До глубин ночами и днями
Аметист светился и цвел
Многоцветными огоньками,
Точно роем веселых пчел.
Близок к такому радостному ощущению в Священных строках... щедрый и неистовый Максимилиан Волошин:
Излом волны
Сияет аметистом...
И особенно в Лиловых лугах:
О фиолетовые грезы,
Вы - тень алмазной белизны!
Две аметистовые Розы
Сияют с горной вышины.
И храма древния колонны
Горят фиалковым огнем.
Как аметист, глаза бессонны
И сожжены лиловым днем.
Александр Блок, грустный романтик, рыцарь Незнакомки ощущает в камне холодный блеск:
Порою в воздухе, согретом
Воспоминаньем и тобой,
Необычайно хладным светом
Горит прохладный камень твой.
Гаси, крылатое мгновенье,
Холодный блеск его лучей,
Чтоб он воспринял отраженье
Ее ласкающих очей.
И еще из Блока, Песнь ада:
Сияет острый аметист кольца;
И я смотрю с волненьем непонятным
В черты его отцветшего лица
И вопрошаю голосом чуть внятным:
Скажи, за что томиться должен ты
И по кругам скитаться невозвратным?
Пронзительны стихи Иннокентия Анненского. Они как бы выдают своего автора, обнажают сокровенное. Директор Царскосельской гимназии (кстати, там учился Николай Гумилев) Иннокентий Федорович Анненский был неудачно женат, скрывал это от окружающих и потому фатальное жесточайшее одиночество перелилось в исповедальные строки:
Когда, сжигая синеву,
Багряный день растет неистов,
Как часто сумрак я зову;
Холодный сумрак аметистов.
И чтоб не знойные лучи
Сжигали грани аметиста,
А лишь мерцание свечи
Лилось там жидко и огнисто.
И, лиловея и дробясь,
Чтоб уверяло там сиянье,
Что где-то есть не наша связь,
А лучезарное слиянье...
Это - Аметисты из венка Трилистник брачный (вот символизм, еще раз оттеняющий одиночество поэта). И еще одно стихотворение с тем же названием. Оно было опубликовано уже после смерти И. Ф. Анненского:
Глаза забыли синеву.
Им солнца пыль не золотиста,
Но весь я сном одним живу,