесса вздохнула. - В тот вечер я в последний раз видела Дмитрия Веневитинова. Говорят, он был до безумия влюблен в хозяйку и отравился, так и не дождавшись взаимности...
Похоже, Наталья Кирилловна всерьез увлеклась рассказами о литераторах двадцатых годов девятнадцатого столетия, которые были для нее куда реальнее и живее, чем для Дубова - Белая Пуща, Новая Ютландия и все их обитатели. Василий и Иван слушали ее со все возраставшим изумлением, даже Чумичка и водяной жадно внимали баронессе, хотя им-то уж имена Веневитинова и Зинаиды Волконской ни о чем не говорили. Просто история была уж очень трогательная.
Заслушавшись, гости корчмы даже не сразу и заметили, как дверь вновь опрокинулась и внутрь вошел еще один посетитель - ни кто иной как собственной персоной господин Грендель. Уже по одному взгляду можно было определить, что он слегка не в себе - бывший оборотень двигался как в полусне и что-то вдохновенно бормотал себе под нос.
- Господин Грендель! - радостно окликнул его боярин Василий. - Какими судьбами?
- А? Что? - заозирался Грендель. - О господи, где это я?
- В корчме, вестимо, - сообщил водяной.
- Зачем я здесь? - задался Грендель новым вопросом. - Ведь я шел... Куда ж я шел? Куда я путь держал?.. А, вспомнил! Я шел в чертоги господина Беовульфа, дабы своею новой поэмой, кою сочинял весь нынешний день, поднять боевой дух наших доблестных рыцарей перед походом на королевский замок!
- Эка хватил, батюшка! - проскрипел корчмарь, только что незаметно появившийся в обеденной зале с кипящим самоваром и скромной закуской. Замок-то королевский уж взят.
- Ну вот, опять я опоздал, - пригорюнился поэт, присев за стол.
- Это бывает, - ласково заметила Наталья Кирилловна. - Помните, как у Александра Сергеича Грибоедова - "Шел в комнату, попал в другую".
- Вы и Грибоедова знавали? - живо заинтересовался Иван Покровский.
- Неоднократно видела его прямо как вас теперь, - радостно закивала баронесса. - Он даже играл на фортепьянах свой вальс и спрашивал моего мнения. Погодите, да вот этот. - Наталья Кирилловна довольно приятным голосом напела знаменитый вальс Грибоедова. - Знаете, ведь цензура не пропустила его комедию к постановке на театре, и мы собирались устроить любительский спектакль. Представьте, я должна была играть Хлестову: "Не мастерица я полки-то различать..." Государь отправил Александра Сергеича с дипломатической миссией в Персию, и вот, будучи проездом в Тифлисе, он безумно влюбился в тамошнюю первую красавицу Нину Чавчавадзе и сделал ей предложение! Такая романтическая история... Я так хотела бы, чтобы они жили долго и счастливо и чтобы Александр Сергеич порадовал нас новыми, не менее гениальными произведениями.
Заметив, что Дубов что-то хочет сказать, и догадавшись, что именно, Иван поспешно заговорил сам:
- Не будем о печальном. Господин Грендель, может быть, вы познакомите нас со своею новой поэмой? Полагаю, что мы сможем оценить ее по достоинству.
Грендель встал и, устремив взор куда-то в бесконечность, далеко за ветхие стены придорожной корчмы, начал чтение:
- За дело верное, святое,
За нашу попранную власть
На иго вражеское злое
Направим праведную страсть...
Иван-царевич слушал внимательно, профессионально отмечая поэтические достоинства и недостатки сего произведения искусства. Наталья Кирилловна понимающе глядела на вдохновенного чтеца - должно быть, он напоминал баронессе тех стихотворцев, в обществе коих она вращалась долгие годы. А Василий, мало вникая в выспренные слова поэмы, думал о том, что свою миссию в Новой Ютландии они с Надей и Иваном Покровским выполнили и пора возвращаться домой, в свою действительность, в родной Кислоярск.
"В замке теперь, должно быть, пир горой, - размышлял Василий. - И Наденька там. Что же, пускай празднует на здоровье - это ведь ее день. Или даже звездный час, каких не много случается в жизни. А завтра - в обратный путь..."
- У меня ковер-самолет в заначке, - как бы подслушав мысли боярина Василия, вполголоса сказал Чумичка.
Василий кивнул. И тут же поймал себя на мысли, что охотно остался бы еще погостить в этом странном мире, где даже самые отъявленные злодеи казались почти что приличными и благородными людьми на фоне того отребья, с которым ему порой приходилось иметь дело дома. И которое, увы, сумело пролезть и сюда, в страну печальных королей, Прекрасных Дам и сентиментально-благородных рыцарей.
***
Праздничный вечер в королевском замке был в полном разгаре. Однако никто не выходил за рамки благопристойности - и хотя вина на столе было хоть отбавляй, но рыцари употребляли его в меру. К тому же ради такого случая королевские повара приготовили замечательные закуски, которые смягчали возможное воздействие вина. Ну и, разумеется, рыцарей сдерживало присутствие двух Прекрасных Дам: Надежды Чаликовой и будущей Ново-Ютландской королевы Катерины, которая сидела во главе стола рядом с Александром, понемногу осваиваясь в непривычной обстановке. Третья Дама княжна Марфа - отсутствовала. По вполне понятной причине ей было не до пирований и уж тем более не до стихотворных опусов, коими мадам Сафо, синьор Данте, господин Ал-Каши и остальные поэты потчевали почтеннейшую публику в перерывах между закусками.
- О, не прельщай меня, любовник молодой;
Да, счастья я ищу, но счастья не с тобой...
так вычурно вещала, разумеется, мадам Сафо. И никто из рыцарей, разомлевших от высокой поэзии и закусок, не заметил, как к Александру подошел Теофил и что-то шепнул ему на ухо. Поманив за собой госпожу Чаликову, Его Величество спешно покинул залу. А спустя недолгое время столь же тихо возвратился в сопровождении троих незнакомцев - двух господ и одной дамы. Не желая прерывать чтения очередного стихотворца, на сей раз синьора Данте, Александр и новые гости незаметно остановились в дверях. А когда отгремели рукоплескания, король выступил вперед:
- Господа, прошу внимания. Наш замок почтили своим посещением княжна Белой Пущи Ольга Ивановна и ее сопровождающие - воевода Полкан и боярин Перемет.
Дама величественно кивнула, а ее сопровождающие слегка поклонились сперва Александру, а затем всему честному собранию.
Собрание изумленно молчало. Первым обрел дар речи господин Беовульф:
- Извините, Ваше Величество, но кто вам сказал, что они - это они?
- Они, - слегка удивленно ответил король.
- Замечательно, - вздохнул тот, кого Александр представил как боярина Перемета. - В облике Змея Горыныча никто не сомневался, что мы - это мы, а стоило только вернуться в истинное обличье...
- А вот щас как дыхну! - добродушно прогудел воевода.
- Полкан! - радостно взревел Беовульф, прямо из-за стола бросившись в объятия к воеводе. - Простите, что сразу не признал! Ваша Светлость, да что же вы стоите тут в дверях, как бедная родственница. - Беовульф подхватил Ольгу под руку и чуть не силой потащил к столу. - Господа рыцари, освободите место для почетных гостей! Это ж надо - в драконском облике...
Король что-то шепнул Чаликовой, и та незаметно исчезла.
- Нет-нет, благодарю, мы пировать не будем, - церемонно сказала Ольга и неожиданно сладко зевнула. - Хотелось бы немного отдохнуть.
- Вот ты и отдыхай, - проворчал Полкан, - а я еще малость попирую.
- Просто княжна до сих пор все никак не привыкнет, что мы больше не одно существо, - вполголоса заметил Перемет.
- Теофил, приготовь для Ее Светлости горницу, и желательно подальше от этой залы, - распорядился Александр.
- Благодарю, - кивнула Ольга. Но едва она повернулась, чтобы следовать за Теофилом, как неожиданно вскрикнула и покачнулась. Беовульфу даже пришлось ее поддержать, чтоб не упала.