— То что похудела — это хорошо. — улыбнулась ей.
— Хорошо — это когда как у папы. Сколько бы не ел, всегда остается в одной поре. Как не в коня корм.
Весело заулыбалась, услышав эту давно забытую поговорку. Но только было завязавшийся разговор, снова сменила напряженная тишина. Мне было непривычно видеть такими своих родителей и дело было не в их возрасте даже… Просто их отношения между собой, их характеры… Они сами очень сильно изменились. Если раньше они постоянно находили поводы для споров, которые возникали скорее из-за нежелания уступить и вредности, хотя зачастую первым сдавался папа. То теперь явственно ощущалось, что именно отец был в семье ведущим.
— У вас хороший ремонт. — наконец нашла нейтральную тему для разговора.
Но сразу поняла, что не угадала. Мама отчего-то печально потупила взгляд в свою тарелку и словно пыталась сглотнуть комок, подступивший к горлу. Я подняла вопросительный взгляд на отца.
— Мы продали твою квартиру, большая часть денег ушла на твои поиски. А на оставшиеся мы и сделали ремонт.
— Просто… Нам было невыносимо продолжать жить в тех же условиях, в которых ты здесь росла. — мама всхлипнула, не в силах побороть вновь обуявшие её воспоминания и эмоции, которые она уже долгое время старалась побороть и забыть. — Каждая вещь и каждый метр здесь напоминали нам о тебе…
Мама плакала, а я не знала как её успокоить…
— Мамочка, тише… Всё… Я здесь. Я жива. — гладила её по плечу и чувствовала, как сама начинаю плакать.
— Хватит сыроту здесь разводить, мать! У нас радость великая — дочка вернулась! А ты… — слегка толкнул он маму в плечо с другой стороны.
И мама сквозь слезы заулыбалась и крепко меня обняла.
Я со спокойной душой ложилась спать потому что понимала, им просто нужно немного времени чтобы привыкнуть и осознать то, что я действительно здесь. Мне уже очень давно не было настолько уютно и приятно засыпать, как в эту ночь в родительской квартире.
Был прекрасный летний день, моему взору представал чарующий своей красотой пейзаж. Вдали виднелись горы и лес, всего в нескольких шагах от меня протекала река, а я стояла босиком на мягкой траве. Нежный теплый ветер слегка трепал мои волосы, словно гладя их. На душе было хорошо и уютно и даже больше, это ощущение полного умиротворения и счастья. Я улыбалась и дышала полной грудью, вдыхая ароматы разнотравья и свежести, закрыв глаза и подставив лицо солнцу, наслаждалась каждой секундой своего состояния. Мне кажется, что подобное ощущение вообще впервые в своей жизни испытывала. Вдруг почувствовала промелькнувшую над собой тень, она мелькнула слишком быстро, чтобы оказаться небольшим облачком, загородившим свет дневного светила. Приоткрыла глаза, чтобы полюбопытничать что это было. И увидела парящего в небе Дракошу, я была так счастлива его увидеть, что приоткрыла рот от удивления и переполняющего душу счастья, хватанув побольше воздуха рассмеялась как ребёнок. И стала любоваться и наблюдать за его грациозным полётом. Увлекшись этим занятием даже не заметила, как повернулась спиной к реке. И вдруг почувствовала, как меня со спины сграбастал в крепкие объятия кто-то холодный и мокрый. Я почувствовала как с волос этого наглого кого-то, мелкими струйками по шее и за шиворот платья стекают струйки холодной воды. Моему удивлению и возмущению от такой наглостью не было предела. Я слегка наклонилась вперёд и повернула голову, чтобы увидеть этого нахала и высказать всё, что думаю насчет него… Но встретилась с сияющими счастьем карими глазами Раэна.
— Раэн! — выкрик получился какой-то одновременно счастливым и возмущенным.
— Что? — невозмутимо спросил меня любимый, лишь слегка изогнув одну бровь.
— Ты мокрый… — уже совершенно спокойно сообщила я ему очевидную вещь. Возмущения во мне совсем не осталось, лишь желание почувствовать поцелуй таких ласковых и любимых губ.
— Угу… — выразил он согласие с моим выводом и, нежно коснувшись прохладными подушечками пальцев моей щеки, стал тянуться к моим губам.
Я тоже подалась навстречу и растворилась в блаженстве, которое способна испытывать лишь от его поцелуя.
— Ахмм… — немного недовольно выдохнула я, выражая свое недовольство тем, что он его так скоро прервал.
— Поэтому я и решил воспользоваться тем, что на тебе сухое платье.
Он ловко развернул меня к себе лицом и захватил в крепкие объятья, прижимая к своему сильному телу, мои ладони оказались на его груди. И новый поцелуй сначала нежный, а потом становящийся все более страстным. Ощущала под своими пальцами его влажную, приятно-шероховатую, кожу, чувствовала аромат — его аромат, с наслаждением растворяясь в любимом мужчине, меня переполняла радость от осознания нашей близости друг к другу. И вдруг поцелуй резко стал вялым, и я почувствовала, как Раэн стал задыхаться, но явно не от переполняющей страсти, а от боли. Я резко открыла глаза и пораженно наблюдала, как любимый мужчина делает неуверенный шаг назад и обессилено падает на землю, а из его груди, прямо из области сердца, где буквально секунду назад лежала моя рука, торчит огромный костяной кинжал. В его глазах плещутся удивление, отчаяние и боль, но жизнь в них с каждой секундой все сильнее меркнет, из его горла раздаются хрипы, похоже он силится мне что-то сказать. Это все происходит за считанные доли секунды, меня охватывают невероятное отчаяние и ужас. Я понимаю, что ничего сделать не успею, но я бросаюсь к нему, падаю рядом с ним на колени, мои руки трясутся и унять эту дрожь невозможно.
— Раэн, ччч… Любимый… Я…я… Сейчас… что-нибудь… придумаю… спасу тебя… ты только… подожди… еще… чуть-чуть… Прошу… тебя… не умирай… — мой голос дрожит, в глазах стоит пелена из слез.
Но вдруг он собирает все свои последние силы и хриплым голосом произносит:
— За… что… ты… со… мной… так? Я… прос…то… хо…тел… быть… с то…бой… ря…дом. М…м…не ка…за…лось… что… ты… то…же… это…го… хо…те…ла… — и я почувствовала, как его тело обмякло в моих руках, а глаза стали стекленеть. — Хаа… — издал он свой последний вздох и умер.
— Рааааэээн! Нееет! Раааааа! — мой крик срывался на жуткий хриплый рык. Я схватилась ладонями за голову и почувствовала на своем лице его кровь, отдернула руки, они тоже были все в крови.
— Ааааааа! — в последнем исступлении заорала я, меня обуяло такое отчаяние, что не хотелось жить.
Но вдруг осознала, что мои трясущиеся руки вовсе не в крови, что это всего лишь мой собственный пот, что сижу на разложенном и застеленном диване. На улице жаркий летний день, а в комнате очень душно. Из кухни доносились звуки потрескивающего на сковородке масла и очень вкусно пахло оладьями. Никак не могла прийти в себя, тяжело дышала и не получалось унять дрожь в теле. Сон был настолько реалистичный, что не удавалось поверить, что то, что сейчас вижу — реальность. Для того, чтобы в этом убедиться встала и отправилась на кухню. Там я действительно нашла своих родителей, которые настороженно на меня смотрели.
— Лера, с тобой все в порядке? — спросил отец.
Я постаралась взять себя в руки и ответила:
— Да. Конечно… Просто сон очень страшный приснился.
Я увидела пустой бокал возле раковины, подошла и, набрав в него воды, выпила залпом.
— …Вы меня, пожалуйста, простите, но я еще немного полежу…
— Да, конечно, дорогая. Отдыхай сколько нужно. — ответила мама.
И ушла обратно в комнату, закрыв в неё дверь. Мне удалось прийти в себя и осознать, что это был всего лишь сон, но он разбередил мне душу, которая отчаянно рвалась вернуться к любимому.
На следующий день я собиралась начать заниматься восстановлением документов. Поэтому, этим вечером мы с родителями разбирали кладовку. Искали мои старые вещи и обувь. Но их не осталось. Оказалось, что родители все же избавились не от всего, что им напоминало прошлое. Здесь были коробки с ёлочными игрушками, которые всколыхнули детские воспоминания об ощущении сказки и предновогоднего волшебства. На полу за одной из коробок увидела трехлитровую банку соленых огурцов, которые мама закатывала каждую осень. Видимо эта банка так и осталась без надобности с зимы. Как только увидела их, у меня началось активное слюноотделение. Безумно хотелось их попробовать.
— Мамуль, я возьму? Очень соскучилась по твоим соленьям, 15 лет такого не ела.
— На дворе лето. Сейчас свежие есть нужно. Но если хочешь, то конечно возьми. — мама улыбнулась и дернула плечом. — На ужин картошечки нажарим с огурчиками хорошо пойдет.
— Угу. — я понесла банку на кухню. — Мам, можно я сейчас банку открою? Попробую один.
— Конечно, дочка. Хоть два. — посмеиваясь сказала она.
Огурчики оказались вкусными и хрустящими, не заметила как съела один за другим.
Когда мама зашла ко мне и удивлённо на меня посмотрела, вдруг осознала, что не заметив съела полбанки.
— Ой, извини… — сама удивилась такому открытию.
— Да ничего. Кушай, коли нравится. — выходя из комнаты она бросила на меня странный взгляд.
Ну подумаешь, съела пол банки за раз… Просто очень соскучилась, а мамины соленья самые вкусные. Вот и не удержалась.
Глава 5
Моих вещей не было, пришлось долго выбирать что-то из маминых. Но её вещи для меня оказались большими и короткими, все же ростом я пошла в папу. После долгих поисков наконец остановилась на одном старом летнем платье. Уже у порога, когда собиралась выходить, ко мне подошла мама:
— Доченька, возьми с собой мой телефон. Если что — звони на папин номер.
— Да, конечно. Спасибо. — поцеловала её в щеку. — и развернулась к двери, чтобы выйти из дома.
— Лера, нам с отцом скоро должна прийти пенсия. Давай мы с тобой походим по магазинам и выберем тебе чего-нибудь. И телефон тебе купим.