Костюмчик на ней всегда новенький
На плечиках так складно лежит,
А ветер прохладно в дирочки
Все тело ее холодит
Ботинки на ней всегда новенькие,
На солнышке так и блестят,
А грязные пальцы сосульками
Наружу из дырок торчат
Живу ведь я, братцы, в гостинице,
И окна на заднем дворе,
При этом так славно красуется
Помойная яма в окне.
А кушаю я в ресторанчике
На тумбе с селедкой в руке,
Зато уже встретишь товарища
Всегда с поллитровкой в руке.
Детишки мои, как амурчики,
Всегда босиком щеголяют,
А вместо школы в бабочки
У стенки прекрасно играют.
Вообще-то истинный Беранже! Только в каком-то как будто полуграмотном, беспомощном переводе или пересказе.
* * *
Здешний "культурник" - редкостное явление. Обычно это развязные, нагловатые пошляки и остряки. Этот - застенчив, обидчив, мнителен. Каждый вечер за ужином он появляется в столовой, проходит на середину, стоит, переминается, шевелит губами, собирается с духом и наконец начинает - каждый вечер с одного и того же:
- Минуточку внимания, товарищи!
И затем - то бледнея, то краснея, сообщает, что сегодня вечером в клубе концерт, кино или вечер самодеятельности.
* * *
Пятигорское кладбище.
Роскошный, из черного лабрадорита памятник-крест. За стеклом фотография молодого бородатого купчика или богатого мужика - в косоворотке под пиджаком и в жокейском картузике. На постаменте - каменный свиток, на нем высечено:
Дорогой друг Егорушка
спи спокойно в могиле холодной.
Ты в болезни страдалец навеки уснул
и я просьбу твою исполняю украшаю могилу твою
В память от В.А.Б.
* * *
Люблю бродить по кладбищам, читать и списывать эпитафии. М.Шагинян правильно заметила как-то, что надгробие - первый этап человеческого искусства: и архитектуры, и скульптуры, и литературы. Это искусство она назвала, кажется, "первоначальными жанрами".
* * *
Вот там же - на Пятигорском кладбище - гранитный крест с распятием. И такая скучная эпитафия-справка:
Сей прах принадлежит
Зинаиде Александровне
ЕГИЕВОЙ
Род. 1903 г. Скончалась 7 ноября 1929 г.
Двадцать шесть лет было той, которой принадлежит сей прах.
* * *
Проживающая в Пятигорске племянница Лермонтова Шан-Гирей получила ("за содействие проведению юбилея") премию: путевку в санаторий.
* * *
Старообрядческая Покровская церковь в Ессентуках. У входа, в притворе и дальше - до середины храма - толпятся женщины. Все в платочках вроспуск. Впереди - справа и слева (больше слева) - мужчины. Бритоголовые, бородатые, в сапогах, которые блестят и разносят запах дегтя. Огромные кубанские шапки висят на стене - на специальных шпенечках. Там же у стены, на лавке лежит груда маленьких плоских подушечек. На двух клиросах - певчие и псаломщики. Справа одни старики, слева - довольно большой хор, молодые женщины, два или три парня. Священник - маленький, седой как лунь. Грива и борода - белые, мягкие, пушистые. Служба (обедня) идет медленно, неторопливо. Человек входит в храм, делает земной поклон и занимает свое место. Стоят не двигаясь, окаменев. Крестятся редко, лишь в уставных местах. Поют монотонно, часто сбиваются. С другого клироса - поправляют. Как по команде молящиеся опускаются на колени. Предварительно бросают на пол подушечки - для лба, а не для колен. На колени не становятся, а падают - с сомкнутыми пятками. Старики - в кафтанах, напоминающих больничные или богадельные халаты. Женщина обходит казаков, вынимает из платочка двугривенные, раздает со словами: "За раба божьего Григория". Казаки, кивнув, берут деньги, суют по карманам. Вероятно, считается, что мужская молитва доходчивее. Мне, между прочим, тоже дали двугривенный. Отдал его на базаре слепому.
* * *
Разговор в санаторном парке. Две пожилые дамы:
- У вас печень?