С тех пор покой души Ники быль нарушен. Серый домик завладел всеми его мыслями. Ника целые дни только и думал, как бы увидать страшилище, которому прихотливая фантазия ребенка давала всевозможные виды и образы, один бессмысленнее и вычурнее другого.
Несколько раз Нике удавалось ускальзывать из-под бдительного надзора фрейлейн и под прикрытием густой шапки кротегуса наблюдать из своей засады за тем, что происходило в сером домике, обитаемом страшилищем.
Но там не было ничего страшного, сверхъестественного.
Так же, как и у них, перед дачей был разбит цветник и цвели изнемогающие от жары розы, такой же шар, величиною в человеческую голову, казавшийся золотым на солнце, был воткнуть в шест, посреди цветочной клумбы.
Единственно, что рознило этот серый домик от их дачи, это были спущенные шторы на окнах, по крайней мере спущенные в те часы, когда маленький Ника наблюдал за ними из своей засады.
Нике очень хотелось узнать, почему спущены шторы в домике страшилища, но узнать было неоткуда, а в другие часы он не мог придти сюда для наблюдений, так как был свободен только до часу от бдительного надзора фрейлейн, т. е. ровно до той минуты, пока спала мама. Мама просыпалась ровно в час и ровно в час фрейлейн вспоминала, что надо заняться Никой. Фрейлейн получала двадцать рублей жалованья и очень дорожила местом.
Но сегодня случай благоприятствовал Нике. У фрейлейн разболелись зубы и она забыла обо всем остальном, результатом чего и оказалась полная свобода в неурочный час для маленького большеголового Ники.