– Да, все.
– Так чей это номер?
– Понятия не имею. Это все. Ничего больше не знаю. Сдержи теперь свое слово.
– Ну и ну! Ты же мне еще ничего не сказал. – На самом деле я узнал почти все, что не могла мне сообщить Айрис. Но я надеялся, что Оззи мог еще что-то прояснить. – Еще одно. Что за кошка пробежала между Марти Сэйдером и Коллиером Бридом?
– Ты еще спрашиваешь?
Я более или менее представлял себе, в чем дело, как многие из тех, кто сталкивался с преступным миром, но я хотел большей ясности.
– Объясни-ка мне, Оззи. Ты должен добавить это к своей части сделки.
– Ничего особенного. Брид, сукин сын, хочет все заграбастать. Стоит кому-то организовать какое-нибудь дело на территории, которую Брид считает своей, как он тут же пытается запустить свои жирные пальцы в это дело. Вот что вытворяют он и стоящие за ним большие шишки.
– Что за шишки?
Оззи запрокинул голову и попытался взглянуть на меня свысока:
– Бог мой! Ты что, недавно на свет появился? Не знаешь, о ком я говорю?
Пожалуй, он был прав. Ему не было нужды называть какие-либо имена. Да и такие людишки, как Оззи, могли и не знать их. Он имел в виду ловких и сладкоречивых “дельцов”, за которыми охотились сенатор Кефовер и налоговые инспектора.
– У Сэйдера хорошее дело?
– Лучше не бывает.
– Достаточно, Оззи. Или у тебя есть что-нибудь еще? Он покачал головой.
– О'кей. Скажи, кто сидит у этого телефона, и я пойду.
– Я сказал все, что знаю. Я встал:
– Хорошо, Оззи. Раз не знаешь, значит, не знаешь. Но если знаешь, лучше сказать мне. Я могу поспрашивать в полиции, но это может кое-кого насторожить.
Он замысловато выругался:
– О Господи. Это квартира одной девахи, одним словом, любовницы Сэйдера. Я себе никогда не мог позволить такую роскошь. Ее зовут Китти Грин. И это все, что я знаю. Понятия даже не имею, где она обретается, но Сэйдер платит за ее берлогу. Теперь отстань от меня.
– О'кей, Оззи. Сделка состоялась, – сказал я и вышел. Мне надо было позвонить, но сначала я должен был сделать еще кое-что, пока была возможность. По дороге в полицию я высказал свою просьбу Ролинсу:
– Сегодня после полудня я видел полдюжины головорезов Коллиера Брида – по крайней мере, я думаю, что они работают на него, – и двух парней Марти Сэйдера. На всякий случай я хотел бы взглянуть на имеющиеся у вас фотографии известных вам подручных Сэйдера и Брида.
У меня было предчувствие, что я еще столкнусь с кем-то из этих типов, и, чем больше я узнаю о них, тем будет лучше. Поэтому и хотел получить как можно больше информации о них.
Ролинс спросил:
– Ты узнал о шестом заезде? Я покачал головой:
– Совсем забыл об этом. Ставь на седьмой номер. Он ухмыльнулся:
– Ты же знаешь, что я не играю на скачках. Разузнал что-нибудь еще?
– Не уверен. Но я не буду настаивать на своих обвинениях.
Он насупился:
– Вот как? Ты, который заварил всю эту кашу?
– Минутку, Ролинс. Не горячись. Не я ее заварил, а Оззи. Или некто за его спиной. Я обещал ему, что не буду настаивать на обвинениях. Я не мог бы этого сделать, будь я копом. Я также сказал ему, что остальные неприятности – его забота. Ты прекрасно знаешь, что его все равно посадят, выдвину ли я обвинения против него или нет. Об этом я его предупредил.
С минуту он пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Чтобы переменить тему, я сказал:
– Трудно организовать фотографии, которые я просил? Это не займет много времени?
Он расслабился и усмехнулся, опять молча.
Я, кажется, догадался почему. Я знаю многих офицеров полиции и за одним-двумя исключениями (Ролинс не был таким исключением) поддерживаю со всеми приятельские отношения. Я многое знал о деятельности полицейского управления Лос-Анджелеса, в частности то, что оно работает чертовски квалифицированно.
Так случилось и на этот раз. В здании полиции я вдруг обнаружил, что мы идем вовсе не в отдел регистрации и опознания. Я спросил Ролинса, не заблудился ли он.
– Ни в коем случае, Скотт. Мы идем в отдел оперативной информации.
Удивившись, я взглянул на него, но он промолчал. В отделе я сел за свободный стол, а Ролинс куда-то вышел. Я закурил, но не успел насладиться сигаретой, как Ролинс вернулся, продолжая ухмыляться.
– Нет, это не займет много времени, – сказал он и выложил на стол передо мной две пачки небольших фотографий.
Пальцем он придвинул ко мне более толстую пачку и сказал:
– Брид. – Затем указал на тонкую пачку:
– Сэйдер.
– Ну ты даешь! Ты выглядишь слишком самодовольным, Ролинс. Он усмехнулся.
– Как это они оказались наготове? – спросил я его. – Не держите же вы данные на всех негодяев в городе? Он сел напротив меня:
– Ну, может, не на всех. Но после убийства Лобо...
– Ты полюбил Сэйдера?
– Очень может быть. Он наступает на пятки Бриду. Во всяком случае, похоже на это. Нельзя быть абсолютно уверенным. Но он все же любопытный тип.
– Мне он тоже нравится, – сказал я. – Больше, чем тебе. Я думаю, что этот гад приказал пристрелить меня. Он нахмурился:
– Послушай, Шелл, если ты можешь нам что-нибудь сообщить, не откладывай. Мы ведь тебе оказываем полное содействие. Я видел утренний рапорт о том, что произошло с тобой. И ты заявил Руссо, что понятия не имеешь о том, кто в тебя стрелял.