- Что ты, Фред! - горячо возразила Нита. - Только прошу тебя, поумерь свое свечение.
Она с большим усилием оторвала хозяина лавки от чтения романа ужасов, которым он упивался, заплатила за вилку один доллар и поднялась из полуподвального магазинчика на тротуар, преодолев четыре сбитых ступеньки. Фред не отставал ни на сантиметр, продолжая посверкивать у самого ее уха, словно сережка.
- Если ты и неприятность, Фред, - продолжала Нита прерванный разговор, - то очень приятная неприятность. С тобой отлично болтать, ты замечательный товарищ. - Она вдруг лукаво скосилась на него и подмигнула. - Если, конечно, тебе не приходит фантазия выбросить пучок космических лучей, как вчера.
Фред вспыхнул и покраснел. Прошлой ночью он забылся и, развлекаясь, устроил небольшой взрыв ультраволновой радиации. Этого было достаточно, чтобы так нагреть воздух в саду возле дома, что цветы полезли как сумасшедшие, в одно мгновение раскрывая бутоны, распускаясь и увядая. А кроме того, атмосфера вокруг так ионизировалась, что посреди ночи заиграла сияющая утренняя заря.
- Не сердись, это старая привычка, - примирительно сказал Фред. - А старые привычки, ты же знаешь, умирают трудно и долго. Но я стараюсь. К тому же ультрафиолетовые лучи не вредят человеку. Правда, лучше излучать длинные волны. Теперь так и буду делать. Но, согласись, светиться-то мне все же надо. Иначе как ты меня увидишь?
Нита рассмеялась:
- Я не против свечения, Фред. Но постарайся не очень бросаться в глаза кому-нибудь, кроме нас с Китом. Моя мама, боюсь, здорово напугается, если ты вспыхнешь у нее перед носом.
Они шли к дому, непринужденно болтая то о жизни на даче где-нибудь за городом, то о существовании в межзвездном пространстве. Нита чувствовала себя впервые за последние месяцы раскованной и свободной. Она и думать забыла о Джоанн, которая с того последнего понедельника больше не попадалась ей на глаза. Но даже если бы и появилась, Нита ее уже не боялась. Она так навострилась создавать защитную ауру, что в какую-то секунду умела сгущать воздух, создавая непроницаемый кокон вокруг себя. Она могла бы даже растягивать этот кокон, превращая его в некий шатер, защищающий целую компанию. Правда, для этого потребовалось бы какое-то время, и Нита не была уверена, что успела бы это сделать до нападения. Во всяком случае, вдвоем с Китом они могли проделывать это теперь достаточно быстро и ловко. Да, она овладела уже частью Волшебного искусства и могла совершить чудо, если понадобится ей или даже кому-нибудь...
Сидя за уроками, Нита все думала и думала об этих своих новых способностях, перебирала в уме формулы и символы заклинаний. Все это привело к тому, что задание по математике пришлось переписывать дважды, а в сочинении она наделала массу ошибок, и тетрадь выглядела как пол, затоптанный грязными собачьими лапами. Но все же в конце концов с уроками было покончено еще до захода солнца. Но оно уже стояло совсем низко.
Сад и весь двор потонули в холодных голубых сумерках. Нита быстро проглотила ужин в одиночку, потому что все семейство уже давно сидело перед телевизором - и папа, и мама, и Дайрин. Нита выскользнула через боковую дверь на террасу и замерла на ступеньках, привыкая к темноте. На небе сквозь серый полумрак прорезывался четкий диск луны. Из дома, словно из консервной банки, доносились приглушенные взрывы смеха. По телику, очевидно, показывали что-то смешное.
За плечом ее появился Фред.
- Вот удивительно, - сказал он, разглядывая луну, - излучает свет, но совершенно не дает тепла.
- Будто не знаешь, что это отраженный свет, - рассеянно откликнулась Нита.
- Ты готовишься к разговору с деревом? - спросил Фред.
- Угу.
- Тогда, если позволишь, я вернусь в дом и погляжу вместе со всеми излучения этого смешного ящика. Попытаюсь разобраться, о чем это он толкует.
- Удачи, - бросила Нита и сошла в сад. На небе одна за другой рождались звезды. Но Нита уже ничего не замечала. Она старалась разглядеть в темной глубине сада старую рябину, увенчанную пышной кроной. Ниту била нервная дрожь. Она перебирала в уме те страницы книги, где рассказывалось о войне растений с темными силами в глубокой древности. Война была ужасающей, длилась тысячи веков и унесла миллиарды деревьев. Растения отвоевывали землю у темных сил, они готовили ее для людей, выворачивая камни, удобряя почву своими телами и листьями, зарождая жизнь в пустынях. Они охраняли реки от высыхания, спускались на дно безжизненных морей и океанов. А темные силы в это время взламывали земную кору землетрясениями, плодили и двигали к югу ледники, пытаясь изменить климат планеты, сковать ее мертвым холодом, сжигая все живое молниями, выворачивая и выкорчевывая леса сметающей любые преграды на своем пути силой бурь и ураганов. И все же победили растения. Они росли и множились многие века и тысячелетия, прежде чем появились животные и люди. Они отстояли и подготовили мир для жизни людей. Но когда люди пришли, они позабыли обо всем и не только не пожелали платить старые долги, но и стали безжалостно уничтожать тех, кто боролся для их же блага с темными силами.
И Нита вспомнила ту яблоньку, что первой заговорила с ней, вспомнила ее обиды и устыдилась, словно она была сейчас ответственна за все глупые и жестокие дела людей. Конечно, в их саду такого не случалось. И за той же рябиной нежно и внимательно ухаживали. И все же... И все же она никак не могла найти подходящих слов, чтобы обратиться к дереву со своей просьбой. Рябины были одними из первых, кто вступил в битву когда-то, и у них, наверное, была длинная память. Вообще деревья, похоже, ничего не забывают.
Нита вздохнула и села у рябины на землю, опершись спиной о ее теплый ствол. Сразу начинать нельзя, надо немного успокоиться. Звезды сияли сквозь просветы в кроне дерева, словно гроздья рябиновых ягод. Нита любила звезды. Вон глядит на нее пара близко висящих одна к другой звездочек, будто два приветливых глаза. Они из цепочки звезд Большой Медведицы. Древние арабы, кажется, называли ее Прыжок Газели или что-то в этом роде. И действительно, можно было вообразить, что этот огненный след в небе оставили острые копытца грациозных животных. Ее глаза скользили к горизонту, отыскивая то слабую красноватую точку незнакомой звездочки, то блистающий свет Арктура. И еще, и еще. Старые друзья, которым в книге были даны новые, а вернее, возвращены древние имена. Сегодня вечером они особенно прекрасны.
Крона дерева над ней была почти беззвучна. Дерево, прочно укрепившись в земле своими корнями, тоже поглядывало в небо. На сегодня оно закончило свою работу роста и наслаждалось мирным отдыхом под тихим звездным небом.
- Туман к ночи совсем рассеется, - шелестело оно, растягивая слова и словно бы в полусне. - Этой ночью хорошо будет поболтать с ветром и другими мимолетными знакомцами. Да и тебя, малышка-колдунишка, я давно дожидаюсь. Когда, думаю, она придет перекинуться словечком со старым деревом?
Голос рябины звучал дружески, и Нита успокоилась.
- Ой, - вздохнула она, - у меня была просто сумасшедшая неделя. Ни минутки свободной.
- Ну, мною ты никогда особенно не занималась, - немного обиженно прошумела рябина. - Только и знала, что карабкаться по мне да качаться на моих ветвях. Надеюсь, ты уже переросла те свои шалости и забавы?
Нита помолчала, вспоминая то время, когда она была маленькой. Как она сидела на толстой рябиновой ветке и часами могла разговаривать сама с собой, фантазировать, вести воображаемый разговор с деревом и со всем миром.
- А знаешь - призналась она, - мне тогда казалось, что ты отвечаешь мне. Но я не могла понять, о чем ты шепчешь своими листьями.
- Конечно, отвечала. И тогда, ты сейчас уже не помнишь, ты понимала меня. Не удивляйся. Маленькие дети прислушиваются к молчащему миру и слышат его. Правда, большинство из них, как и ты, забывают все, вырастая. И тогда они теряют нас, как и мы теряем их. - Рябина вздохнула, подставив ветерку свои листья, которые затрепетали и вывернулись своей бледной изнанкой. - Вы - наши дети, и терять вас несчастье для нас всех. Но всегда кто-то из вас да возвращается.
- Скажи, пожалуйста, - спросила Нита, - значит, все написанное в книге о битве деревьев за людей - правда?
- Разумеется. Разве ты не читала в Лунной Книге, что жизнь на земле станет единой для всех странствующих на ней? - Рябина потянулась ветвями к звездам. - После того как мир стал зеленым и готовым для вас, двигающихся и странствующих, мы долго ждали. И вот первые из вас вышли из воды, и мы позволили им жить в наших ветвях, мы кормили и защищали их. Они стали нашими детьми. И вот кое-кто из этих существ сошел с наших ветвей на землю. И появились вы. И стали разговаривать с нами. И создали Словарь. Они были похожи на тебя, и их было много. Теперь остались только некоторые, кто еще умеет поговорить с нами. - Рябина снова вздохнула. - Все же вы странные создания.
Нита все так же неподвижно сидела под деревом и снова чувствовала себя виноватой перед этой рябиной и всеми ее сородичами. :
- Я знаю, мы не всегда были добры к вам, - сказала она. - Хотя... хотя, может быть, живем на земле благодаря вам, деревьям.
- Не горюй, малышка-колдунишка, - сказала рябина, опять глядя в небо. Это не твоя вина. Мы знали, какая судьба нас ждет. В Лунной Книге об этом все написано.
- Значит, вы уже заранее знали, что мы станем вас... уби... уничтожать? И все равно готовили мир для нас?
- По-другому мы и не могли поступать. Ведь вы наши дети, - прошумело дерево.
- Но... мы делаем из вас свои дома, мы... - Нита виновато заикалась, Мы терзаем вас, мы даже пишем на ваших телах. - И она показала дереву книгу.
Но рябина даже не взглянула на нее. Она продолжала смотреть в небо. В ночное мерцающее небо.
- Слушай меня внимательно, - тихо проговорила рябина. - Мы все вместе и в мире, и в Лунной Книге судеб. Мы, так же как и вы, пишем. Пишем на камнях, на земле. И всегда так было. У нас своя жизнь, свои чувства, свои тайны, свои цели. Некоторые из них ты узнаешь постепенно, учась Волшебству. Но ВСЕ даже тебе, малышка-колдунишка, постичь не дано. Мы делаем то, что должны делать, - мы живем. Иногда это означает, что мы ломаем сердце камня, на котором взрастаем, взрываем корнями землю, которая нас поит и кормит. И ей больно, поверь мне. Она кричит, давая нам жизнь. И мы никогда не забываем о тех, кто жертвует собой ради нас. - Голос рябины стал нежным, еле шелестящим. - И вы, наши дети, тоже причиняете нам боль. Но как по-другому вы, дети наши, могли бы двигаться к звездам, как не по нашим ветвям? Мы строили мир, зная, что нас могут забыть или использовать для своих целей идущие вслед за нами. Поэтому живи как живется. Карабкайся по нашим телам к звездам, и мир станет еще прекраснее, еще величественнее. У вас свои цели, своя история. Пишите на наших телах. Потому что и ваши жизни, и ваши тела могут понадобиться когда-нибудь для других историй и жизней. - И дерево протяжно вздохнуло.
Нита прикрыла глаза и старалась запомнить, впитать в себя все, что говорила ей старая рябина.
- А ты знаешь, кто написал Лунную Книгу? - спросила она.
Долго молчала рябина. Очень долго. Наконец промолвила:
- Никто из нас не знает точно. В наших легендах говорится, что она не была написана. Она просто существовала с тех пор, как существует жизнь во Вселенной. С тех пор, как зажглись звезды. А может быть, и гораздо раньше.
И рябина снова уставилась в звездное небо.
- А та, другая, Темная Книга? Ствол дерева вздрогнул, будто его ударили топором.
- А эта книга была написана... - Голос рябины упал до еле слышного шепота. - Она написана Одинокой Силой, той злой силой, что явилась в мир для уничтожения. Никогда больше не спрашивай о ней. Даже упоминание ее имени может вызвать эту страшную силу.
Нита умолкла и долго сидела так, размышляя. Из задумчивости ее вывел голос рябины.
- Ты пришла попросить о чем-то? Волшебникам всегда что-нибудь нужно от рябины. Ягодку, листок, веточку. Я угадала?
- Да, - прошептала Нита.
- Не смущайся, - сказала рябина. - Когда мы, рябины, пришли в мир, чтобы стать деревьями Светлого Волшебства, мы готовы были отдавать.
- Ладно, я скажу, - решилась Нита. - Мне нужно немного живого дерева. Крохотный кусочек. Лишь столько, чтобы хватило на тонкий прутик. Мы должны завтра отворить Вход во Вселенную.