Дверь в кабинет открылась — и на его пороге показалась молодая девушка, невысокого роста и хрупкого телосложения. Её рыжие волосы, как всегда, лежали плотной шапкой мелких кудряшек, придавая хозяйке схожесть с одуванчиком.
— Здравствуйте, Валерия Андреевна. Пока все тихо? — заходя в кабинет приемного покоя, спросила моя медсестра Оля.
— Здравствуй. Да, пока никто не обращался. Но ты снова опоздала, — я подняла глаза от журнала, глядя на вошедшую и стараясь придать взгляду суровости. — Что случилось на этот раз?
— Ну… Меня парень подвозил до больницы. Долго расстаться не могли, — мечтательно закатывая глаза, призналась напарница.
— Ольга, вообще то это не повод опаздывать, — отчитала девушку, в душе искренне за нее радуясь. — Давай побыстрее переодевайся — и за дела.
Медсестра скрылась в дверях подсобки. Она, хоть и казалась мне слегка легкомысленной, но в работе была шустрой и хваткой. Поэтому, когда год назад нас с Олей посадили в пару, мы быстро сработались.
Оставшись одна, я посмотрела в окно — было прекрасное летнее утро, погода шептала: «Пройдись по парку, наслаждаясь вкусом любимого мороженого».
«Как же мне все надоело и хочется перемен…» — но размечтаться не успела.
Услышала в открытую форточку, что во двор больницы въехала машина скорой помощи с включенными сигналами. «Еги-и-петские боги! Чего их к нам занесло? Мы не ургентная больница сегодня, и без звонка» — на секунду перевела взгляд на молчавший всё это время телефон на столе, а потом, снова посмотрев в окно, я увидела, как из неё выбежали фельдшер и водитель, открыли задние двери — и к нам в приемный покой на каталке ввезли мужчину.
Пострадавший оказался лет тридцати пяти на вид в форме рабочего, залитой кровью. Когда в кабинете его развернули так, что мне стало видно оторванную по локоть конечность, перевязанную жгутом, я поняла, почему мужчина был настолько бледен и находился без сознания. Не теряя ни секунды, я подскочила к нему и начала нащупывать на шее пульс пострадавшего, и измерять давление. Параллельно со всем этим задавать вопросы:
— Как давно пациент без сознания? Когда наложили жгут? Почему без предварительного звонка?
Еще совсем молодой парнишка-фельдшер выглядел несколько растерянным. Парень начал что-то невнятно лепетать и смотреть на часы.
— Жгут ему наложили еще на заводе до нашего прибытия, около двух часов назад. Без сознания примерно двадцать минут, поэтому и было решено везти к вам. До ургентной больницы ехать через полгорода по утренним пробкам.
Пульс был учащенный, еле прощупываемый. Давление критически низкое. Я сделала вывод, что пациент в критическом шоковом состоянии. А следовательно, за его жизнь мы поборемся — кровь из сохранившегося обрубка руки продолжала сочиться, но кое-где уже начала сворачиваться. «Жгут пора снимать!» — успела оценить ситуацию, даже без озвученного парнем времени, еще до того, как он закончил свои объяснения.
— Ясно, — буркнула ему в ответ, не отрываясь от работы.
В приемный покой влетела Ольга. И я без лишних объяснений, начала давать ей указания:
— Готовьте «Преднизолон», «Этамзилат», капельницы Реополиглюкина и Полиглюкина.
В комнату забежала вторая медсестра приемника — полноватая женщина годам к пятидесяти.
— Вера, нужен двух процентный раствор морфина с кодеином!
Ольга метнулась в процедурный кабинет. За ней засеменила более компетентная сотрудница. У меня в голове молниеносно промелькнула мысль: «Нужно будет заполнить форму на выдачу наркотика», а сама бросилась к телефону:
— Алло. Хирургия, срочно готовьте операционную! Мужчина находится в шоковом состоянии, производственная травма, большая кровопотеря.
Еще один звонок сделала в ординаторскую реаниматологам.
Ольга тем временем уже вводила больному наркотик и Преднизолон, рядом уже стояли капельницы, готовые к подключению.
К моменту прибытия хирургов и реаниматологов успела повторно перемерить давление, кажется, начинает повышаться. Что ж, шансы стабилизировать состояние больного есть. «Давай! Борись, Василий! Борись!» — мысленно обратилась к пациенту, узнав его имя из путевого листа скорой помощи.
Морально выжатые за сегодняшний бешенный рабочий день, который в очередной раз доказывал примету: «Если смена началась с аврала, то до её конца стоит к нему готовиться». Мы с Ольгой, наконец, смогли попить чай в подсобке.
— После таких рабочих дней, хочется уволиться, — пожаловалась совсем еще молодая медсестра. — Но, с другой стороны, смотришь на выздоровевших пациентов, и радуешься за них, даже гордость берет, ведь немалую лепту в их выздоровление внесли и наши с вами слаженные действия.
В ответ на её слова я только улыбнулась. А она тем временем продолжила:
— Валерия Андреевна, как вы думаете, тот мужчина, рабочий, он выживет?
— Думаю, да. Он еще молод, его организм должен справиться, — и желая перевести разговор на другую тему, задала вопрос ей:
— А тот молодой человек, что тебя утром подвозил. Это твой новый парень? — при этом я девушке многозначительно улыбнулась.
— Помните, я вам рассказывала о нем. Мы с ним уже три недели встречаемся. А у вас, Валерия Андреевна, кто-нибудь есть?
Я тяжело вздохнула:
— Нет, Ольга. Знаешь, отчего то так и не встретился на моем пути человек, захотевший построить со мной серьезные отношения.
Не любила я разговаривать на тему своих взаимоотношений с мужчинами, да и не о чем было, откровенно говоря. Поэтому, чуть затянув паузу, нарочито медленно отпивая глоток горячего чая, я нашла более интересную тему для общения, по крайней мере, для меня:
— И вообще, с завтрашнего дня у меня отпуск! Надеюсь, что предстоящая поездка в Египет приведет в порядок мои мысли. Ладно, мне уже пора идти домой, еще нужно успеть собраться в путешествие, — закончила разговор со счастливой, немного мечтательной улыбкой, поднимаясь из кресла.
— Хорошего вам отдыха! — услышала пожелания от Ольги, брошенные мне в след.
Уже в восьмом часу вечера, возвращаясь с работы, я прогуливалась по парку, доедая своё любимое мороженое. Наслаждалась предвкушением прекрасного отдыха в предстоящем отпуске. Выбросила обертку от него в урну возле пустой скамейки, на которую села, наблюдая за резвящимися детьми на детской площадке и молодыми мамами, прогуливающимися с крохами в колясках.
Мое сердце на минуту сжала тоска — мне скоро будет тридцать два года, а у меня нет пока ни детей, ни человека, от которого я хотя бы захотела их. Не то что бы я была мечтательницей, ждущей некого «волшебного принца на белом коне», просто не сложилось…
Пока училась в Медицинской Академии — приоритетом ставила учебу, а на работе свободных мужчин, которые обратили бы на меня внимания — не нашлось. Возможно, не малую роль играла и моя внешность. С ростом метр восемьдесят пять сантиметров, я всегда была достаточно крупной девушкой с широкой костью и небольшим избытком веса. Не компенсировали это ни густые темно-русые волосы, ни грудь четвертого размера, а серые глаза скорее подчеркивали мою невзрачность.
Я никогда не пользовалась особым мужским вниманием, и к этому возрасту серьезных отношений у меня не было. Конечно, дважды в жизни я встречала тех, с кем надеялась построить семью, но оба раза отношения оказались бесперспективные. Для обоих я оказалась лишь «запасным аэродромом».
Впервые случилось это на первом курсе медицинской академии, парень был моим одногруппником. Умный, высокий, красивый, уверенный в себе, у нас во многом совпадали интересы. Как здесь было не влюбиться? Мне нравилось с ним общаться. И я сама искала лишний повод поговорить, теша себя надеждой, что тоже интересую его не только как собеседник, но и как девушка. Было несколько встреч вне учебного времени, совместные прогулки и покатушки на крытом катке, к которым я относилась как к свиданиям. Как-то раз, провожая до остановки, он меня поцеловал, и я ошибочно решила, что мы начали встречаться. А потом от сокурсников дошли слухи, что у него через несколько месяцев будет свадьба. После этого я ударилась в учебу, старательно не замечая при этом ни его, ни других парней с нашего потока, во всяком случае, не рассматривая их в качестве второй половинки. Если честно, иногда, долгими пасмурными осенними вечерами, когда мне вдруг становилось совсем одиноко, в моей голове проскальзывала мысль о том, как могла бы сложиться наша с ним жизнь, если бы с самого начала я была с ним чуть смелее и не маскировала свои чувства под дружеские.
Во второй раз около года назад меня угораздило дать шанс состоятельному мужчине на шесть лет старше меня. Правда, достаточно скоро выяснилось, что он глубоко женат и у них с женой недавно родился второй ребенок. Узнала я это при достаточно комичных обстоятельствах, когда по делу заглянула к подруге, оказавшейся их участковым педиатром. Вспомнив его лицо, которое он старательно прятал от меня в коридоре больницы, я чуть в голос не рассмеялась. Он после приходил, пытался мне что-то объяснить… Но для меня подобные отношения были неприемлемы! Второй случай не стал для меня столь болезненным, как первая любовь, скорее результат оказался ожидаемым, но я еще больше разочаровалась в мужчинах.
Родителей очень заботила моя несостоявшаяся личная жизнь. Видимо поэтому, когда я в подарок купила горящие путевки в Египет на тридцати пяти летнюю годовщину их брака, мама взяла еще одну для меня, мол, они без меня не смогут разобраться в чужой стране. И я пошла на уступку, хотя в связи с этим пришлось брать неделю отгулов перед плановым отпуском.
Пока я сидела на скамейке, глубоко погрузившись в размышления о своей скучной и ничем не примечательной жизни, зазвонил телефон:
— Алло! Да, мам, я освободилась. Иду домой. Мне сегодня к вам зайти? Хорошо. Тогда встретимся завтра в аэропорту. Я для вас такси закажу на семь часов утра. Да, я часть вещей уже собрала, а сегодня вечером упакую оставшиеся. Зачем? Нет, не нужно! Ну, мам, мне не пять лет! Сама справлюсь. Хорошо, я возьму красивые платья. Конечно же, есть. Давай, пока. Я вас тоже.
Положив трубку, я улыбнулась — наверное, для матери я навсегда останусь ребенком — и, встав со скамейки, направилась домой.
Я ждала родителей в аэропорту. Наконец услышала у себя за спиной знакомые голоса:
— Да, вон же она. Куда ты вещи тащишь? Говорю же — вон она стоит. Не видишь, что ли?
Я обернулась на голос и увидела маму. Она все еще оставалась миловидной — шатенка выше среднего роста, с очень женственной фигурой, и хотя с возрастом мама набрала несколько лишних килограммов, но даже не думала комплексовать по этому поводу, уверяя всех, что полнота её молодит, разглаживая мелкие морщинки. Мама вечно что-то тараторила, бухтела по любому пустяку, но я никогда не видела её в гневе или истерике.
— Откуда же я могу знать, где это твое «вон там» находится? Даже за тридцать с лишним лет еще не научился читать твои мысли, — отец по-доброму улыбался.
По характеру он полная мамина противоположность: высокий, крепкий, но худощавый мужчина, молчалив и сдержан, но его лучше не сердить. Если уж папа разойдется, то достанется всем. Словесно отчихвостит так, что мало не покажется. Правда, на моей памяти такое случалось всего несколько раз в жизни.
Мама увидела, что я смотрю в их сторону, радостно заулыбалась и заторопилась навстречу.
— Доченька! — мама заключила меня в теплые объятья и поцеловала в щеку. А я вдруг поняла, насколько же по ним соскучилась и ответила ей тем же.
Отец же ограничился коротким:
— Привет, дочь! — но по его добродушному лицу было заметно, что он очень рад меня видеть, и даже чем-то воодушевлен. Наверное, предстоящей поездкой.
— Это у тебя всего? — удивился папа, пристально смотря на мой маленький чемоданчик и миниатюрную дамскую сумочку — клатч, которую я держала в руке.
— Ну, да… А я смотрю, мама набрала вещей, как будто на год туда ехать собралась. — У них на двоих оказалось два больших чемодана, и большая женская сумка, которую мама держала в руках. «Надеюсь, что она пройдёт по меркам ручной клади» — промелькнула мысль в моей голове, — Куда вы столько всего набрали?
Отец со скептической улыбкой процитировал слова, явно принадлежавшие любимой супруги: «Только самое необходимое».
Я тяжело вздохнула:
— Ладно, пойдемте, скоро на наш рейс посадку объявят.
Дорога пролетела удивительно легко, но добрались мы до гостиницы уже ближе к вечеру, ощущая себя уставшими. Зарегистрировались на ресепшене и, взяв ключи от своих номеров, отправились заселяться.
Открыв дверь своего номера, была приятно удовлетворена наличием здесь большой и удобной кровати, а так же достаточно просторного объединенного санузла. Наскоро приняв легкий душ, я решила, что вещи разберу не спеша завтра. Достала из чемодана только ночную сорочку, забралась под одеяло и, вдыхая свежий аромат чистого белья, быстро впала в сладкое забытье.
Как ни странно, но утром проснулась бодрой, выспавшейся и полной энергии. А еще меня порадовало, что я не проспала завтрак. Хотя сразу вставать не собиралась, хотелось, наконец, позволить себе поваляться в кровати и предаться столь редкому, а оттого такому сладостному заслуженному безделью.
Но в дверь моей комнаты постучали, и я по голосам за ней поняла, что спозаранок явились родители.
— Так… А чего это ты еще валяешься в постели? — начала отчитывать мама прямо с порога. — Давай одевайся и пошли завтракать, у нас на сегодня экскурсия к пирамидам намечена.
— Что⁈ Вы с ума сошли⁈ Там же можно на выбор, в какой день удобно — на тот и запишемся. А сегодня я хочу отлежаться! — и плюхнулась обратно на подушки, укрываясь одеялом с головой.
— Тогда перезапишемся на завтра, — немного неуверенно предложил отец.
— Так, что это еще такое выдумала? Неужели ты сюда спать приехала? Ведь спать и дома могла, — не сдавалась мама, не забыв адресовать отцу мимолётный укоризненный взгляд, — И вообще, это была твоя идея нас сюда привезти. Между прочим, отпуск не такой длинный, как может показаться, пролетит, ты и заметить не успеешь, — привела она последний неоспоримый аргумент.
— Ладно! Хорошо! — крикнула я из-под одеяла, сдаваясь. И уже откинув его край, улыбнулась родителям. — Сейчас соберусь! Идите пока завтракать. Я к вам спущусь.
— Хорошо, мы тебя подождем в столовой, — выводя маму из комнаты, деликатно нашелся отец.
— А ты её больно-то не защищай, или забыл, с какой целью мы её сюда вытащили? Иначе до старости лет внуков мы с тобой так и не дождёмся, — похоже, мама думала, что из-за двери в коридор мне её не слышно.
Я спустилась к ним, уже умывшись и одевшись в простые светлые тонкие джинсы и легкую белую хлопковую блузку. Предложенные варианты завтраков на шведском столе поражали разнообразием неискушенного постояльца гостиницы в три звезды.
Однако я ограничилась лишь варёным кофе с молоком и сладкой булочкой с маслом. Когда я подсела к родителям, они уже доедали свои завтраки.
— Поторопись, экскурсия отправляется уже через тридцать минут, — начала ворчать мама.
— Да оставь ты дочку в покое. У нее, между прочим, отпуск заслуженный, — вступился за меня отец. — Не торопись, ешь спокойно и не обращай внимания на эту старую ворчунью, — отец с шутливой улыбкой заговорщицки мне подмигнул.
Я поражалась своим родителям: несмотря на их постоянные споры, зачастую на пустом месте, они никогда всерьез друг на друга не обижались, и было видно, что между ними до сих пор настоящая любовь.
Мы целый час ехали в туристическом автобусе, прежде чем добрались-таки до комплекса пирамид. Наш гид, говорящий на русском настолько плохо, что порой его речь было совершенно не разобрать, отчего приходилось очень внимательно и вдумчиво вслушиваться, начал экскурсию.
Внутри пирамиды, в одном из залов у меня зазвонил телефон, и на его экране высветилось «медсестра Ольга». Слегка дернула папу за рукав и шепнула ему на ухо:
— Я отойду. Надо ответить, с работы звонят.
В ответ он только кивнул головой, продолжая внимательно вслушиваться в рассказ гида.
Обернувшись и ища взглядом место по тише, я увидела узкий, практически незаметный и невзрачный проход, ведущий из большого шумного зала в смежный. Я поспешила войти туда — размерами это помещение было значительно, раз так в пять, меньше и совершенно пустое. Хотя больше похоже на то, что экскурсии здесь вообще никогда не проводились. Странно, но у входа не было охранника или хотя бы запрещающего проход знака, впрочем, возможно, я его просто не заметила. Но раздумывать о странностях времени не было, и я поспешила ответить на звонок:
— Алло. Да, Оля. Нет, не могу! Я уже в Египте. Почему раньше про комиссию ничего не сказали? Ясно. Не можете найти папку с документами на выдачу наркотиков? В сейфе её нет⁈ Я последняя выписывала⁈ Так, стоп… — начала усиленно вспоминать, куда же могла их положить. — А в моем столе? Нет⁈ Ясно…
После десятого предположения и отрицательного результата меня уже начинал пробирать мандраж, от осознания последствий в случае их потери. И я оперлась одной рукой о стену, испещренную символами.
— А может… — вдруг осенила меня догадка.
Но одновременно с этим почувствовала, как кожу что-то кольнуло и неожиданно под рукой появилось странное теплое жжение, словно прикоснулась к стенке кипящего чайника. Я резко перевела взгляд на ладонь, под которой все ярче светился выгравированный в каменной стене символ крест с петлёй в верхней части. «Анкх, кажется, так его называл гид» — мимолетно пронеслась мысль в моей голове.
Руку отдёрнуть я не успела, потому что в следующую же секунду почувствовала, как начала проваливаться и падать в пустую невесомость тьмы, испытывая нечто похоже на десятикратно усиленное и затяжное ощущение падения в бескрайнюю пустоту во сне. Потом всё вокруг меня озарила короткая вспышка света, ослепившая меня своей яркостью, и я приземлилась спиной плашмя на что-то твердое, похожее на землю. И потеряла сознание.