Я проснулась уже ставшим обычным для меня утром, самостоятельно посетила уборную и переоделась. И, сев возле окна за столик, наблюдала, как из-за леса выглядывает первое солнце. С момента моего появления в этом мире, положения двух светил очень заметно изменилось. Тёмная ночь длилась теперь всего пару часов, а бледная луна еле просматривалась на небосклоне, но день бессменно отмеряло тёплое солнце. Я наблюдала и узнавала этот мир для меня пока единственным возможным способом из окна своей комнаты — это стало одним из моих любимых занятий за последнее время. Прошли уже около трёх недель, после того как мне удалось выжить в тот критический день, когда очнулась в бане. Выздоровление и приспособление организма к окружающему миру с того момента пошло успешно. Сначала, я большую часть времени спала, а в комнату приходили уже знакомые мне иномирянки. Ещё пару дней посещали поочередно пожилая женщина и молодая, которую, как я поняла, звали Эрна. Меня кормили бульоном, поили чем-то похожим на кисель и какими-то травяными отварами два раза в день. А когда мне уже окончательно стало легче, Кайра стала навещать реже, а теперь лишь Эрна заходила ко мне. По характеру девушка мне показалась оптимисткой, была улыбчивой и частенько о чём-то мне рассказывала, хотя я ничего пока не понимала… Однако у неё был весьма заразительный смех, и я улыбалась вместе с ней. Жительницы замка поначалу помогали мне вставать с кровати и пересаживаться за стол. А уже через неделю я начала делать это самостоятельно. К этому времени девушка стала приносить мне более разнообразную пищу. Вскоре я начала пытаться перемещаться в их отсутствии по комнате и переодеваться. И хотя руки и ноги быстро уставали, ещё через несколько дней мне удалось это сделать немного проворнее. После чего перешла к ежедневной зарядке.
А ещё всё своё свободное время я много думала о том, что мне предстоит здесь жить… Как поступать дальше и завязывать общение с обитателями замка? Как находить с ними общий язык, пока не научусь их понимать? И как это сделать, если я понятия не имею, о чём они говорят со мной? А между собой тем более… Я даже не всегда разбирала ими произносимое. Хотя пыталась проанализировать все слова, которые могла слышать, сопоставляла их с действиями и предметами, к которым они могли относиться, приходила к некоторым выводам, а иногда даже пониманию.
Так мне удалось понять, что: «Кхарм» — это приветствие, следовательно, может переводиться как «здравствуйте»; «Слимвей» — скорее всего, положительная характеристика, а значит, что его значение близко к «хорошо» или «хороший». Это слово мне в первую очередь запомнилось из похвалы, сказанной охотником своему питомцу, когда он меня вёл в город к работорговцу, а ещё мне это часто говорила Кайра, когда ухаживала за мной во время болезни. Было множество других слов, о значениях которых я догадывалась, но больше тех, которые, увы, ещё не понимала, хоть и помнила. Ну а большая часть из услышанного тут же вылетала из моей головы, либо я припоминала слова смутно. И стоит ли говорить, как много я не слышала вовсе… Язык местных жителей весьма своеобразен и не привычен — много рычащих звуков в речи, грубых отрывистых фраз чуждых нашему слуху, гласные звуки открытые, рождающиеся откуда-то из глубины… Хорошо, что у меня весьма неплохая дикция и мне легко выговаривать буквы, но для того, чтобы получалось хотя бы отдалённо похоже на их речь, мне приходилось напрягать гортань. Наедине с собой я пыталась произносить слова… Даже те, о значении которых пока даже не догадывалась, но слышала от Эрны…
Хозяин больше не появлялся, хотя о моей болезни, наверняка, был осведомлён… Конечно, не смотря на то, что меня лечат, я была почти уверенна, что навряд ли из-за того, что считают равной. Скорее уж, владелец переживал, что, отдав столько денег за новую игрушку, мог так скоро её лишиться. Не вызывало сомнения и то, что как только я буду дееспособна, мне придётся расплатиться за эту заботу. Не знала только, как…
Раздумывала я и об устройстве этого мира… Здесь есть рабство! Для современного человека это кощунство! С нашим менталитетом это принять просто не возможно. А кто обитатели замка? Уши у них не обрезаны. Но значит ли это, что они свободные? Что-то мне подсказывало, что навряд ли… Возможно, они вроде крепостных крестьян? Судя по тому, что живут в замке целыми семьями и даже поколениями — похоже на то… Однако делать выводы я не спешила. И чего ждать после выхода из этой комнаты не знала… Ведь мои уши не имели и намёка на удлинение. А значит, я — рабыня. И этот факт никак в моей голове не укладывается.
В очередной раз, рассуждая обо всём этом, я продолжала смотреть в окно. Сегодня было особенно любопытно наблюдать за резвящимися в небе чудными птицами. Они подлетели достаточно близко, и я смогла разглядеть, что оперение их переливалось перламутровым отливом всех оттенков пурпурного, начиная от светло синего и заканчивая ярко красным. У этих птиц было длинное гибкое тело, а хвост был огромен и внешне похож на павлиний. Только у них стволовое основание длинных перьев были более мягкими. Отчего наблюдать за их грациозными пируэтами в небе было просто восхитительно, их полет напоминал пляшущие огоньки пламени, и время пролетело незаметно, пока я ждала прихода Эрны с завтраком для меня. Сегодня я приняла для себя решение, что должна попробовать начать разговаривать, хотя бы с ней. Её ответная реакция поможет мне понять, правильно ли я поняла слова и уместно ли их использую. Хоть какая то практика. Наверное, я уже могла бы начать делать это и раньше, а так же выходить из своей комнаты, но откровенно боялась. Какой окажется реакция окружающих на меня — диковинную рабыню, как только я выйду за пределы этой комнаты? Какая участь ждёт снаружи? Здесь я ощущала себя хотя бы в относительной безопасности и чувствовала хоть какую-то определённость в новом дне.
Дверь в комнату открылась, на её пороге появилась девушка, прихода которой я как раз ожидала. Иномирянка как всегда была в приподнятом настроении и, посмотрев на меня, бодро вошла в комнату, весело улыбаясь мне.
— Кхарм! — Ставя поднос передо мной, поприветствовала она, явно не ожидая ответа.
— Кхарм, Эрна! — ответила я, весело улыбаясь ей в ответ, одновременно подхватывая с подноса стакан молока.
Ну вот… Впервые при ком-то попробовала заговорить на их языке. И вышло, что это не так сложно, как я думала. Но сейчас меня больше заботило, как воспримет мою попытку девушка, ибо её ошеломленный вид не давал ясности того, как она меня поняла. Правильно ли я в этих словах разобралась и верно ли сказала?
— Слимвей! — улыбнулась она своей заразительной добродушной улыбкой.
А дождавшись, когда поставлю опустевший стакан на стол, потянула меня за руку:
— Унайн!
О значении этого слова я тоже догадалась, так как слышала его многократно, предполагала, что оно значило: «Следуй за мной». Мы вышли из комнаты, и она повела меня за собой — вверх по лестнице. Оказалось, что я жила на последнем жилом этаже. А под крышей башни находился огромный чердак, выполняющий роль хранилища ненужных вещей, таких, как старинные немного выцветшие от времени картины со сломанными рамами. Под слоем пыли нельзя было разобрать, что именно на них изображалось, даже после того, как Эрна зажгла, откуда то взявшийся у неё в руках подсвечник. Ещё здесь внушительными стопками лежали потрёпанные книги, какая то подернувшаяся ржавчиной посуда. В этом огромном помещении было очень пыльно, из-за чего становилось тяжело дышать, но всё же любопытство оказалось сильнее. И я, поддавшись ему, направилась было к одной из картин, но спутница дёрнула меня за рукав, показывая жестом идти за ней, как оказалось, звала она меня к лестнице, ведущей на крышу башни.
Сначала ощущение высоты немного испугало, и при этом слегка закружилась голова, как оказалось, замок стоял на обрыве, а башня находилась прямо над ним. Но потом, привыкнув немного, я смогла воспринять всё представившее предо мной великолепие.
По одну сторону замка располагался уже знакомый город. Большая часть строений представляли собой одно-двух этажные здания из серого камня. Всего города я разглядеть не могла, так как он был возведён на холме, и что оставалось по ту сторону спуска оставалось загадкой. По другую — раскинулись не тронутые просторы загадочного леса и бескрайние поля, а за холм вилась достаточно широкая лента быстрой полноводной реки, вдали за ней были видны горы.
— Как же красиво… — еле слышным шёпотом восхитилась я, ёжась от неожиданно подувшего холодного порыва ветра.
Птицы всё ещё резвились в чистой лазурной синеве неба, но отлетели слишком далеко от замка, чтобы у меня была возможность их разглядеть. Эрна, как всегда, о чём-то со мной болтала, а я пыталась выхватить из её речи знакомые слова и внимательно вглядывалась в указываемые ею места. Видимо, она рассказывала что-то в роде: «Здесь посмотри — мельница, там — закусочная».
Вдруг справа от меня раздался шорох крыльев, вскинула голову, посмотрев в направлении звука. И увидела прекрасное создание — гигантскую бабочку фиалкового цвета с чёрными прожилками на крыльях. Я потянулась к ней, но не успела её коснуться, так как девушка резко отдернула меня, а бабочку ударила подсвечником с уже погашенными свечами, но который до сих пор оставался в её руке. Послышался звук удара — и прелестная летунья упала нам под ноги. Видимо, она была оглушена, но не сдавалась, направив жало на брюшке в сторону своей обидчицы, но девушка вовремя отпрыгнула, а по каменной кладки крыши, чёрной молнией метнулся уже знакомый мне паук. Между одинаковыми по размеру насекомыми завязалась не шуточная борьба. Паук ловко уворачивался от ядовитой пики соперницы, а сам норовил её ужалить. Но и она была явно не промах и упорно шла в наступление, шустро трепеща крылышками. Но вот одна удачная паучья атака — и бабочка оказалась перевёрнутая брюшком вверх, она упорно кружилась по кругу, выставляя вверх жало и не подпуская паука к себе ближе. Но итог схватки уже был предрешен, ещё один ловкий выпад — и паук оторвал поверженной голову. Бабочка ещё пару раз содрогнулась в предсмертных конвульсиях и замерла. А паук начал оплетать её своей паутиной. И когда он уже закончил с этим делом, и довольный уселся на образовавшемся коконе, Эрна наклонилась к нему и погладила подушечками пальцев его спинку. А я снова впала в ступор, потому что готова была поклясться, что видела, как он от удовольствия прищуривал все свои восемь глаз.
Девушка весело засмеялась, а затем жестом предложила и мне тоже его погладить.
— Уфф… — преодолевая своё оцепенение, страх и брезгливость, я всё же легонько коснулась подушечкой указательного пальца внешней стороны его брюшка и удивилась. На ощупь оно оказалось нежное, словно бархат, и чуть тёплое. И уже отбросив все сомнения, я погладила его ещё немного под довольный смех Эрны.
Затем она меня поманила за собой, и мы спустились тем же путём. Я повернула в свою комнату, а девушка поспешила вниз по лестнице. Как же много в этом мире для меня удивительного и непонятного. Из ситуаций, случающихся со мной, я осознавала, что мне предстоит ещё многому научиться. А ещё эта схватка паука с бабочкой в очередной раз показала, что мне стоит быть более наблюдательной и перестать переносить на этот мир суждения, полученные в моём родном.
Вернувшись в комнату и доев свой завтрак, я немного здесь прибралась, и сделала ежедневную зарядку. Я раздумывала, что может быть сегодня не стоит дожидаться прихода Эрны, которая обычно забирала мои тарелки, а отнести их на кухню самой. Поход на крышу показал, что я не затворница в этой комнате и возможно уже пришло время мне отсюда выбираться. Да и Эрна с Кайрой, кажется, относятся ко мне хорошо. Наверное, свою роль сыграло и то, что моя попытка рискнуть заговорить утром с девушкой увенчалась успехом, этот положительный опыт и придавал мне решительности. Но, всё же терзали сомнения… Предыдущий раз моего появления в общей столовой, увы, не воодушевлял.
Так я застыла в раздумьях и машинально гуляла взглядом по видимому из моего окна саду. Но вдруг мой взгляд зацепился за гуляющую под руку пару. Я могла видеть их лишь со спины, но мужчину узнала — это был мой владелец. Девушку совершенно точно видела впервые, но она явно не была простолюдинкой. На ней была даже по виду дорогая одежда, а ещё сложно собранная вверх копна тёмных волос. С такими причёсками слуги замка не ходили, да и не встречались мне такие ни по дороге к городу, ни в самом городе. К тому же грация, с которой она двигалась, лишь доказывала моё предположение.
Странно, но моё сердце вдруг кольнула ревность. Это меня саму даже немного напугало и стало неожиданностью. «Что это со мной? Да, он мне даже не нравится» — пыталась я убедить сама себя. Я уже давно разобралась в своих чувствах и причинах той минутной слабости, больше походящей на природный инстинкт доверия более сильному, способному защитить. И хотя всю свою сознательную жизнь мне приходилось доверять и надеяться только на себя, стресс от пережитых потрясений сделал меня в тот момент психологически уязвимой и подверженной влиянию. К тому же сказалась акклиматизация и сбой всех систем организма, включая гормональную. Так что моя реакция в той ситуации была вполне естественной. Но в памяти вдруг ярко всплыл тот вечер, когда я впервые появилась в замке, то, что случилось в купальне и в его комнате. Его ласки, нежные прикосновения и поцелуи, сводившие с ума. Ведь если быть честной с самой собой, они мне были очень приятны. И он не был слишком уж настойчив, поняв, что я не согласна, он оставил меня одну в своей комнате, хотя мог настоять… От воспоминаний меня обдало жаром, наверное, сейчас я очень сильно покраснела, испытывая запоздалый стыд от таких картин, всплывших в моём воображении.
Но напугало меня даже не это, а осознание: «Неужели в глубине души я действительно на что-то надеюсь и жду от него? Да, нет — это бред… Я разберусь во всем сама! Никогда не нуждалась в чьем-то покровительстве, и сейчас его ждать и тем более просить не буду, тем более у своего рабовладельца, для которого я всего лишь экзотическая игрушка, а это значит, что почти вещь. Или всё-таки нет?». Наконец, взяв себя в руки, резко прервала свои размышления на эту тему, схватила поднос и направилась с ним вниз по лестнице. Решение об этом поступке было принято спонтанно, лишь бы занять себя чем-то, чтобы переключиться от противоречивых чувств и гложущих мыслей.
На кухне кроме Кайры и Эрны, уже никого не было. Стояли три сдвинутых стола без скатерти, с которых девушка собирала последнюю посуду, оставшуюся от общей трапезы. И складывала в некоторое подобие раковины, представляющую собой огромную закреплённую чашу в которую текла горячая вода из крана, конечно краны здесь не такие, как наши, лучше уж сказать — «труба с вентилем».
Женщины, увидев меня, переглянулись, и на лицах обеих появилось довольное выражение. Я же улыбнувшись с порога поздоровалась:
— Кхарм, Кайра! — На лице иномирянки появилось неподдельное удивление.
— Кхарм… — немного не уверенно проговорила она.
Эрна как всегда прыснула смехом, видимо, вызванным недоумением, с которым кухарка на меня смотрела. Я тоже заговорчески улыбнулась девушке и отнесла свои тарелки в чашу к остальной посуде. Затем, взяв с её края тряпку, намочила её и отправилась вытирать стол. Служанки тем временем переглянулись, а поняв мои действия, вернулись к своим прерванным занятиям. Я восприняла это, как их молчаливое одобрение, и уже более уверенно взялась за начатое, но пройдя несколько шагов на половине пути, остановилась и, немного поразмыслив, решилась вновь обратить на себя их внимание. Издав гортанный звук, словно прочищала горло и, убедившись, что достигла этим манёвром своей цели, я впервые им представилась, при этом ткнув указательным пальцем себе на грудь:
— Лера, — я раздумывала, как мне лучше представиться и понимала, что «Валерия» для них будет слишком сложно. А вот сокращённое имя ближе по звучанию с их именами, и его им произносить будет гораздо легче. Но заметив, что они меня не поняли, я направила указательный палец на девушку: — Эрна. — Затем на пожилую иномирянку: — Кайра. — И вновь показала на себя: — Лера.
Первой поняла всё женщина, и, уголки её губ еле заметно дрогнули в неком подобии улыбки, и она с некоторым удивлением в голосе повторила:
— Лера, — странно, но по её реакции я бы сказала, что она от чего-то осталась, не очень довольна услышав моё имя. Может проблема в переводе на их язык?
Впрочем, возможно, мне это всего лишь показалось. А вот по весёлому смеху девушки поняла, что она как раз рада со мной познакомиться. Довольная своим поступком и в особенности тем, что представление в целом получилось удачным, а так же воодушевленная этим фактом я принялась вытирать столы. Эрна стала мыть посуду, а Кайра продолжила готовить. Она что-то лепила из теста, постоянно помешивая воду в большом котле, висящем над костерком в горизонтальной каменной печи с шестью отведёнными под их разведение отсеками.
Вдвоём мы быстро убрались на кухне. Эрна, получив от Кайры какое-то задание, позвала меня с собой, захватив большую плетёную корзину.
Оказалось, что за замком находилось большое поле, засаженное странными растениями. «Огород» — поняла я, когда девушка начала срезать и складывать в корзину странные зелёные плоды, размером с крупный помидор и росший примерно так же, но на ощупь оказавшиеся жёсткими, словно картофелины. Я принялась помогать подруге. А когда мы двинулись дальше, я не переставала удивляться местным растениям и плодам.
Щипая, сидя на корточках, зелень, заметила среди неё отличающееся растение, я уже видела его на многих грядках, видимо, это сорняк, но Эрна их не вырывала, а браться за то, чего не знаю, я пока остерегалась. Это растение представляло собой не большую коробочку, похожую на маковую головку после сброса лепестков. Но любопытство и в этот раз меня победило, и я легонько дотронулась до неё подушечкой мизинца. Коробочка резко раскрылась и вцепилась в палец — я от неожиданности взвизгнула, подалась всем телом назад, и завалилась сев на пятую точку. Эрна рассмеялась, видя, как пытаюсь высвободить руку, затем подошла и подсекла стебель растения, отчего оно моментально меня отпустило. Надо заметить, больно не было… И даже наоборот, палец онемел, словно его заморозили. «Его яд обезболивает!» — поразила меня догадка.
Я повнимательнее присмотрелась к растению. Коробочка состояла из очень тоненьких лепестков, плотно прилегающих друг к другу, образовывая соцветие, внутренняя часть которых была унизана мелкими шипами. А из среза стебля выступила синеватая жидкость, очевидно, это и был странный яд цветка. Эрна подала мне руку, помогая встать, и смеясь, подергала за онемевший палец. Не стоит мне спешить со скоропостижными выводами, как насчёт окружающего меня мира, так и всего происходящего, да и насчёт живущих вокруг меня иномирян. Но понимать — это одно, а как так сразу перестроить своё мышление и восприятие — другое.
Мы вернулись в замок и помогли Кайре с чисткой и нарезкой овощей. Несколько раз отправлялись к колодцу за холодной водой, мыли посуду. Позже, когда нами на кухне было всё убрано, а овощи собраны и очищены, на кухню зашли мужчины, которые принесли около десятка птичьих тушек. «Возможно, охотники» — предположила я. У одного из добытчиков оказалась небольшая рана на тыльной стороне ладони, и знахарка обработала его царапину каким-то раствором, который достала из тумбочки, после чего забинтовала его руку. Я краем глаза заметила, как много у неё там хранится порошков, склянок с разноцветными жидкостями, целая полка была забита пучками сушёных трав. За это время пару раз прибегала девушка, по просьбе которой, мы ходили в сад за фруктами, спускались в подвал за: соленьями, компотами, вареньями, и многим другим… Эта девушка явно прислуживала господам.
Тем временем за делами и не заметила, как подошло время обедать и все жители стали стекаться к месту скорой трапезы. На обеде персонала я впервые сидела вместе со всеми, от чего ощущала себя неловко, напряжённо ожидая их реакции на присутствие за общим столом рабыни. Но на моё счастье недовольных этим фактом не заметила, лишь небольшое удивление вначале отразилось на лицах некоторых присутствующих. Кроме одного совсем молодого парнишки лет двадцати — голубоглазый кудрявый блондин — он смотрел на меня с глупой улыбкой и каким-то не хорошим блеском в глазах. Хотя реакцию этого пацана я заметила, всё же постаралась откинуть неприятно кольнувшее предчувствие.
Младший сын семейной пары, немного поковырявшись в еде, начал баловаться за столом, на что мать строго что-то сказала ему:
— Вир, хэрнет, — мальчишка упрямиться не стал, а слез с лавки. Мать лишь сунула ему в руку куриную ножку на косточке, и мальчуган потерялся из зоны моей видимости за спинами, сидящих за столом. Ну, как куриную? Птиц, которых мы к обеду втроём распотрошили, не были похожи на куриц, да и по вкусу мясо пернатых было похоже на дичь.
Мы спокойно доедали вкусный обед, когда я услышала чмокающие звуки у себя за спиной. Обернувшись, увидела заинтересованно и внимательно меня рассматривающие глаза маленького мальчишки, обсасывающего то, что осталось на косточке. Я улыбнулась этому милому мальчугану и подмигнула ему, мальчишка улыбнулся в ответ.
— Вир! — строго окрикнул отец.
Мальчишка поспешил перевести взгляд на него и пошёл к родителям. «Вир — это его имя?» — посетила меня догадка.
А потом всё началось заново по кругу: готовка, уборка, мытьё посуды, огород и так далее. Под конец дня я держалась из последних сил, мышцы, отвыкшие от работы, слегка дрожали от напряжения и усталости, но всё же свой первый день я выдержала и, придя в комнату, забылась сладким сном.