Зелёная дверь едва отворилась, как в лицо сразу ударило букетом всевозможных цветочных ароматов. Ноги сами понесли меня вперёд, ведь на дворе стояла долгожданная весна, ещё не жаркая, но после зимней вьюги по ту сторону прохода я моментально согрелась и больше не нуждалась в заклинании регулировки температуры. Сняв его с себя, я вздохнула с облегчением и расслабилась, наслаждаясь тёплым ветерком, пением птиц над головой и запахом едва распустившихся на деревьях бутонов. Ароматов вокруг оказалось столько, что на мгновение закружилась голова, и захотелось закрыть нос руками, чтобы его прекратило пощипывать.
У меня никогда не было аллергии на цветение, а сейчас не лучшее время ей появиться. Дабы не рисковать, я поспешила отойти от зацветших белыми цветами деревьев в сторону, как тут же напоролась на новый источник пыльцы. В тени высоких деревьев росли низкие кустарники, усыпанные голубыми, ещё не раскрывшимися бутонами. От них ничем не пахло, да и приятный весенний ветерок задул в нужном направлении, унося вдаль всю гамму ароматов цветущего сада.
Атмосфера тепла и спокойствия позволила моему организму напомнить о своих потребностях, так что в одночасье страшно захотелось и пить, и есть. И если без еды протянуть сутки — не проблема, то вот воду неплохо бы раздобыть, а то губы совсем пересохли, хотя вероятно они просто обветрились на морозе. Стоило растопить снег, пока была такая возможность, однако тогда я не думала об этом. Да и если верить словам Себастьяна, то он был заколдован, а потому я вряд ли рискнула бы пробовать его на вкус.
Остановившись у низких кустов, я на всякий случай обернулась проверить, следует ли за мной напарник. Себастьян тянулся позади, пригибая голову у ветвей. Зелёная дверь исчезла, а вместо неё виднелся могучий ствол срубленного древа, у подножья которого росли луговые цветы разномастных окрасок.
«Не время любоваться цветочками!» — напомнила я себе, вернув взор обратно на белокурого парня. Его точёные скулы казались мне острее обычного, но как правило он не выглядел таким хмурым.
— Идём? — спросила я громко, хотя сама уже зашагала вперёд.
Себастьян ничего не ответил, только устало вздохнул и молча последовал за мной вдоль зелёного сада.
Никак не могу привыкнуть, что растения в Верхнем мире имеют бирюзовый оттенок, а не насыщенно-зелёный, как в Среднем мире. Будто трава всегда покрыта слоем инея или пыли.
«Интересно, нам расскажут об этой природной особенности в Академии?» — подумалось мне, из-за чего я вмиг погрустнела. — Размышляю о том, что ещё нужно заслужить, хотя следовало бы смотреть в оба и думать про экзамен!»
Мысленно отругав себя, я прибавила ходу и очень скоро оказалась на открытой поляне, в центре которой выбивался всего один предмет: поросший мхом валун формы куриного яйца. Себастьян всю дорогу просил меня притормозить, но я лишь ускорилась, завидев впереди примечательный камень. Перейдя на бег, я быстро преодолела аккуратно подстриженное зелёное поле, оказавшись у цели. Под булыжником протекал ручей, вода в котором была столь прозрачной, чистой и желанной, что руки сами собой потянулись к бегущей струе, как вдруг их перехватил нагнавший меня напарник.
— Постой, — бросил он, — что если она заколдована?
— Заклинанием как на снеге? — переспросила я, проглотив отсутствующую слюну. Парень кивнул. — Проверь поскорее.
Пока Себастьян исследовал воду, я решила изучить камень, из-под которого вытекал ручей. Было не понятно, откуда выходит вода, лишь то, где она оказывается. Позади булыжника рос пышный куст, щедро усыпанный маленькими красными ягодами, а вот начала ручья видно не было.
«Вода просто течёт из-под камня», — заключила я, хоть и не без удивления.
Сорвав горсть ягод, я обратилась к напарнику:
— Их можно есть?
Парень бросил на меня беглый взгляд:
— Не знаю.
— Ты же тут местный, — хмыкнула я, захлопав глазами.
— Думаешь, я ем ягоды с земли?! — Себастьян повысил голос, а мои веки захлопали ещё быстрее. Такой реакции я никак не ожидала.
— Не с земли, а с куста, — поправила его я.
— Который растёт прямо под ногами. Не говори глупостей, — усмехнулся он, но смех его не звучал шутливо, скорее уж раздражённо.
«Жажда мучает нас обоих», — поняла я, простив напарнику его резкость, хотя он даже не просил об этом.
Перекатывая красные ягоды с ладони на ладонь, я так и не решилась их попробовать, как и не осмелилась вновь заговаривать с Себастьяном, чьё лицо побагровело подобно этим плодам: он всё ещё пыхтел над ручьём. Когда же он наконец закончил проверять воду на наличие в ней магии, я высыпала сочные ягоды на траву и приблизилась к парню, продолжая держать рот на замке.
— Здесь нет никаких заклинаний, — заключил он.
— Значит, воду можно пить, — обрадовалась я, заговорив только после него.
— Ну, я из ручья пить точно не стану. — Буркнул Себастьян, отстранившись от потока кристально-чистой жидкости.
Глаза сами собой закатились, хорошо, что он этого не видел. После случая в пещере между нами и так кошка пробежала, хотя точнее будет сказать — пёс, который к тому же помог нам найти выход. Но напарник об этом как будто забыл.
Я, напротив, приблизилась к ручью и жадно сгребла ладонями бегущую воду, но до рта добралось всего несколько капель. Тогда я повторила попытку семь раз подряд, чтобы напиться. Вода оказалась очень вкусной, прохладной, но совсем не утоляла жажду. Оставив попытки, я подняла глаза, как вдруг впереди на лугу заметила что-то сверкающее в траве.
Я выпрямилась и двинулась через всю поляну к сияющему в лучах солнца маячку. Среди зелени рос крошечный цветок формы пятиконечной звёзды. По размеру его бутон был не больше ногтя на мизинце, но зато и стебель и сам цветок были словно из чистого золота. Я коснулась его золотых лепестков, но они оказались мягкими, как у обычного растения. Мне тут же захотелось вздохнуть его аромат, однако срывать такую красоту я не решилась. Поэтому наклонилась к земле и втянула в себя еле уловимый запах уюта из смеси лавандового кондиционера для белья и ароматических свечей на тумбочке в моей комнате дома.
Поразившись, я отстранила лицо от бутона, как вдруг заметила впереди ещё одно мерцание. В пяти метрах от первого золотого цветка я нашла в траве точно такой же и сразу склонилась понюхать и его. Второе растение пахло академическими учебниками, сухой бумагой фолиантов, коих я передержала в своих руках за этот месяц немало. Но не успела я опять удивиться, как ещё через пять метров перед кустами, где заканчивалась поляна, заметила третье сияние и тут же бросилась к нему.
Я уже собиралась опуститься на корточки и втянуть в себя его аромат, как чуть позади в кусках заметила синюю плиту. Разводя руками в разные стороны пышные ветви деревьев, за которые цеплялась моя белая мантия, и перепрыгивая низкие кустарники под ногами, я добралась до неё и обнаружила, что никакая это не плита, а самая настоящая дверь.
— Синяя дверь… — прошептала я, а следом громко воскликнула: — Выход!
Без колебаний я ухватилась за золотую ручку, сверкающую в лучах полуденного солнца не хуже цветов, приведших меня сюда, но не успела я открыть дверь, как ко мне подбежал Себастьян, предлагая локоть:
— Давай вместе.
Я согласно кивнула и взяла напарника под руку. Мы одновременно пересекли порог, как на нас тотчас уставился десяток ошарашенных глаз присутствующих, собравшихся у высокого ограждения полигона.
За чертой стояла глубокая ночь, как в тот раз, когда мы сбегали сюда с сокурсниками чтобы потренироваться, но сейчас здесь никого из них не было, только преподавательский состав.
— Полина, — словно не веря собственным глазам, произнесла мадам Акрот. — Вы первой прошли испытание. У вас были сутки, но вы справились за считанные часы!
— Ну и ну, — проворчал вслед за ней сэр Герд, но даже его сухое угрюмое лицо исказилось в гримасе удивления.
— Будет не лишним сказать, что вы автоматически зачислены на первый курс факультета ассистентов! — воскликнул Бастиан Дюваль, начав рукоплескать.
Все остальные последовали его примеру, так что мы с Себастьяном выходили с полигона под бурные аплодисменты восторженных преподавателей, часть из которых я даже не знала. Улыбку было просто невозможно сдержать, хотя глаза и скользнули вниз, смущённо упершись в протоптанную на тропинке траву.
— Ты заслужила место в Академии, — прошептал мне на ухо Себастьян. — Сегодня ты всех поразила.
Я хихикнула, так и не подняв голову. Слишком уж много глаз сейчас на нас смотрело и слишком громкие аплодисменты сопровождали наш проход от двери.
— Я провожу тебя до твоей комнаты. Тебе нужно поспать, — продолжал шептать парень, ведя меня в направлении Академии под неутихающие овации.
— Пожалуй, — согласилась я, крепче обхватив его руку и облизав свои губы. Но не от волнения, а от жажды, которая всё ещё меня преследовала.
До общежития я шла почти на автомате, не ощущая времени. Усталость вперемешку с возбуждением притупили чувства: я даже не заметила, как оказалась у дверей собственной спальни, и уже было подумала, что сейчас Себастьян отпустит мою руку, и мы попрощаемся. Но вместо этого он накрыл своей мою ладонь, опустившуюся на дверную ручку, не давая её повернуть. Я резко одёрнула пальцы.
— Постой. Не уходи. — Прошептал парень.
— Но ты же сказал…
— Я знаю, что я сказал, — проговорил он чуть громче, нависнув надо мной.
Из-за близости наших тел мне стало некомфортно. Я сделала шаг назад, но позади оказалась стена, в которую я тут же врезалась спиной, а парень только плотнее прислонился ко мне спереди. Я подняла глаза и увидела его гладкий подбородок, острые скулы и янтарные глаза, смотревшие на меня не моргая.
— Я… — я попыталась сглотнуть слюну, но в горле было по-прежнему сухо. — Пойду.
Правая рука Себастьяна всё ещё покоилась на дверной ручке, а левая мгновенно метнулась к стене, преграждая мне путь отступления с другой стороны. Его лицо надо мной и широкая грудь в тёмной рубахе — всё, что я сейчас видела.
— Не убегай от меня, — прошептал он, медленно наклоняя голову вперёд, — так скоро.
Он опускался всё ниже и ниже, пока я не почувствовала на своей коже его неровное горячее дыхание. Наши носы соприкоснулись, а затем и губы… Мягкие уста скользнули вниз по щеке, достигнув своей конечной цели, проникли внутрь её и поглотили без остатка. Его рот шевелился всё быстрее и быстрее, пока мои глаза неспешно смыкались. Должно быть это приятно. Это должно быть приятно, но я ничего не почувствовала. Так что уже в следующее мгновение, вопреки здравому смыслу, я отвернула лицо в сторону и не глядя Себастьяну в глаза произнесла:
— Мне надо отдохнуть.
Ошарашенный таким исходом парень замер на месте, так и не убрав преграждавшую мне путь руку. Тогда я сама прошмыгнула под неё, ухватилась за дверную ручку, которую он всё ещё крепко сжимал пальцами, и надавила на неё прямо поверх его застывшей ладони, после чего быстро заскочила в комнату и заперла за собой дверь.
Должно быть, я обидела Себастьян, но его печаль не сравнится с той, что испытывала сейчас я.
— Мой первый поцелуй… — прошептала я, прислонившись спиной к двери.
Я столько раз его себе представляла, но даже в моей голове я получала от поцелуя куда больше эмоций, чем наяву. Я не почувствовала ровным счётом ничего, зато в полной мере ощутила разочарование, нахлынувшее от осознания утраченного момента, который всегда мне казался одним из важнейших в жизни девушки.
В расстроенных чувствах я рухнула на постель, но глаза тут же метнулись вбок на букет цветов у изголовья кровати, подаренный мне Себастьяном. Сверкающие сиреневые цветы засохли, а их серебряный блеск осыпался серой пылью на столешницу.
«Быстро завяли», — подметила я, а их сухость напомнила мне о собственной во рту.
Страшно хотелось пить, но я не решалась выйти из комнаты и отправиться в столовую за кувшином воды. Вдруг Себастьян ещё в коридоре, а даже если и нет, то высока вероятность столкнуться с ним в холле общежития или во дворе. Это было бы слишком неловко.
Однако проворочавшись с полчаса в кровати, изнывая от сильной жажды, мне стало глубоко наплевать, повстречаю ли я Себастьяна, и на ту неловкость, что должна будет повиснуть между нами после поцелуя. Я просто хотела пить, а для этого мне требовалось попасть в столовую. Так что я вскочила с кровати и практически бегом рванула в коридор.
На дворе всё ещё стояла глубокая ночь, а потому я собиралась тихонечко пробраться в столовую и наполнить кувшин студёной водой. Каково было моё удивление, когда я распахнула двери обеденного зала, а в нём горел свет и всюду маячили бодрые студенты. Первым делом я заметила Каталину, сидевшую не на скамье, как положено, а на краю столешницы и громко флиртующую с каким-то старшекурсником. Я спешно прошла мимо, ведь моей целью был бочонок с водой, а не вредная адептка.
Сначала я вдоволь напилась воды прямо из краника, а затем набрала ещё и полный кувшин в дорогу. Но не успела я развернуться и уйти, как заметила в зале Кая, притаившегося в самом углу в полном одиночестве.
«Значит, Кристина тоже уже вернулась!» — обрадовалась я, но подруги поблизости не увидела.
Тогда я пересекла столовую и подошла к парню, чтобы спросить его лично:
— Кай, где Крис?
Однако он даже глаз на меня не поднял, продолжая таращиться в пустую столешницу. Я собиралась повторить свой вопрос, озвучив его как можно строже, но вдруг меня резко развернули, дёрнув за плечо.
— Полина! — воскликнула мадам Акрот, перетягивая моё внимание на себя. — Вы отлично показали себя на экзамене, поэтому я решила сделать вас старостой потока!
— Что?.. Спасибо, — заулыбалась я. — Большое спасибо!
— А теперь ступайте спать. У вас усталый вид.
— Да, только закончу… — я попыталась повернуться обратно к Каю, но куратор не позволила.
— Вы должны спать. — Напористее повторила она.
— Э-э… ладно, — я недоуменно захлопала глазами, но всё же подчинилась и двинулась к выходу.
У самых дверей мне повстречалась Джекки, чьё лицо озаряла счастливая улыбка. Девушка восторженно заговорила:
— Ты меня обошла! Ну, ты даёшь! Мы пришли вторыми, у нас было хорошее время, но с твоим не сравнится.
— Это тоже отличный результат, — ответила я растерянно.
— Да, согласна. Мы крутые, — подмигнула мне одногруппница. — Ну да ладно, не буду задерживать, а то у тебя усталый вид, тебе срочно нужно поспать и как можно дольше!
— Мадам Акрот сказала то же самое.
— Значит, мне не показалось и тебе правда следует хорошенько отдохнуть. Иди-ка ты спать.
В обнимку с кувшином я вернулась к себе, выпив по дороге половину содержимого сосуда, и сразу легла в постель, опять начав ворочаться, пока не смяла простыни в единый ком ткани, но так и не уснула. За окном уже начинало светать, а я никак не могла избавиться от жажды, сколько бы воды ни пила. В какой-то момент я и вовсе обнаружила, что кувшин пуст.
«Не идти же в столовую во второй раз?» — хотя я уже всерьёз об этом подумывала.
Жажда стала настолько невыносимой, что я не была уверена, что сумею дотерпеть даже до столовой. Взгляд тотчас упал на вазу у изголовья кровати.
«Никто не узнает», — заверила я себя, поднимаясь на ноги.
Встала с кровати, вынула из вазы увядший букет и оставила его лежать на столе, а сама пригубила цветочную воду. Сейчас мне было совершенно всё равно, как долго она стояла и насколько она чистая, ведь я хотела во что бы то ни стало напиться. Влив в себя почти половину содержимого, я вернулась обратно в постель и попыталась предаться дрёму, но так и не смогла заснуть, меня то и дело поднимала неутолимая жажда и я раз за разом отхлёбывала из вазы, пока та также не опустела.
— Да что же это такое, — проговорила я вслух, стоя над пустым сосудом с привкусом тлена во рту. — Надо сходить ещё за водой.
Однако стоило мне приблизиться к выходу и коснуться дверной ручки, как внезапно пришло осознание абсурдности происходящего. Я замерла на месте.
— Бессмыслица какая-то, — я обернулась и бросила короткий взгляд на пустую вазу, осушенную мною до капли, затем на опустевший кувшин, чуть ли не вылизанный мною по стенкам. — Так не бывает. Или… бывает.
Я вспомнила, что однажды со мной уже происходило нечто подобное, но только во сне. Один раз в детстве я так сильно хотела пить перед отходом ко сну, что потом мне целую ночь снилось, как я пью, но не напиваюсь.
— Сон… — прошептала я, а следом воскликнула: — Иллюзия!
Мне хотелось пить, когда я ещё находилась на полигоне, но ни тогда у ручья я не смогла утолить жажду, ни теперь в общежитии.
Я выставила вперёд ладонь с Печатью, которая сразу загорелась голубым светом, и попыталась снять с окружения иллюзию, однако ничего не произошло, я всё также стояла у двери своей комнаты.
— Выходит, это реальность?.. Или же… — меня вновь осенило. — Иллюзия наложена не на обстановку вокруг, а на меня!
Я принялась вспоминать, как снять чары с самого себя, но в памяти всплыли лишь обрывки знаний, коих набралось недостаточно. Тогда я подбежала к своей кровати и опустилась на корточки, чтобы вытащить из-под неё стопку учебников.
— Вот он! — нужная книга отыскалась быстро.
Но стоило мне начать пролистывать пожелтевшие от времени страницы в поисках правильного параграфа, я заметила, что практически все они пусты. На некоторых листах имелось всего по паре слов, на других по несколько предложений или даже абзацев, а порой совсем ничего. Но самое обидное, что в разделе «Иллюзии» осталась только та информация, которую я и так знала.
«Придётся вспоминать самой», — поняла я, нахмурив брови и сморщив лоб в мыслительных потугах.
По крупицам подзабытые знания начали ко мне возвращаться, но каково было моё удивление, когда взгляд вернулся к учебнику, а на его страницах прибавилось текста. Всё то, что я сумела вспомнить, отпечаталось на ветхой бумаге фолианта, будто всегда там находилось и никуда не исчезало.
— Я могу прочесть лишь то, что помню… — обомлела я, укрепившись в мысли, что всё это дурной сон. Ведь в нём я не способна узнать больше, чем уже есть в моей голове.
Кое-как вспомнив процесс снятия иллюзорных чар с человека, я на свой страх и риск зажгла Печать и провела ею над своей головой, закрыв при этом глаза, а затем опустила ладонь на лицо. Если я всё сделала правильно, то когда я снова открою глаза, передо мной уже будет реальность.
«Что ж, проверим…»
— Сработало! — воскликнула я, завидев впереди яйцеобразный камень и лежащего рядом с ним Себастьяна.
Здесь на дворе стоял солнечный полдень, а я всё также находилась в кустах вблизи зелёной поляны. Неизвестно, как много времени я потеряла, блуждая в беспамятстве, но трава вокруг превратилась в сбитую подошвами ботинок грязь. Похоже, я немало нарезала кругов, пока прибывала в иллюзии. Ну а жажда стала настолько невыносимой от беспрерывной ходьбы, что губы потрескались до крови, но всё, о чём я могла думать, что нужно её слизать. Ещё и белую обувь вымазала землёй, но всё это не имело сейчас никакого значения, я хотела поскорее узнать, что же случилось с моим напарником, а потому рванула к нему со всех ног, невзирая на то, что в них не осталось сил.
Я подбежала к парню и с облегчением обнаружила, что он просто спит под кустом с красными ягодами, и их же нашла у него в зажатой ладони.
— Не ест с земли, как же, — фыркнула я, пытаясь его разбудить.
Спустя полминуты раскачиваний из стороны в сторону, Себастьян пришёл в себя и тут же выпалил:
— Что происходит?!
— Ты уснул.
— Не может такого быть! — он поднялся на ноги, попутно разглядывая собственные руки, в которые въелся красный сок ягод. — Должно быть они меня околдовали!
— А зачем ты их ел? — я скрестила на груди руки и пристально посмотрела в лицо Себастьяну.
— Я был голоден, ясно?! — на взводе ответил он вопросом на вопрос.
— Ясно-ясно, — вздохнула я, не желая развивать эту тему.
Теперь меня куда больше волновало то, сколько времени я потеряла, пока находилась в плену иллюзии и то, как я в ней вообще очутилась.
— Ты же говорил, что в воде нет магии? — спросила я парня, вытирающего руки о жакет.
— Я сказал, что она без заклинаний, но видимо в ней было какое-то зелье… Проклятье, краснота не стирается с рук!
— Помой их в ручье, — предложила я. — Только не пей.
Напарник бросился к воде, как тут же попятился назад, а уже в следующий миг его лицо озарила широкая улыбка. Сменив гнев на милость, он обратился ко мне:
— Ручей высох, но на его месте появился проход. Мы прошли второе испытание.
Я не поверила собственным ушам и подбежала к нему. Себастьян не врал, под камнем больше не бежала вода, зато прямо в нём виднелась жёлтая дверь, которую я поспешила открыть и перейти на следующий этап экзамена.