Алейтис выпрямилась.
- Ты уходишь?
- Мне уже пора. - Она помолчала, поскребла пальцем ноги песок. - Я хочу... Будет лучше, если я предупрежу тебя. Никому обо мне не рассказывай. Если не хочешь неприятностей.
- Я думал... - В его голосе слышалось слабое удивление. - Не понимаю. Когда я был здесь в последний раз, я переспал с вашей женщиной. Подобное происходило и в других долинах. Вашим мужчинам все равно, с кем путаются их женщины, так почему /ко...
- Наверное, ты нарвался па Кахрубу. - Алейтис засмеялась.- Она очень любит благословлять Мадара таким способом. Никогда не пропустит случая. Я другая. - Углы рта ее невесело опустились. - Черт побери, совсем другая. Она с любопытством посмотрела на мужчину. - Кажется, вы совсем не такие, как наш народ. Мы благословляем именем Мадара, это так. Да, у нас ость такие, как Кахруба, но большинство делит наслаждение только с теми, к кому чувствует особую склонность, расположение. Это тоже часть наших верований. Чем глубже радость, наслаждение - тем лучше пасутся наши животные, тем плодороднее наши поля, тем довольнее нами Мадар. - Она вздохнула и пожала плечами. - Мы благословляем Мадара, а вы режете глотку женщинам, которые позволили себе чуть-чуть свободы. MUG больше нравится наш образ мысли.
- У ваших мужчин просто нет гордости! Как могут они другому мужчине позволять брать то, что принадлежит только им?
- Принадлежит им? - Она нахмурилась. - Никто не может кому-либо принадлежать. Каждый человек сам себе хозяин.
- А те, которых вы зовете азири?
- Мы ими не владеем. Они часть клана. Они такие же, как... Я хотела сказать, такие же, как я. Но ато неправильно. Они более причастны к клану, чем я,.
Он ничего не ответил, по явно не поверил Алейтис, его недоверие она чувствовала почти на ощупь.
Она фыркнула:
- Какая разница, впрочем? Я еще раз повторяю тебе: никому не упоминай...
Прежде чем она успела закончить предложение, со стороны тропы кто-то запустил камешек, попавший караванщику в плечо. Тот вскочил.
Маленький мальчик - не старше Кура, отметила Алейтис, - показался из-за куста зарадула, росшего у поворота тропы. На лице его играла злорадная усмешка.
Б одной руке он держал ремень пращи, а в другой - небольшой мешочек с камнями. Алейтис была поражена жестокой радостью, написанной на лице мальчугана.
- Гримап поймал гуруллу. Гриман водит шашни с гуруллой... безжалостно повторял мальчишка, сопровождая каждое слово новым камешком из катапульты-пращи.
Алейтис ждала, что караванщик что-то предпримет, например, поймает мальчишку и проучит eго. Но к ее удивлению, караванщик под ее ожидающим взглядом только склонил голову: казалось, он стал даже меньше ростом.
- Ай-Ашла, караванщик! - Она глядела нa него с отвращением. - И ты позволяешь ему оставаться безнаказанным?
Караванщик молча смотрел в землю. Очередной камешек угодил ему в щеку, оставив на побледневшей коже розовое пятнышко. Девушка от удивления покачала головой.
Но вот мальчуган промахнулся - один из камешков задел щеку Алейтис. Она метнулась к обидчику. Испуг прогнал выражение жестокого ликования с его лица, он попятился, чтобы спрятаться в кустах, но было поздно, Алейтис оказалась проворнее мальчика. Одной рукой она схватила его за худое плечо и выдернула обратно на середину тропы.
Перемежая злобные ругательства с сердитыми криками, мальчуган, царапаясь и кусаясь, закрутился, пытаясь вырваться. Алейтис положила обидчика к себе на колени, ягодицами кверху, и хорошенько вздула его десятком звонких шлепков. Игнорируя его вопли и проклятия, она поставила его на ноги, крепко держа за руку.
- Это тебе больше не понадобится, крысенок, - сказада oна, выбрасывая пращу и запас камней в реку.
Мальчишка дернулся, извернулся и плюнул ей в лицо.
Она с силой ударила его по щеке.
- Веди себя повежливее, злобный крысенок, - предупредила опа, вытирая лицо рукавом мальчишки.
- Я расскажу отцу, что ты себе позволяешь, и он тебя зарежет!
- Ты успокоился? - хладнокровно поинтересовалась Алейтис. Он злобно взглянул на нее. - Тогда заткнись! - Она крепче сжала его руку и, придел голосу безжалостный тон, продолжала: - Ты ведешь себя, как полоумный маймун. Пока ты маленький, учись управлять собой. А отцу можешь говорить все, что хочешь. - Алейтис хрипло захохотала, сверкая зелено-голубыми глазами. (По крайней мере, ей очень хотелось надеяться, что они сверкают.) - Но только запомни... - Она наклонилась к его лицу: - Я - колдунья этой долины. И я наложу на тебя такое проклятие, что у тебя шея станет кривой и ты будешь смотреть через плечо до конца своей жалкой жизни.
- Колдунья? Я не верю тебе! - Он попытался ответить храбро, но голос его дрогнул. Он больше не старался вырваться. Бешеная злость во взгляде сменилась опасливым уважением.
Алейтис почувствовала, что над ней пролетел киш, и улыбнулась. Она мысленно протянула палец и коснулась мозга птицы. К ее удовольствию, птица тут же подчинилась. Тогда Алейтис вскинула свободную руку и щелкнула пальцами. Словно повинуясь этому жесту, киш стремительно упал к ней на руку. Он взъерошил хохолок на голове и свирепо уставился на мальчика своими круглыми желтыми глазами.
- Смотри, - тихо произнесла она. - Если я прикажу, он тебе выклюет глаза.
Она взмахнула рукой, и киш поднялся в воздух.
Мальчик, испугавшись, подался назад. Киш опустился на ближайшую от него ветку.
- Помни, - наставительно изрекла Алейтис: - Как только увидишь, что над тобой кругами кружится киш, это значит, что я его глазами наблюдаю за тобой. Понял, крысенок никчемный?
Мальчик раскрыл рот, но от страха не смог вымолвить и слова.
- Ну?! - Она угрожающе подняла руку.
- Н-е-ее-т! Нет! Не надо! - Он вырвался из железной хватки Алейтис и попятился к кустам.
- И веди себя вежливо со старшими. Иначе нарвешься на неприятности. Она повелительно взмахнула рукой, заставив киша взмыть в небо.
- Хорошо, зауеха...
Вихрем нырнул в кусты. Затрещали ветки - мальчик отчаянно старался убежать как можно скорее и подальше.
- Вот так! - Алейтис опустила руку на плечо караванщика. - Да, я ведь даже не спросила... Как тебя зовут?
- Тарнсиан.
- Видишь, Тарнсиан, ты не один такой. Научись управлять своим даром не давай ему управлять тобой, н все будет хорошо. У тебя повсюду будут союзники. Держись, караванщик! Половые тряпки хороши, чтобы о них вытирали ноги, но ты ведь мужчина!
Попятившись, Тарнснан сел на камень и попытался улыбнуться, но улыбка вышла у него какая-то жалкая.
10
Тихо насвистывая, Алейтис спокойно шла через холл, энергично вытирая влажные волосы. Повернув за угол у комнаты Аздара, она различила громкие голоса, словно там, внутри, кто-то ссорился. Приостановившись, она прислушалась. Камри и Аздар. Спорят. Она замерла, перебросив полотенце через плечо. Пурпурная дверь была чуть приоткрыта. "Если подойти немного ближе, - подумала она, - можно расслышать..."
- ...очистить долину, избавившись от нее! - Камри, ослепленная злобой, явно забыла об осторожности: спеша убедить Аздара, она слишком повысила голос.
Алейтис не стала ждать - на цыпочках пересекла она площадку и прижалась к стене рядом с дверью. Затаив дыхание, она протянула руку и двумя пальцами погасила свечу у себя над головой. В темноте она чувствовала себя в большей безопасности. Потом она присела на корточки и стала жадно слушать.
- ...это проклятие. Камня не останется от дома Аздара, если ты ее тронешь.
Ворчание Аздара было необыкновенно смирным, словно он очень хотел последовать совету Камри, но боялся.